Уорик направил мотоцикл по переулку – группа дикарей с интересом разглядывала нас. Сквозь дождь можно было приметить блеск в их глазах, сообщающий, что они готовы напасть. Дикари вытащили пистолеты и ножи.
Уорик прижался ко мне и произнес:
– Будь начеку и держись рядом.
Свернув на другую дорогу, он притормозил и остановился.
– Дальше пешком. – Он подождал, пока я слезу, а затем спрятал мотоцикл под разросшейся листвой. – Будь внимательна.
Кивнув, я молча последовала за ним, зная, что бессмысленно спрашивать, куда мы направляемся. Я достала пистолет – Уорик дал мне его перед выходом – и была готова к нападению. Я еще не привыкла к этому месту, где царило беззаконие и не существовало никакой вежливости.
Уорик проводил меня рядом со зданиями, он постоянно озирался по сторонам. Я чувствовала напряжение, исходящее от него. Ощущала, как он нервничает.
Мы вошли в сгоревшее здание, на стенах была черная сажа. Дождливое небо затемняло холодное пространство, вгоняя его в сумерки.
Щелчок.
В мой висок уперлось дуло пистолета. Два огромных силуэта появились из выгоревшего коридора, приблизившись к нам.
Ужас охватил меня и выбил воздух из груди.
– Бросьте оружие. Оба, – произнес низкий и холодный голос. Отдаленный.
– Нет, – прорычал Уорик.
– У вас есть две секунды, иначе я прострелю ей башку. Мозги хорошенькой девушки разлетятся по полу.
С трудом дыша, я подняла пистолет и медленно его опустила, показывая, что готова сотрудничать.
– Это я, гребаные идиоты. – Уорик повернул голову к говорившему. – И, если ты тронешь ее хоть пальцем, я разрисую стены твоими внутренностями.
Фигуры подошли ближе. Я посмотрел на них. Парни были похожи друг на друга, ростом с Уорика – у них были такие же толстые шеи и еще более длинные носы. Если бы здесь не было Уорика, то они бы выглядели устрашающе. Их темно-карие глаза казались почти черными. Светлые волосы, похожие на мех. На вид им было двадцать с небольшим. Их движения напомнили мне повадки медведей. Я не сомневалась, что они были оборотнями.
Белые медведи.
– Тогда ты должен понимать, – ответил тот же парень. Он, видимо, был лидером, другой парень нацелил на нас пистолет. – Всегда следует быть осторожным.
Уорик усмехнулся.
– Думаешь, кто-нибудь смог бы притвориться мной?
Первый парень пожал плечами.
– Лейтенант тебе еще не доверяет, особенно после того трюка, который ты провернул.
Наконец Уорик фыркнул, отдав свой пистолет второму парню, а первый забрал мой.
– Пошли, легенда. Держи руки так, чтобы я их видел, – ухмыльнулся первый парень, подталкивая Уорика в спину пистолетом. Другой охранник встал позади меня, повторив его движения.
Мне не хватало доверия в последнее время, но все, что я могла тогда сделать, – это поверить, что Уорик знал, что он, черт возьми, делал.
«Все будет хорошо, принцесса», – прозвучал голос Уорика у меня в голове, от неожиданности я подпрыгнула. Я оглядывалась по сторонам, зная, что не увижу то, в чем был уверен мой мозг.
Уорик шел позади меня.
И стоял передо мной. Он наклонил голову и ухмыльнулся.
– Ублюдок, – прошептала я себе под нос, отчего он низко усмехнулся.
Позади меня хмыкнул охранник и подтолкнул меня вперед. Мы прошли через несколько охраняемых ворот, поднялись наверх и спустились вниз. Потом петляли, сворачивая по коридорам. Идеальный лабиринт – любой злоумышленник запутается и потеряется здесь.
– Уорик хочет увидеть лейтенанта, – заговорил один из охранников в одну из тех редких высокотехнологичных раций, которые меня удивили. Очень дорогое устройство, и его трудно достать. Мне казалось, что только элита Объединенных Наций обладает такими технологиями.
Где мы? Кто получил доступ к тому, что находится в Диких Землях?
Мы поднялись на второй этаж по широкой изогнутой лестнице полуразрушенного особняка. Потрепанные временем деревянные полы заскрипели у меня под ногами, когда охранники остановились. Окна были забиты толстыми досками, отрезая доступ к внешнему миру – помещение было похоже на старую приемную. Лампочки заливали комнату тусклым светом, отражающимся от отслаивающегося сусального золота, смягчая облупившуюся краску и обои. Если прищуриться, то можно было попробовать представить это помещение таким, каким оно было.
Мы немного постояли, напряжение сковало мышцы, а потом я услышала шаги на лестнице. В комнату вошел худощавый мужчина – на нем были простые коричневые штаны, куртка, шляпа, черные ботинки и ремень. За ним стояли три охранника.
Я резко вдохнула, ноги подкосились – я не верила, что это действительно знакомое мне лицо из детских воспоминаний. Теперь его волосы поседели, но резкие черты лица, темные кустистые брови, контрастирующие со светлыми волосами, и глубокий шрам, пересекающий одну сторону лица. Он получил эту рану в бою, спасая жизнь моему отцу. Он постоянно был рядом с папой – его правая рука. Я считала, что он погиб в той битве, где умер мой отец, пять лет назад.
Генерал-лейтенант Такач.
– Дя-дядя Андрис?
Я смотрела на призрака передо мной. Его «останки» похоронили рядом с отцом. Я присутствовала на его похоронах.
Мужчина повернул ко мне голову и посмотрел на меня своими карими глазами. От шока он приоткрыл рот.
– Брексли? – Он уставился на меня, словно это я была призраком. Мужчина начал медленно направляться ко мне. – Drágám
[13].
– Как… как? – Это действительно был он. Живой. – Ты мертв. Я… я была на твоих похоронах.
Он уперся своими ботинками в мои, его стройная фигура возвышалась надо мной.
– Тебе не следует здесь находиться, drágám. – Андрис резко повернул голову к Уорику. – Зачем ты ее привел? Ее не должно быть здесь. Я не хочу, чтобы она была связана с этим…
– Это меня здесь быть не должно? – воскликнула я, мой мозг намеревался взорваться. – Это ты должен быть мертв. Я стояла рядом с твоей женой и оплакивала тебя.
– Во всех смыслах я мертв, – тихо сказал он, нежно обхватив мое лицо ладонями.
Этот человек состоял из противоречий. Выглядел зловещим и жестоким. Но со мной он вел себя по-другому. Приносил подарки и относился как к дочери, которой у них с женой не было.
Nagybacsi
[14]. Слезы навернулись мне на глаза. Я называла его дядей с шести лет, хотя он и не был моим кровным родственником. Я никогда не встречала мать своего отца и настоящего дядю, но отец сделал все возможное, чтобы создать для меня семью.
