Внутри были Татьяна и Марина, они готовили на кухне. Ильдар с профессором отправились на рыбалку. Хорошее дело. Тем более что рыба составляла неотъемлемую часть нашего рациона. Ловили они с берега, и это было рядом, поэтому я решил сходить к ним и пообщаться, в первую очередь с профессором. Рыбалка шла удачно. Из двух ведер, взятых с собой, одно уже наполнилось на две трети. Поздоровались. В глазах у профессора сиял азарт. Он сказал, что прежде к рыбной ловле был равнодушен. Однако сейчас в восторге от процесса! Начал отвлекать его разговорами о наших нуждах.
А нужды были! Топливо. Бензин в первую очередь. Владимир Людвигович попытался задвинуть мне лекцию про крекинг нефтепродуктов. Остановил. Объяснил, что саму нефть мы пока не нашли и готового оборудования для ее переработки нам тоже сюда не завезли. Упомянул вскользь о том, что ставим лесопилку на озере. Тут профессор оживился и сказал, что метанол – вполне адекватная замена бензину. Метанол, или метиловый спирт… И как его добыть? Оказалось, что его можно получить из обычных древесных опилок, коих у нас предполагается много. И сам процесс перегонки несложный. Звучит неплохо! Обязал его пообщаться с Николаем на тему «как двигатель машины воспримет замену топлива». Дальше разговор пошел о производстве цемента.
Тут все упиралось в печь, температура в которой для приготовления качественной смеси должна быть выше полутора тысяч градусов по Цельсию. Печи мы ставить все равно собирались, так что будем экспериментировать. Коснулись также производства стекла. Здесь нужна была чистота и максимальное измельчение исходного сырья перед отправкой в печь. Мыло, кстати, было тоже востребованным продуктом (некоторый его запас еще имелся на складе, но требовал пополнения).
С этим проблем не возникло, все составляющие давно известны, и мы вполне сможем сварить мыло сами, была бы посуда подходящая. Заметил, что профессор в процессе нашего разговора сел на своего конька и совсем забросил рыболовные снасти. Ильдар только посмеивался. В общем, химия и жизнь! Попросил его заняться подготовкой технологических схем производства всего вышеназванного. Так мы общались до полудня, наконец ведра полностью наполнились уловом, и мы отправились к обеду.
На первое были щи с мясом, на второе – запеченная рыба, травяной чай. Отличное меню! За разговором Марина попросилась «на волю» – новый мир посмотреть. Профессор желал того же. Однако его осадил Ильдар и сказал, что пока лишние нагрузки на сердце ему противопоказаны. Расстроился, но подчинился. Марину я готов был взять с собой до озера.
После обеда отправились собирать девушку в дорогу. Главным образом в плане обуви. Сюда она попала в резиновых сапогах. Армейские берцы для нее мало подходили. Тогда сердобольная Татьяна пожертвовала ей свои кроссовки. Разгрузочный жилет, штык-нож от АК и кепи на голову дополнили картину. Завершил ее я – кобурой на пояс, в которую вложил наган с условием оружие без команды не вынимать и вообще не трогать лишний раз. Девушка была довольна собой. На выходе забрал у Артема готовый радиомаяк. Надо проверить, однако. И поймал его слегка ревнивый взгляд. Эх, молодежь…
Идти было недалеко и под горку, но у Марины был «синдром попаданца» – она буквально хотела увидеть сказочное существо под каждым кустом. Поэтому шли мы медленно. Все равно никто не попадался, пока. По дороге отвечал на вопросы, большая часть которых сводилась к формулировке: «А где здесь водятся волшебники?» Ну да, братья Стругацкие уже оставили свой невыводимый след в ее девичьей памяти.
Пискнула рация. Докладывал Артем. Тревога! Сработал портал! Оттуда только что вышел человек! Военная форма, явно не немецкая, за спиной холодное оружие и ружье. Больше он ничего сказать не мог. Вызываю группу на озере. Коля принял и ждет известий от наблюдателей. Алярм!
