– Он сделал свой выбор.
Чувство вины, которое испытывал Кейден, было ерундой по сравнению с тем, что я носила в себе. Возможно, Арона поймали из-за Кейдена, но Арон знал, чем рискует. Убила его я. Слышала, как кровь булькала в его горле, и видела, как его покинула жизнь.
– Брекс. – Кейден поставил бутылку и обхватил мое лицо ладонями. – Мы наверху… и можем вернуться в прошлое. Притвориться, что сегодня ночь и я могу поменять свое решение, чтобы избежать кошмара. Я в ловушке. Мое будущее больше не принадлежит мне. Все, что я хочу, – вернуться в тот вечер и заняться с тобой любовью, а не отталкивать.
Словно над нами насмехалась судьба, в ночи раздался гудок поезда, направляющегося к мосту. Готовая сцена: то, что я воображала в Халалхазе, стало реальностью.
– Одна ночь. Только мы. – Кейден притянул меня к себе, его дыхание коснулось моих приоткрытых губ, а лоб прижался к моему. – Я люблю тебя. Влюблен. Уже очень давно.
Я втянула воздух, слова кружились в моей голове. Как же долго я ждала этого от него! Я не могла отрицать, что мне захотелось забыть все, что со мной произошло, и вернуться в тот вечер, когда мы сидели здесь вдвоем в последний раз, притвориться, что только это мне было нужно.
– Кейден, я…
Он накрыл мои губы, оброрвав мои слова. Губы Кейдена были мягкими и нетерпеливыми, он углубил поцелуй. Сжал крепче, целуя меня именно так, как я себе представляла.
Да. Все правильно. Кейден и я.
«Тогда почему я здесь?» – прогрохотал глубокий голос.
«О, черт. Нет». Я открыла глаз. Уорик сидел на перилах позади Кейдена.
«У тебя так много поклонников, Ковач… но знаешь, мне кажется странным, что каждый раз, когда ты с кем-то целуешься, то думаешь обо мне. – Уорик наклонился, его взгляд был голодным и опасным. – И я даже тебя еще не целовал, принцесса».
– Отвали, – рыкнула я, хватая Кейдена за щеки.
– Что?
Кейден отпрянул и нахмурился.
– Не с тобой разговариваю, – прорычала я, оседлав Кейдена.
Пристально смотря на Уорика, я поцеловала Кейдена со всем остервенением.
Кейден застонал и пробежал руками по моей спине, прижимая меня и отчаянно желая большего.
– О, черт возьми, Брекс. – Он пытался расстегнуть мое пальто, все также безумно целуя меня и прижимаясь бедрами. – Хочу войти в тебя.
Я метнула взгляд на Уорика. Он немигающе смотрел на Кейдена, но выражение его лица было бесстрастным, хотя челюсть и подергивалась.
– Эм-м-м-м.
Промычала я, соглашаясь, чем привлекла к себе внимание Уорика. Его бирюзовый взгляд потемнел, плечи напряглись.
«Думаешь, меня волнует, с кем ты трахаешься? – зарычал Уорик. – Ты же видела, как я трахал четырех нимфоманок прошлой ночью, так что наблюдение за тобой и капитаном скорострелом скорее вгонит меня в сон».
– Правда? – огрызнулась я в ответ, в моих глазах вспыхнул вызов. – Давай проверим.
Я толкнула Кейдена на спину и начала расстегивать молнию на его брюках. Я чувствовала, как пульсировал его член.
Сколько раз я фантазировала об этом? Представляла каждую мелочь? Как мы часами занимаемся с Кейденом любовью?
– Черт возьми…
Кейден моргнул и посмотрел на меня, как никогда не смотрел раньше. Его пальцы с нетерпением теребили мои брюки.
– Ш-ш-ш.
Вовлекая Кейдена в поцелуй, я все еще смотрела на Уорика. Опустив руки ниже, я обхватила член Кейдена через трусы.
От Уорика раздавалось рычание, этот звук отдавался во всем моем теле, обжигая пламенем каждую частичку.
– Если тебе не нравится, уходи, – прошипела я Уорику.
– Нет, мне нравится… Мне действительно нравится, – ответил Кейден, но я не слушала.
«Я сюда не по своей воле пришел. Ты ведь это понимаешь, да? – Уорик оттолкнулся от перил, от него исходила ярость. – Ты привела меня сюда, принцесса. Трахаешься с ним, пытаясь доказать свою точку зрения… а что ты доказываешь себе? Что можешь засунуть себя в коробку? Жить жизнью, которую ненавидишь? Это тебе подходит».
Он склонил голову и скрестил руки на груди.
– Пошел ты.
Я злилась, поэтому засунула руку в трусы Кейдена и обхватила его член.
– Брексли.
Кейден приподнимал бедра, когда я начала двигать рукой. Он залез под мою одежду и обхватил грудь.
Уорик издал рычание, наши взгляды встретились. Я ощутила, как прикасаюсь к нему, как руки Уорика скользят по моей коже. Соски затвердели. Между бедер стало мокро. Рука Кейдена скользнула под спортивный лифчик – он ласкал грудь пальцами. Но вдруг я ощутила, как невидимый язык скользнул по соску.
Я застонала и не отводила взгляд от Уорика.
«Нравится, да? – ухмыльнулся Уорик. Его призрачный рот втянул сосок, я выгнула спину, словно меня ударило током. – Я наблюдаю за тобой… точно так же, как ты, когда я трахал тех женщин. Как в ту ночь в Халалхазе… я знаю тебя, Ковач. Чего ты хочешь. Что ты любишь грязный секс. Он не понимает этого. Только я мог бы ублажить тебя. Ведь не из-за него ты сейчас течешь. Дело во мне. Ты даже почти не обращаешь на него внимания».
Я дернулась, словно Уорик ударил меня, и резко вдохнула. Я посмотрела на Кейдена, в которого предположительно была влюблена. И вот теперь, когда я получила то, о чем мечтала, едва замечала его. Тогда, когда появился Уорик, я стала агрессивной. Уверенной. Свирепой. Похотливой. Раньше я не вела себя так с Кейденом.
От девушки, которая сидела здесь с ним прошлой весной – робкой и неуверенной, отчаянно ждущей, когда Кейден подаст хоть какой-нибудь знак, позволяющей ему сказать, что он слишком сильно меня любит, чтобы быть со мной, не осталось ничего. Что это была за чушь?
Я посмотрела на перила, где сидел Уорик. Пусто. И ощутила одиночество.
– Брексли?
Кейден провел рукой по моему лицу. В его карих глазах плескалось желание, бедра прижимались ко мне, рука исследовала мою грудь.
– Что случилось, bebi?
Что произошло?
Я посмотрела Кейдену в глаза. Я любила его, но уже не так, как раньше. Невинная девушка погибла на том мосту, и я не могла вернуться.
– Мне жаль. Я не могу.
Я задыхалась. Боль затопила грудь. Вскочив, я бросилась вниз.
– Брексли. Подожди!
Голос Кейдена доносился сквозь ветер, в нем слышались замешательство и боль.
– Брексли!
Кейден понятия не имел, что мой уход – самое болезненное, что мне приходилось когда-либо делать. Я убегала не только от парня, в которого была влюблена бо2льшую часть своей жизни, но и от всей прежней жизни. Я считала, что выросла, когда пережила потерю отца. Но все, что я принимала за истину и чему отец посвятил жизнь, рассыпалось.
