– Что?
Я выпрямилась.
– Я сомневаюсь в этом. Может, было темно, а возможно, был самый разгар боевых действий, Мэддокс, наверное, видел, как на него обрушился топор. – Птичка покачала головой, ухватившись за дверную ручку. – Хотя меня напугало, насколько настойчивым был Мэддокс. Он смотрел мне прямо в глаза, я никогда не видела его раньше таким… безумным или испуганным. Он клялся, что видел…
– Что именно?
В мои легкие не поступал воздух.
Девушка шагнула в дверной проем и оглянулась на меня.
– Видел, как его друг умер и воскрес той ночью.
* * *
Часы пробили три часа ночи. Сон ускользал от меня. Я слушала тяжелое дыхание Птички, и оно казалось насмешкой над тем, в чем мой разум отказывал мне.
После душа я забралась в постель, надеясь, что усталость мгновенно отправит меня в сон. Но нет. Мысли метались, и я не могла унять странное чувство внутри себя.
Я думала о Скорпионе. Это было совпадением. В ту ночь погибло много бойцов. Вероятно, многие из тех, кто был близок к смерти, в итоге выжил. Мэддокс, скорее всего, видел не то, что произошло на самом деле. Во время боевых действий разуму может привидеться всякое.
Я слышала бесчисленные истории о том, какой жестокой и ужасной была война, но я не могла представить. Миллионы людей погибли из-за магии. Потери фейри по всему земному шару также были велики.
Когда мне было шесть или семь, на Будапешт обрушилась сильная гроза, и мой отец спрятался за диваном. Папа выкрикивал приказы, призывал к атаке, разговаривал с людьми, которых как я знала, уже не было в живых. Я так испугалась, что начала плакать. И это отрезвило его. Отец обнял меня и расплакался.
– Прости. Прости. Все хорошо, kicsim. – Он укачивал меня в своих объятиях. – Папа просто испугался. Ему иногда кажется, что он в другом месте.
– Где?
Я прижала к груди плюшевую собаку, уткнувшись головой в плечо отца.
– Там, где я потерял не только своих друзей. Но и сердце.
– Мамочку?
– Да, kicsim. Меня не было рядом, когда она покинула этот мир. Так и не успел попрощаться. Но я обрел тебя… это стоило того. – Отец поцеловал меня в лоб. – Потому что, малышка, ты – моя душа.
Еще немного мы обнимали друг друга, а потом отец вновь заговорил:
– Если что-нибудь случится, я всегда буду присматривать за тобой. Сделаю все, чтобы уберечь тебя. Твой дядя тоже следит за тобой. Мы все будем защищать тебя.
Я и не подозревала об истинном значении этих слов. Отец не говорил прямо, но он понял, что-то изменилось.
Кожа зачесалась, и я отбросила одеяло, нуждаясь в движении. Я была в спортивных штанах и топе. Надев спортивный лифчик и ботинки, я направилась в тренировочный зал, чтобы выпустить пар.
В коридорах было темно, но охрана, несущая вахту, кивала мне, когда я проходила мимо.
Дойдя до места назначения, я включила свет и направилась к висящим боксерским грушам. Начала с разминки, которую Бакос заставлял нас делать очень часто. Десять минут спустя по лбу стекал пот. Я ощутила покалывание на затылке – поняла, что в комнате кто-то есть.
Я была не одна. Развернувшись, я дернулась от тревоги.
Прислонившись к стене, за мной наблюдал Скорпион. Он был в той же одежде, казалось, он не ложился спать. Пристальным взглядом карих глаз он поймал меня в ловушку.
Сглотнув, я постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение, но сердце бешено колотилось в груди, и дело было не в физических упражнениях.
– Тебе что-то нужно?
Я потянулась за водой.
Скорпион молчал и не шевелился.
– Приятно было пообщаться.
Я собиралась повернуться к груше.
– Прекрати это, – произнес он глубоким, хриплым голосом, который идеально подходил ему. Тон его был раздражен.
– Что?
Я завязала волосы в конский хвост.
Скорпион оттолкнулся от стены, его шестифутовая фигура направлялась ко мне. У него было худощавое телосложение, но состояло из одних мышц.
– Ты знаешь, о чем, черт возьми, я говорю.
Носки его ботинок врезались в мои, отбросив меня назад – я стукнулась о грушу. Скорпион произнес фразу таким язвительным тоном, словно выплевывал гвозди.
Я посмотрела на него и сжала челюсть. Весь мир собирался рухнуть на меня. Уорику довольно трудно было описать нашу связь, но Скорпион даже не поверил бы. Нет никакого разумного объяснения этому.
– Не понимаю, о чем ты.
У меня перехватило дыхание, я отвела взгляд в сторону.
Скорпион усмехнулся, приблизившись ко мне.
– Я, черт возьми, чувствую твою панику. На вкус, – прорычал он, – как такое возможно? Откуда я знал, где ты, даже не глядя? Почему я могу чувствовать тебя, как чертова, бродящего по моей могиле призрака?
– Птичка вот сказала, что ты мало разговариваешь.
Я впилась в него взглядом. Моя защита возрастала как крепость.
Скорпион схватил меня за подбородок, ярость нахлынула на него.
– Хватит надо мной издеваться. Кто ты такая, черт возьми? Как ты это делаешь? Разве ты не человек?
Избавившись от его хватки, я отодвинулась.
– Расскажи мне.
– Не знаю.
– Не смей мне лгать.
– Да не вру я! – Всплеснула я руками. – Понимаю в этом не больше тебя.
Скорпион склонил голову.
Я ощущала его недоверие, гнев – эти эмоции касались моей кожи.
– Не веришь. Отлично. Говоришь, что чувствуешь меня? Давай. Посмотрим, обнаружишь ли ты ложь. – Я обвела себя руками, а затем опустила их по бокам. Правда, со стороны это выглядело, как если бы я неправильно расчесывала волосы. Я очень хотела отгородиться от него, оттолкнуть, бороться с этой навязчивой связью, опутывающей меня, как паутина.
Грудь Скорпиона вздымалась, он стоял неподвижно, словно не понимал, о чем я его прошу. Но через несколько мгновений я ощутила, как его присутствие плещется вокруг меня.
Черт.
Я надеялась, что ошибалась, о чем и подумала, передав ему свои мысли. Мое сознание кружилось вокруг него, хотя я стояла в нескольких метрах от мужчины. Со Скорпионом было сложнее, чем с Уориком, – казалось, мне приходилось сосредотачиваться усерднее, тогда как с другим козлом… все происходило без лишних усилий.
– Я лгу? – прошептала призрачная я ему в ухо.
Скорпион склонил голову и отскочил назад.
– Черт, – проревел он и резко повернул голову туда, где стояла реальная я, – к-как?