– Быстро! – командую я Марине.
Вызываю Шуру. Он уже в курсе и двигается в нашем направлении. Перешли на легкий бег.
На дороге между озером и поляной с порталом мы увидели следующую картину: Коля, оба красноармейца и Варя с автоматами на изготовку окружили человека в военной форме. Причем Омельянчук громко требовал сдать оружие. Незнакомец выражал свое недоумение и спрашивал: по какому праву и кто они? Слегка запыхавшись, подошел вплотную.
– Товарищ майор государственной безопасности! Мы тут белогвардейца задержали! – бодро доложил Петро.
Недоумение офицера стало еще больше, и он переводил взгляд на нас по очереди, остановился наконец на Марине и уставился на нее. Теперь и мне удалось рассмотреть его в деталях. Лицо гладко выбрито, небольшие усы. Форма защитного цвета. Китель с высокой стойкой и накладными карманами на груди, брюки-галифе, сапоги, на руках кожаные перчатки, ремень и портупея из двух нескрещенных ремней, кобура на поясе, за правым плечом, на спине, – шашка, на темляке которой я разглядел «клюкву» – орден Святой Анны четвертой степени, который вручался за личную храбрость и носился именно на оружии. Фуражка со значком Русской императорской армии (РИА). На плечах погоны с одной полосой и четырьмя звездами – штабс-капитан. Перекрещенные пушки на погонах явно указывали на его военную специальность – артиллерист. За левым плечом висело одноствольное охотничье ружье. Спокойно, сейчас разберемся.
– Господин штабс-капитан, мы русские. И не хотим причинить вам вреда. Прошу вас представиться, – обратился я к нему наконец.
Градус напряженности слегка упал. Офицер подтянулся и произнес в ответ:
– Четвертой артиллерийской бригады корпусной артиллерии штабс-капитан Белый Сергей Александрович, – и сделал короткий кивок.
Пришлось представиться и мне в ответ. Приказал опустить оружие и снять оцепление. Офицер заметил, что в русской армии звания майора давно не существует и слова о «государственной безопасности» – вызывают у него удивление. Не из жандармов ли я буду? Коля хмыкнул. Тут подтянулся Шура, и внимание нашего нового знакомого переключилось на него. Он недоуменно рассматривал цифровой камуфляж.
– Что я пропустил? – спросил мой друг.
– Позвольте представить вам Трофимова Александра Николаевича – капитана армейского спецназа, – произнес я, обращаясь к офицеру.
И снова удивление, вызванное новым словом. Спецназ? Пришлось объяснить, что это что-то среднее между егерями и пластунами. Представили наших дам, Белый был изумлен их одеждой, но галантно приложился к ручкам обеих. Варя покраснела, а Марина изобразила неумелый реверанс. На этом вводная часть была окончена, и я предложил штабс-капитану проехать с нами и поговорить в более домашней обстановке. Наши уже расслабились и стояли неподалеку, только Омельянчук зыркал недовольно. Марину мы оставили под ответственность Николая.
Уселись в мотоцикл и поехали в деревню. Техника наша удивления у офицера не вызвала. Самокатные части (так называли раньше военных мотоциклистов) были уже созданы в РИА. По дороге Белый отметил, что местность ему не знакома вовсе, хотя окрестности свои он знал хорошо. Их часть стояла на месте уже довольно долго. Ну-ну, тут главное – слово «свои»…
Мы сидели за столом, уставленным закусками, пили сидр и слушали историю штабс-капитана Белого. Попал он сюда из августа тысяча девятьсот шестнадцатого года. Шла Первая мировая война. Его часть участвовала в знаменитом Брусиловском прорыве. Я читал, что именно артиллерия сыграла тогда основную роль в разгроме и окружении неприятеля. И именно за те бои он и получил «клюкву». Настроение у офицера было боевое, тогда русская армия действительно одержала большую победу. Правда, теперь наступление остановилось, и война вновь превратилась в окопную. На фронте было затишье, и Сергей Александрович отправился на охоту, ибо был страстным ее любителем.
