— И вы все это выложили детективу?
— Как и вам. Позорная страница в истории нашего родильного отделения, увы… Нечем хвастаться.
— А контакты Анны Лаврентьевой ему дали?
— Когда он услышал, что она алкоголичка, он стал настаивать сам — найдите мне ее телефон или адрес. Я спросила: «Зачем? Она же не занималась лично теми родами». Но он так просил! Я отыскала ее чугуногорский адрес в старом личном деле.
— Ее двоюродная сестра Евгения к ней на работу не приезжала? — Клавдий Мамонтов забрал оба снимка.
— Анна Сергеевна редко упоминала сестру в те времена, когда трудилась у нас. Так, вскользь, с усмешкой — звала ее помещицей. Явно ей завидовала, потому что, по сплетням врачебным, сестра в юности удачно выскочила замуж за богатого бизнесмена, владевшего фермерским хозяйством. Но она к ней сюда никогда не заглядывала, видно, тоже держала дистанцию, а потом и у нее самой дела пошли наперекосяк. Анну Сергеевну выгнали с позором, лишили профессии врача, а перед этим — она сама делилась с нами — у ее богатой сестры скончался муж и оставил уйму долгов. Они обе в результате пострадали в жизни.
Глава 38
Бейсболка
Полковник Гущин выслушал Клавдия Мамонтова и Макара, позвонивших ему сразу, как они покинули морозовское родильное отделение. И долго молчал.
Пауза так затянулась, что Макар (они разговаривали по громкой связи во внедорожнике) не выдержал:
— Федор Матвеевич, оба дела сошлись в одну точку! Убийства Анны Лаврентьевой и ее сестры — и наша безумная Ева… ее рассказы о родах, клинической смерти, о появлении на свет Адама…
— Небылицы, — голос Гущина звучал хрипло.
— Анна Лаврентьева была врачом в том роддоме!
— Как я понял из вашего рассказа, пятнадцать лет назад она еще не занимала должность заведующей, это случилось намного позже. Она просто работала акушером-гинекологом, и не в той бригаде, которая принимала роды у Евы. Анна Лаврентьева в ту смену даже не присутствовала в родильном отделении.
— Но она все знала о тех событиях. Весь роддом был в курсе. И акушерка Малявина, с которой встречалась Ева, являлась коллегой Лаврентьевой!
— Акушерка Малявина, покоящаяся на кладбище вот уже пять лет… Ты сам их встрече, помнится, поразился.
— Шутите? Сейчас время для иронии, да? — бросил Макар с вызовом.
— Федор Матвеевич, Ева связана с убийствами сестер, в этом уже сейчас никаких сомнений быть просто не может, — сразу вмешался Клавдий Мамонтов, слушавший их диалог по громкой связи. — По ее поручению розысками в роддоме занимался частный детектив. И он собрал для нее сведения. Он заполучил чугуногорский адрес Анны Лаврентьевой. И он — это же теперь очевидно — наверняка передал его Еве. Она узнала, где Лаврентьева живет. Телефон доктора Крыжовниковой детектив, возможно, передал тоже, но та далеко, в Израиле. До нее не добраться. А Чугуногорск рядом. Больше ведь из участников тех событий никого не осталось.
— Заведующая Полонская, с которой вы беседовали, тоже участник тех событий, и тоже не прямой, косвенный — они с Анной Лаврентьевой в одинаковом положении. Вы разве этого не заметили? — спросил полковник Гущин.
— Черт… Да, точно, — вмешался Макар. — Они обе тогда работали, но не в ту смену и не принимали роды у Евы. Клава, как это мы такой факт пропустили?
— Мы не пропустили, — возразил Клавдий Мамонтов. — Детектив выжал из Полонской максимум информации. Он заполучил ее контакты — телефон и почту. Он мог передать ее контакты Еве, как и все остальное.
— Но Полонская не упомянула, что Ева Лунева с ней связывалась — звонила или встречалась, — ответил Гущин. — Вместо этого Ева якобы общалась с покойной акушеркой.
