– Как и я. Ты скрываешь от меня информацию. Я делаю то же самое. – Я подошла еще ближе, голос стал хриплым. – Просто забочусь о себе.
Я выхватила бумаги, повернулась и сделала два шага в направлении комнаты.
– Черт возьми, женщина.
Он обхватил меня руками. Я сдавленно взвизгнула от того, что меня подняли в воздух. Уорик перекинул меня через плечо и понес в комнату. С грохотом он захлопнул дверь и бросил меня на кровать – крошечное полотенце слетело, когда я шлепнулась о матрас.
Глаза Уорика не отрывались от моего лица, но я все еще чувствовала, как он жадно рассматривает мои изгибы, заставляя меня осознавать, что именно он видит. Я ощутила призрачные пальцы на своем бедре, руки, задевающие каждую частичку моей влажной кожи.
Желание.
Ненависть.
– Прекрати!
Я схватила полотенце, снова обернув его вокруг себя, хотя от Уорика меня это никак не защитило.
Он ухмыльнулся.
– Я не обязана тебе ничего говорить. Так же как считаешь и ты.
На кровати я встала на колени, до боли прижимая полотенце к груди.
– Гребаный ад, – ворча себе под нос, Уорик провел руками по волосам, – сильнее тебя меня никто так не бесил в жизни.
– Взаимно, – огрызнулась я.
– Черт! Прекрасно! Я расскажу тебе все… что я ел, сколько раз ссал. Но сначала объясни мне, что это такое. – Уорик указал на бумаги, лежащие рядом со мной.
– Откуда ты знаешь, что это?
Мой гнев сменил скептицизм.
– Ковач.
Он грубо потер лоб.
– Я украла их у Иштвана. – Я подняла документы. – Пробралась в его кабинет. Нашла на себя досье… и на этого доктора…
– Доктор Рапава.
Дыхание оборвалось.
– Откуда ты знаешь его имя?
– Позже объясню, продолжай.
Уорик скрестил руки на груди.
– Когда я была у Киллиана, он тестировал на мне таблетки, которые я украла в ту ночь, когда меня поймали и отправили в Халалхаз. Киллиан проводил эксперименты на людях, и с ними происходили странности. Они менялись… потом умирали. Но не я. Мой организм боролся с таблетками.
– Подожди, он проводил на тебе тесты?
От Уорика исходила ярость.
– Я была первым Объектом. Другие заболевали и умирали ужасной смертью. – Я сглотнула, присев на пятки. – Я стала сильнее. Здоровее. Чем больше он экспериментировал на мне, тем крепче я становилась.
Уорик начал расхаживать по комнате, его мысли явно путались.
– Когда ты перестала их принимать?
– Не знаю… за неделю или, может, за несколько дней до того, как ты меня вытащил? Зачем тебе это знать?
– Потому что… – Он уставился в потолок. – Я пытался дотянуться до тебя, но ничего не чувствовал. Думал, что связь исчезла. – Уорик не смотрел на меня. – Тогда вечером во дворце я снова почувствовал тебя.
– Ты был там. В смысле не только в моей голове? Находился поблизости, верно?
Он подошел к комоду и выдвинул ящик. Вытащив бутылку ликера без марки, Уорик сделал большой глоток. Ворча, он покачал головой. Уорик молчал, но мне и не нужен был его ответ. Я знала правду. Он был там много раз. Преследовал. Наблюдал. Ждал признаков того, что я жива.
– Киллиан натравил на меня древесную фейри. Ее магию. А я могла бороться с ней.
– На тебя и сирена не подействовала.
Уорик указал в том направлении, где располагалась комната Нериссы.
– Ну хоть кто-то из нас смог противостоять ее магии, – пробормотала я.
Он метнул на меня взгляд, а затем резко отвел.
– Как думаешь, таблетки создали с помощью этой формулы?
Уорик кивнул на бумаги.
– Возможно. То, что я видела у Киллиана, то, как люди себя вели и описание доктора Рапавы, – это не случайность. – Я покачала головой, погрузившись в воспоминания. – Это ужасно. Испытуемые стали подобно машинам, они не чувствовали боли. Сильнее, выносливее, и их ничего, кроме приказов, не волновало. Но вскоре они умирали – мозги плавились. – Я вздрогнула от воспоминаний о том, как умерла первая женщина. Я не сомневалась в том, что она стала тем самым безмозглым созданием. – Иштван… мне кажется, он пытается создать армию сверхлюдей. И теперь образец есть у Киллиана. Он тоже может это сделать. В таблетках находится эссенция фейри.
– Nyasgem!
[11]– Уорик ударил кулаком по комоду, затем несколько раз глубоко вдохнул. – Одевайся.
– Что? Куда мы направляемся?
– Ты хотела, чтобы я рассказал тебе, где был? – Он схватил с пола свои джинсы. – Я покажу.
16
Глава
Укутавшись в куртку с капюшоном, которую я нашла в коробке, куда складывали оставленные клиентами вещи у Китти, я уткнулась в спину Уорика. Мотоцикл мчался по ухабистым улочкам. Дождь хлестал по коже, а ветер жестоко бил по лицу.
Стояло позднее утро, и большинство горожан не выходили в такую погоду на улицу, но все равно опасно находиться на открытом пространстве.
Уорик надел шляпу и очки – в лицо попадали камни и капли дождя, – но мужчина привлекал внимание, как бы он ни пытался, не скрыться. Даже если он спал.
Возможно, даже если бы был мертв.
Мы направлялись на северо-восток, Уорик свернул на большую дорогу – я не бывала здесь раньше. Больше ничто не разделяло улицу, но она тянулась по меньшей мере на шесть полос в ширину, словно некогда здесь хотели уместить целый город. На широких осыпающихся тротуарах стояли большие ветхие здания. Реликвии давно минувших времен. Стильные большие дома, заброшенные музеи, театры, кафе и магазины, окна и двери которых были заколочены. Здания разваливались, но они все еще демонстрировали свою элегантность, все кричало в них, что некогда сюда вкладывались большие деньги.
Я слышала об этом районе. Именно оттуда родом была бо2льшая часть элиты, живущей в Леопольде. Большинство покинули свои величественные особняки и изысканные таунхаусы на знаменитом проспекте Андраши
[12] и спрятались в защищенных стенах Иштвана. А остальной мир развалился и оказался поглощен природой и нищетой.
Стены были разрисованы граффити, повсюду валялся мусор, а перед заброшенными дизайнерскими магазинами и дорогими ресторанами пылали костры. Некоторые особняки сгорели дотла либо находились на грани разрушения. Горожане обустроили временные лагеря в садах, используя разросшиеся растения в качестве укрытий. Престижный район теперь стал палаточным лагерем, где жили обездоленные, нищие и те, кто подвергся насилию.
