Он выразился о «яме» фигурально, однако в Бронницах «яма» предстала перед ними в реальности в материале о пропаже и гибели ребенка (документы привезли из прокуратуры для Гущина).
Полковник занял для себя и напарников отдельный кабинет, и они сели изучать материалы дела. 10 апреля пропала из дома пятилетняя Полина Захарова. Ее семья проживала в деревне Непряхино — на самой окраине у озера Старичное. Родители девочки работали на непряхинской молочной ферме. В тот день они оба трудились во вторую смену. Полина осталась дома с бабушкой. Та занялась окраской волос, смотрела по телевизору сериал, считая, что девочка после обеда спит. Хватилась бабка Полину лишь спустя три часа — в комнате ее не оказалось, нигде в доме и во дворе тоже. Наступал вечер, бабка сначала сама в истерике бегала по окрестностям, искала внучку, затем позвонила отцу и матери. Те сразу обратились в полицию, вернулись домой. В УВД объявили общий сбор сотрудников, всех бросили на проческу местности и поиски ребенка, искали девочку и соседи — в деревне и в лесу. Поиски продолжались всю ночь и утро следующего дня. Безрезультатно.
И лишь на вторые сутки совершенно случайно местный агроном, женщина, обходившая поля, на которых еще не полностью стаял снег, обнаружила тело девочки в глубокой яме с водой на окраине поля.
Так гласили рапорты полицейских. Полковник Гущин читал их очень внимательно. Затем они ознакомились с заключением патологоанатомов. Причиной смерти ребенка эксперты признали утопление. Кроме того, вскрытие обнаружило у девочки перелом шейных позвонков. Больше никаких травм не нашли, не выявили и следов сексуального насилия.
Вердикт по делу гласил: несчастный случай. Ребенок поскользнулся на краю ямы с водой, упал в воду, ударившись обо что-то, сломал шею и захлебнулся в талой апрельской воде.
Макар и Клавдий вместе с Гущиным читали рапорты по опросу соседей — их в папку собрали немало, однако никто ничего подозрительного не видел, не слышал. Так и не выяснили точно — как и при каких обстоятельствах пятилетняя Полина ушла из дома и оказалась почти в полукилометре от него, преодолев раскисшее от тающего снега поле, чтобы найти свою смерть в глубокой яме.
— Какая на ней одежда была в тот вечер, Федор Матвеевич? — спросил Клавдий Мамонтов.
Полковник Гущин передал ему протокол осмотра трупа.
— Джинсовый комбинезон, трусики, свитер, носки, резиновые сапоги и пальтишко — пуховик с капюшоном. Шапку девочки не нашли, — читал Клавдий. — Что ж, она была одета для прогулки. Нельзя сказать, что ее похитили прямо из дома в чем была.
— Проверяли все досконально, сочли, что она убежала из дома тайком, пока бабка красоту наводила. Дети такие юркие, чуть отвернешься, они за порог. — Полковник Гущин глянул на помрачневшего Макара. — Непонятно одно — зачем она отправилась в поля? Хотя деревенские дети не городские, привыкли к жизни на воздухе и самостоятельные они не по летам… Кроме сломанной шеи нет иных повреждений на ее теле. Никаких признаков насилия.
— Непряхино, а мы ведь уже раньше слышали название этого места, — заметил Макар. — И про молочную ферму нам рассказывали. Мол, был у нее сначала один владелец, а потом за долги она уплыла от прямой наследницы своего мужа…
— Евгении Лаврентьевой, шаманки, лечащей запойных алкашей из элиты. — Клавдий Мамонтов глянул на Макара. — Интересно, а кто нынешний владелец фермы? Может, и он нам уже знаком? Не Зайцев ли Иван Петрович?
Полковник Гущин нашел в папке план, где были отмечены дом девочки и место обнаружения ее тела — поле, озеро Старичное, ферма, деревня Непряхино. Затем он открыл карты в телефоне и сравнил. Нашел место, где располагался дом Зайцевых. Поле с ямой и залив разделяли два километра.
— Район один, но все разбросано, — объявил он и позвонил по мобильному начальнику УВД.
— Нет, молочной фермой не Зайцев владеет, — ответил на его вопрос бронницкий полицейский. — У Зайцева мебельный бизнес. Они с супругой оба в этом бизнесе довольно давно. Жена ведь в связи с болезнью мужа — это здесь не секрет — возглавила производство, она топ-менеджер и номинально директор фабрики. Сам-то Зайцев от дел отошел полтора года назад, как диагноз ему поставили. А молочной фермой владеет столичный холдинг, что продукты поставляет в «Азбуку вкуса».
Клавдий Мамонтов и Макар снова переглянулись — мимо их догадка. Однако… странно слышать, что Ева Лунева — безумная, сквернословящая истеричка, что караулила их на дороге с бредовыми заявлениями, оказывается, топ-менеджер и директор большого мебельного производства…
— Так дело о гибели Полины Захаровой и кончилось вердиктом — «несчастный случай»? — уточнил полковник Гущин у бронницкого начальника. — И никаких сомнений, что это убийство, не возникало в ходе проверки?
— Сначала, конечно, считали убийством. Маньяка искали. Но никаких доказательств тому не нашли, — ответил со вздохом тот. — А уж как проверяли, поверьте мне, Федор Матвеевич. Все силы отдела я бросил. И не нашли мы улик. Напротив, выяснили, что девочка непослушная была, своевольная не по летам и часто прошлым еще летом совсем маленькой из дома убегала тайком. Родители только не заявляли в полицию, сами ее находили — в том числе и в полях, цветы она на лугу собирала.
— Цветы… Но то лето, а это апрель месяц, снега было еще немало.
— Так подснежники… на проплешинах в полях, где солнце припекало. Хотя я, честно, ни разу здесь у нас подснежников не видел, но, говорят, есть. Хотя для первой декады апреля рано еще.
— Я бы хотел поговорить с родителями девочки, — заявил полковник Гущин.
— Насколько я в курсе, отец их сразу бросил — они жили с матерью Полины в гражданском браке, он уехал из Непряхино, куда — неизвестно. А мать в Волоколамском изоляторе.
— За что сидит? — сразу напрягся полковник Гущин. — Все же есть подозрения, что девочку убили? Мать?!
— Мать задержана и находится под следствием за то, что на похоронах дочери… на поминках она устроила драку с собственной матерью, которая за внучкой недоглядела. Она выбила ей зубы и сломала ключицу. И нанесла несколько ударов по голове бутылкой водки. Бабка получила кровоизлияние в мозг и спустя два дня скончалась. Медэкспертиза признала причиной смерти именно черепно-мозговую травму и в результате — возбудили дело о причинении тяжких телесных повреждений со смертельным исходом. Мать девочки вам ничего не расскажет — мы сто раз проверяли, у нее на ферме железное алиби, там мини-молокозавод, она всю смену находилась с другими работниками на производстве. Кстати, чего не скажешь об отце — тот водителем работал и уезжал, отвозил молочную продукцию на склад. У него на несколько часов алиби нет. Но он уехал — мы не имели права его задерживать. Федор Матвеевич, а почему вас несчастный случай с девочкой так заинтересовал?
— Мы информацию получили, что, возможно, это убийство, — ответил полковник Гущин. — Хотя информация непроверенная и из очень спорного источника, не заслуживающего доверия.
— Ну, здесь слухи сразу поползли — деревенские в несчастные случаи не больно верят. Но факты не подтверждают.