— Я что-то не понимаю, куда вы клоните, Федор Матвеевич, — признался Макар. — И ваша позиция сейчас для меня — потемки. Простите, вы словно не желаете, чтобы Ева оказалась причастной к убийствам… Гоните от себя такую версию. Понимаю, вы обещали ей свою защиту и покровительство, вы дали ей слово…
— Макар! — одернул его Клавдий Мамонтов.
— Тогда пусть он нам все объяснит! — Макар не унимался. — Мы добыли такие сведения, такие факты, которые вообще всё — ВСЁ — меняют в нашем запутанном деле…
— Дело не в том, что я обещал защитить ее. — Полковник Гущин помолчал. — Просто расследование и правда очень сложное, запутанное… А мы уже ошибались, принимая неверные вещи за истинные, и я не хочу снова оказаться в дураках.
Клавдий Мамонтов слышал по его глухому голосу, по тону, лишенному обычной уверенности, — полковник Гущин колеблется. То, что они узнали с Макаром в роддоме, произвело на него сильнейшее впечатление. Он в душе поражен. Возможно, он пока еще не осознал до конца, что все события, свидетелями которых они стали за последние дни, так тесно и тайно, подспудно переплетаются между собой. Столь фантастически связаны, что в это даже трудно поверить. Но не на веру предстоит им опираться, а на факты, на цепочки событий, на связь…
— Надо прямо сейчас ехать к Зайцевым домой и задержать вашу подопечную, — жестко заявил Макар. — Мало того, что она сумасшедшая, страдающая синдромом Капгра, мало того, что она не признает собственного сына и призывала вас самого, Федор Матвеевич, «достать пистолет и пристрелить отродье». Так она еще и напрямую связана с убийствами!
— Макар, убийство Маркиза совершила именно Евгения Лаврентьева, мы это для себя уже определили. И мотив там иной, источник его — в их отношениях, в корысти со стороны Маркиза. Насчет немедленного задержания… Время к полуночи. У Зайцевых дома онкобольной, мужик почти при смерти… Вламываться к ним сейчас с арестом… а если он умрет с перепугу и от волнения? — Гущин словно искал себе оправдание. — Сведения, что вы раздобыли в роддоме, бесценны, я вам безмерно благодарен. Но пока у нас нет главных связующих звеньев, а именно, показаний самого частного детектива Андрея Григорьевича. А они нам нужны как воздух. Судя по тому, как и Ева и заведующая его нам описали по голосу, — а их показания сходятся, вы заметили? — он тертый калач, бывалый профи. Одно то, что он сам в Воскресенск не рванул, а добился всего от бабы-заведующей по телефону, много говорит. Он наверняка бывший наш коллега или из прокуратуры… У таких бывалых шаг по рублю, чем ехать к черту на кулички — лучше дозвониться, вот их принцип. Я таких типов встречал. И я его найду. Проверим все частно-охранные структуры, начиная с тех, чьи контакты легко найти в интернете. Василий Зайцев сказал же нам, что первые попавшиеся взял из Сети, когда набрал запрос в поиске. Отыщем детектива по имени, может, и почта его что-то даст. И проверим тот его денежный перевод заведующей — установим номер телефона, с которого сделали перевод. Так что найдем детектива — он, в отличие от Евы, человек нормальный, от его показаний многое будет зависеть.
— Ясно, — подытожил Клавдий Мамонтов, правда, тоже без всякого энтузиазма. Ему уже казалось, что задержать Еву немедленно стало бы лучшим решением, как и настаивал Макар. Клавдий думал сейчас не только об убийствах сестер Лаврентьевых и связи Евы с ними… Он думал также и об Адаме. Каково парню дома с такой матерью… И думал о словах Евы насчет похищенных детей… Ева обвиняла сына, однако не лгала ли она им? Ее связь с убитой Анной Лаврентьевой, бывшей заведующей родильным отделением, и ее слова о маленькой утопленнице со сломанной шеей… Сейчас Клавдий Мамонтов размышлял обо всем этом с все возрастающей острой тревогой…
