— Может, в силу его физических недугов — поэтому он не внушал ей страха? — спросил Макар.
— Или она его просто недооценила. — Клавдий Мамонтов усмехнулся. — Твоя идея насчет «коридора затмений», выстроенного сестрами Лаврентьевыми для безумной Евы… А что, если и у Евгении имелся свой личный «коридор затмений»? После убийства Маркиза она сама существовала в таком коридоре — ее снедал страх, что все выплывет наружу, что ее поймают. А остальное ей представлялось не столь уж важным — даже ее мистификация в отношении Евы и тот человек, который ее нанял.
— Теперь по поводу Адама, — заметил Макар. — Мальчишка хоть и спрашивает, за что мать его возненавидела, но он ведь сам ей в чем-то подыгрывал — строил из себя черт знает кого… Она его считала «посланцем тьмы», а он назло ей совершал разные странные поступки, словно и его коснулось затмение… Да и мы с полковником, Клава, что скрывать, мы сами оказались внутри нашего собственного «коридора затмений» — принимали одно за другое, открывали все новые двери и теряли нить, словно в лабиринте. Мы и до сих пор не можем выбраться из этого лабиринта. Мы не можем вычислить убийцу наверняка, имея столько фактов, столько событий.
И в этот миг у Клавдия Мамонтова зазвонил мобильный.
— Наверняка Гущин, — заметил Макар со вздохом. — Он очень за тебя переживает. Сам пока никак не смог вырваться.
Однако в телефоне прозвучал не голос полковника.
— Алло, коллега, помните меня?
— Здравствуйте, кто говорит? — вежливо ответил Клавдий Мамонтов: неужели кто-то из коллег-полицейских все же решил узнать, как его самочувствие?
— Маргулов я, ну, помните, охранник актера Антона Сивакова? Вы меня в морг на опознание трупа красавчика, что с колдуньей Женей жил, выдергивали — вот счастья-то подвалило. Как коллега — коллеге: вы тогда просили сообщить приватно, если клиента моего выпустят из рехаба. Так вот — уже.
— Вашего подопечного выписали из наркоклиники? — уточнил Клавдий Мамонтов.
— Утром. Если он вам все еще нужен, можете приехать потолковать — мы сейчас в фитнес-клубе «Чацкий».
— После рехаба в фитнес-клуб? Молоток ваш актер. — Клавдий окинул взглядом палату и притихшего Макара.
— Он в бане и в сауне с утра — а меня уже за пивом и джином в ресторан при клубе послал. К вечеру снова ужрется. Если нужен он вам — торопитесь, у него ночной рейс в Хабаровск, предложили актерский чес по городам — пять выступлений на Дальнем Востоке.
— Я через час приеду, — объявил Клавдий Мамонтов.
— Клава, Клава… ты чего? Опомнись! — всполошился Макар. — Ты только из реанимации, с таким ранением огнестрельным… Да ты что?!
— Актера в любом случае необходимо допросить. Он дважды по нескольку дней жил у Евгении дома, от запоя лечился.
— Я сам поеду! Сейчас Гущину позвоню, и он тоже…
— Гущин в Бронницах занят, когда еще освободится и до Москвы доберется по пробкам. К тому времени актер уедет в аэропорт. А с тобой охранник не станет разговаривать, он тебя в «Чацкий» даже не пустит — это закрытый клуб для своих.
— Твой коллега со мной в морге прекрасно общался. — Макар уже понял — спорить бесполезно.
Клавдий Мамонтов сгреб с тумбочки таблетки, что оставили ему на день, закинул в рот: обезболивающего надо как можно больше.
Макар помог ему одеться. Они покинули палату, проскользнули незамеченными мимо «аквариума», где дежурила медсестра, и спустились на лифте. Через больничный парк — к проходной.
— Потом ты меня назад в госпиталь вернешь, — бодро объявил Клавдий Мамонтов. Он шел медленно и был очень бледным. Но держался прямо. Полицейские на КПП госпиталя созерцали его руку в перевязи.
— Мне врач разрешил — у меня дома потоп, соседи квартиру залили, — объявил им Клавдий Мамонтов. — Как в фильме, я — туда и обратно.
Макар протянул им свой пропуск, ожидая, что… Ну, Клава…
Однако их выпустили из госпиталя. И они отправились в фитнес-клуб «Чацкий», что скрывался в тихом переулке между Бронной и бульварами.
В «Чацком» Клавдий Мамонтов перезвонил охраннику актера Сивакова, и тот договорился с менеджером, их пропустили. Правда, пялились с удивлением на Мамонтова. А тот — белый, словно принц-вампир, вспугнутый дневным светом из своего вампирского замка. Но Макар откровенно восхищался другом. Все-таки Клавдий… какой же он… Ну, Клава!
В хилом полуголом небритом существе, закутанном в простыню в предбаннике элитной сауны «Чацкого», трудно было узнать кумира фолловеров и фанатов, звезду сериалов «Брат и сват», «Брат и сват‐3», приквела «Просто космос» и многих, многих других Антона Сивакова.
Уже снова под градусом, восседал он в предбаннике в гордом одиночестве за сервированным столом и… жадно сосал из высокого бокала темный «дункель».
— Куда прете? Занято, — буркнул он. — Паша, разберись… Что за морды вломились? Я здесь в частном порядке. Никаких автографов и снимков!
— Полиция, Антон Андреевич, не журналисты, — басом ответил клиенту охранник, возникший за спинами Клавдия и Макара.
— Полиция? Ни фига себе… я что-то такое сделал? Я, между прочим, лечу хрен знает куда… по зову сердца… народ смешить-потешать, из депресняка вытаскивать! — Актер пьяно развел руками и поклонился, едва не ткнувшись лбом в блюдо с «рыбной тарелкой к пиву»
— У нас к вам вопросы по поводу Евгении Лаврентьевой, — объявил Клавдий Мамонтов, усаживаясь с ним рядом. Макар устроился напротив на кожаном диване.
— Кто на хрен такая?
— На, выпей. — Клавдий Мамонтов плеснул в бокал актеру воды из бутылки. — Сполосни мозги. А то и рехаб коту под хвост.
Актер попытался его толкнуть, но Клавдий выставил вперед правое плечо, оберегая свою рану.
— Тихо, тихо… Спокойно. Пара вопросов — и свободен. Уговор?
— Ладно, — пьяный актер покорно кивнул. — А мы с Лепсом летим… Знаете Лепса? И с этим, который из «Табакерки», с Машковым… И еще с нами Саша Петров и Сеня Козлов! Двое из ларца, одинаковых с лица!
— И чудненько, — бледный Клавдий Мамонтов обаятельно улыбнулся ему. — Ну, вспомнил Евгению-шаманку, лечившую тебя от запоя?
— А… тетя Женя… Чего вы к ней? Она баба злая. Хищная.
— Что у нее дома творилось, когда ты у нее лечился недавно? — спросил Мамонтов.
— А… его знает. Я ничего не помню. Я плохой был совсем. А потом меня охрана оттуда забрала. Сказали — мол, больше сеансы не катят, мол, полиция тетей Женей интересуется. — Актер пьяно захихикал. — О времена, о нравы… Меня в результате мой агент — падла — насильно в рехаб засунул. Вытрезвляться.
— Ладно, если не помните, что было полторы недели назад, тогда, может, вспомните что-то про март месяц? — вежливо встрял Макар.
— Март? А ты кто такой? Тоже мент? Что-то не похож… И где это я тебя видел, приятель?
