– Терпение никогда не являлось твоей сильной стороной. Такая же, как и отец. Ты хотела быть в курсе всего, еще будучи ребенком.
– Андрис.
Я стиснула зубы.
Он медленно выдохнул.
– Когда твой отец потерял жену, он воспитывал ребенка и заботился о защите Леопольда. Твой отец не замечал ничего необычного, пока ты не стала старше. Думаю, тебе было примерно четыре или пять, когда ты забралась на перила в штабе вооруженных сил людей и упала. – Воспоминание было туманным, казалось, я просто слышала эту историю, а не пережила. – Боже, кровь была везде. Мы решили, что ты умерла. Но ты вскочила и намеревалась забраться туда снова.
– О каком терпении можно говорить? – проворчала я.
Призрачный Уорик прикоснулся к моей спине, успокаивая, хотя сам он прислонился к стене в нескольких метрах от меня. Я посмотрела на него, сверкнув глазами. Он усмехнулся.
– Ты упала со второго этажа, dragam, на мраморный пол. – Андрис сложил руки. – Твой отец отнес тебя к врачу, тебя осмотрели, наложили один шов и отпустили.
– И что? Мне повезло.
– Именно после этого случая мы начали замечать мелочи. Другие дети, получая травму, выздоравливали в течение нескольких недель, но тебе требовалось пару дней.
Я вспомнила, сколько раз меня избивали на тренировках, после которых я попадала в больницу, но через несколько часов я возвращалась за добавкой, чувствуя себя отлично.
«Потому что такое ощущение, что им по крайней мере три года. Но три года назад их не было». Всплыли в голове слова доктора Карла.
– Значит, я быстро выздоравливаю.
Я скрестила руки на груди, глядя в сторону.
– Ты никогда не болела. Правда? – спросил Андрис. – Кейден переболел простудой, гриппом, ветрянкой, конъюнктивитом… а ты нет. Он чуть не умер от скарлатины. Помнишь? Очень заразная болезнь. А у тебя даже насморка не было.
– Просто сильный иммунитет.
Хотя доктор Карл сказал, что аномально зашкаливающий.
– Когда я играл с тобой, ты двигалась быстро, я даже не замечал… несмотря на то что ты стояла рядом.
Я сглотнула, у меня перехватило дыхание.
– Только три человека знают эту историю, и двое из них мертвы. – Андрис сделал еще глоток. – Помнишь нашего кота?
– Агги.
Я любила этого милого старого кота.
– Ты нашла его мертвым в саду. И была так расстроена. – Он потер голову. – Если бы я не стоял там и не видел собственным глазами так же, как и твой отец, то решил бы, что это игры разума.
Я втянула в себя воздух. Отрывочное и запутанное воспоминание. Мне было всего шесть, но мне казалось, что кот был жив, когда я его нашла. Он умер на моих коленях.
– Ты рыдала и решила погладить его. – Андрис покачал головой. – Кот вернулся к жизни.
– Что?
Я отступила назад, чувствуя, как врезалась спиной в стену.
– Он забрался тебе на колени и мяукнул. Ты так испугалась, что отдернула руку. Кот мгновенно обмяк. И умер.
– Может, он не был мертв, – прошептала я.
– Трупное окоченение уже наступило. – Андрис откинулся на спинку стула. – Поверь, мы пытались придумать все возможные оправдания. Но после этого случая мы с твоим отцом отправились в путешествие за ответами.
– Какими?
– О том, кто ты.
– Итак, что ты хочешь сказать? Я фейри?
Я выпустила свой страх наружу, грудь сжало в тиски от ужаса.
– Ты не фейри.
Уорик, сморщившись, покачал головой. Он впился в меня взглядом, словно пытался заглянуть под мою кожу, проникнуть внутрь и найти причину.
– Откуда ты знаешь?
– Твои родители были смертными людьми, – ответил Андрис.
– Ты знал мою мать?
– Встречался однажды, – кивнул он, – Эабха была потрясающей. – Имя моей матери врезалось в меня. Мой отец так редко называл мать по имени. Он всегда говорил «твоя мать». Я почти забыла, что у нее было имя. Что она была женщиной с надеждой и мечтами. А не сказкой. – Твой отец был опустошен, когда вернулся с войны и обнаружил, что она умерла в ночь Войны Фейри. Ее тело не выдержало воздействия магии и твоего рождения в ту ночь. Он даже не успел попрощаться.
Я облизнула нижнюю губу, смотря в пол. Я чувствовала вину за ее смерть. Я поняла смысл: если бы моя мать была фейри, она бы не умерла в ту ночь от магии или родов. Только на людей это действовало.
– Тогда я бы не смогла вернуть кота к жизни.
В моем голосе звенела надежда, необходимость противостоять давлению глубоко в моей душе.
– Насколько я знаю, только некроманты могут воскрешать мертвых. – Уорик осмотрел меня сверху вниз. – Ты не очень-то похожа.
Однажды я видела фотографию некроманта – она испугала меня до чертиков. Кожа и кости, закутанные в мантию с капюшоном. Призрачные монстры.
С них рисовали образ смерти с косой.
– А как насчет естественной магии? По слухам, королева Кеннеди могла же… воскрешать мертвых?
– Ты могла бы быть друидом. – Дядя Андрис покачал головой. – Причем очень могущественным.
Верно.
Естественная магия доминировала в друидах. Их матери намеренно использовали черную магию во время беременности, желая, чтобы сила проникла в еще нерожденного ребенка. Это было маловероятно, что ребенок станет таким же. Королева была исключением. Ее корни шли от самого могущественного друида.
– Тогда кто я?
– Мы так и не узнали. – На лице Андриса появилось страдальческое выражение. – Не знаю, что изучал твой отец. Он становился все более замкнутым. Уезжал на несколько дней. Перестал что-либо говорить нам с Ритой. Ссылался на защиту. Что если Иштван узнает об этом… – Андрис поперхнулся на последних словах. – Он заставил меня пообещать, что я буду оберегать тебя. И сделаю так, чтобы Иштван не узнал о наших подозрениях.
– И поэтому он стал моим опекуном?
Я раскинула руки в стороны.
– Я должен был быть твоим опекуном. – Андрис наклонил голову. – Но не смог. Я уговорил твоего отца назначить на эту роль Иштвана.
– Почему? Я ведь находилась прямо у него под носом.
– Вот именно.
Андрис посмотрел на меня.
– Держи врагов так близко, чтобы они стали семьей, – заявил Уорик, понимающе кивая, – ослепи их.
– Это сработало. – Андрис сложил руки на коленях. – Пять лет ты пряталась прямо у него под носом. Мы с твоим отцом знали: чем ближе ты к семье Маркосов, тем в большей безопасности находишься. Пока…
Он покачал головой, глядя на меня.
