— Бейсболка? — уточнил Мамонтов.
Зухра секунду подумала и кивнула.
— Я видеть, как он убегать.
— А вас он видел? — осторожно спросил Макар. — Вспомните, это очень важно — он не оборачивался? Он вас не заметил?
Зухра притихла. Задумалась.
— Нет, не оборачивать голова. И он меня не видеть… я так думать…
— Точно? — Макар, как и нередко раньше, задал самый главный вопрос, от которого много зависело, и добивался полной ясности.
— Не оборачивать голова. Но… чуять…
— Что чуять? — Клавдий Мамонтов снова ощутил тот холодок внутри. — Чуять как зверь, что ли? Вас?
— Не я. Вонь. — Зухра вздохнула. — Пакет с грязный памперс бабка у меня в руках так вонять. Он чуять… наверно… Я не знать.
— Так, что бы у нас тут ни вырисовывалось, а программу защиты свидетеля я задействую немедленно, — объявил полковник Гущин. — Видеть не видеть, чуять не чуять… но она в доме больше находиться не может. Зухра, выслушайте меня очень внимательно. Где ваш муж сейчас?
— На работа.
— Вы в квартиру к вашей подопечной больше сегодня не вернетесь. Пока… ну, в ближайшие дни. С кем сейчас ваша старушка лежачая осталась, пока вы нас ждали долго?
— Племянник приезжать, сидеть с ней, я сказать ему, что к врач, не к мент… то есть полиция, а к врач…
— Позвоните племяннику сейчас при нас и скажите, что не вернетесь к обязанностям сиделки.
— Но я потерять работа! Деньга!
— Лучше потерять работу, чем жизнь. — Полковник Гущин достал мобильный. — Вы же боитесь Алексея Лаврентьева, соседа. Вы сказали нам, что он убийца. Так надо принять меры безопасности. Это ненадолго. Потом все вернется к обычному порядку вещей. Вы пока поживете на другой квартире, полиция возьмет вас под охрану. Все в рамках закона.
— Мой муж меня бить, ругать. Зачем я лезть, сказать вам!
— Я сам вашему мужу объясню все, — успокоил ее полковник Гущин. — Звоните ему, затем племяннику вашей старухи.
Они вышли из кабинета.
— Федор Матвеевич, почему вы не хотите снова задержать сына Лаврентьевой? — спросил Макар. — Зачем включать программу защиты, когда его можно просто опять арестовать?
— Мы его уже закрывали в камеру, толка никакого. Он в убийстве матери не признался. При наличии спорных косвенных улик.
— Но у нас теперь есть показания свидетельницы, опознавшей его, — заметил Клавдий Мамонтов. — Прямая улика. Чего мы не имели раньше, теперь внезапно появилось в деле.
— Слишком внезапно. — Полковник Гущин искал в «контактах» нужные номера сотрудников, отвечающих за программу защиты свидетелей. — Как снег на голову. Но в любом случае за безопасность Батрутдиновой я теперь отвечаю. И оставлять ее в их доме не имею права.
— Вы не верите ее показаниям? — спросил Макар.
— Я верю ей. Но ты сам недавно говорил: дело наше — шкатулка с секретом.
— Вы сомневаетесь, я вижу. — Макар помолчал. — Потому что убили не одну Анну Лаврентьеву, но и ее сестру. А убить шаманку Алексей Лаврентьев не мог. И у нас еще Костян Крымский, которого вы сами считаете фигурантом номер один… Поэтому вы…
— Нет, не поэтому, Макар, — Гущин подбирал слова. — Просто мне, как и тебе, с некоторых пор кажется, что дело наше намного сложнее, чем бытовое убийство из-за квартиры. И мотив гораздо сложнее.
— Но у Крымского мотив очень простой — месть за брата.
— Ты в его мотив не особо веришь. И Клавдий тоже. Вас двое против меня одного. И теперь еще показания сиделки против Алексея Лаврентьева. И я решил, что погожу с выводами. Для меня сейчас первостепенная задача — обеспечить безопасность важной свидетельницы.
— Одежду Алексея Лаврентьева после его задержания проверяли на наличие следов крови? — спросил Клавдий Мамонтов. — Ту, в которой он предстал перед нами ночью, — джинсы, ветровка хаки…
— Конечно, проверяли. И следов крови на ней эксперты не нашли. — Гущин кивнул. — Вот и я о том же. А убийца вставал коленями на грудь Анны Лаврентьевой, когда всаживал ей в горло нож. Хоть какие-то брызги, но должны были на него попасть.
— В чем проблема с одеждой? Что, у него только одни джинсы и единственная куртка? — усмехнулся Макар. — Естественно, он переоделся в чистое, когда снова заявился домой в Чугуногорск и якобы обнаружил мать мертвой в квартире, вызвал полицию. Время, чтобы уничтожить окровавленную одежду, у него имелось.
Клавдий Мамонтов подумал: в этом деле на каждый вопрос есть ответ. И на каждое их действие — противодействие.
— За Алексеем Лаврентьевым я установлю негласное наблюдение, — объявил Гущин. — Возможно, следующие его шаги… если он их сделает, ошибется, проколется, как-то нам помогут прояснить ситуацию.
— Только нам надо определить сначала для себя. — Макар усмехнулся криво. — Если все же он убил свою мать из-за квартиры, то кто тогда прикончил его тетку Евгению, тоже убийцу, зарубившую Маркиза топором? Неверная жена Дарья? Или Костян Крымский? Или кто-то третий? До сих пор скрытый от нас?
Глава 37
Заведующая
Привлекать к программе по обеспечению защиты свидетельницы кого-либо из чугуногорских стражей порядка полковник Гущин принципиально не стал. Демонстративно вызвал из Главка спецгруппу и терпеливо ждал, пока она доберется до Чугуногорска и возьмет Батрутдинову под свою ответственность. Сиделка, плача и жалуясь на судьбу — ах, зачем я только связалась с полицией! — вела сложные переговоры с мужем на родном языке и с поставленным перед фактом разозленным работодателем, родственником ее лежачей клиентки. Затем с ними внушительно и лаконично беседовал сам полковник Гущин.
Клавдий Мамонтов скрепя сердце наблюдал всю эту нескончаемую «маету», Макар совсем приуныл от скуки и долгого безделья. Они сторожили в кабинете Зухру Батрутдинову, чтобы та не вознамерилась тайком улизнуть из УВД и до конца исполнила бы свой «гражданский долг перед законом и правосудием».
И вдруг в разгар бюрократической волокиты полковнику Гущину снова позвонил начальник Воскресенского УВД.
— Федор Матвеевич, в дополнение к вашему поручению насчет родильного отделения и акушерки по фамилии Малявина, — объявил он.
— Есть новости? — Гущину сейчас было некогда заниматься усопшей акушеркой.
— Вы просили перепроверить — интересовался ли кто Надеждой Малявиной до вас, собирал ли информацию о ней.
Клавдий Мамонтов, услышав разговор по включенной Гущиным громкой связи, подумал: «Ну все успевает наш… Мимо него ни одна деталь не проскочит… Сто дел в один момент делает и ничего не забывает».
— Оказывается, в морозовское родильное отделение звонили из детективного агентства, но давно, — продолжил начальник УВД Воскресенска. — Сведения точные, из нашего негласного источника — у меня там свои каналы. Сами понимаете — врачи с сильнодействующими препаратами, обезболивающими работают… Звонивший общался с заведующей родильным отделением Риммой Марковной Полонской. Я думаю, не бесплатно, детективы-частники обычно оплачивают сведения, не скупятся. Негласный источник насчет суммы, правда, не уверен, а вот насчет сути разговора сведения у него есть, потому что детектив сначала позвонил в регистратуру и задавал вопросы о случае из их врачебной практики…
