Уорик отшатнулся, словно его ударило током, его грудь тяжело вздымалась, и я поняла, что он видел то же самое. Темным демоном, который спас его больше двадцати лет назад, была девушка, стоящая перед ним. Несмотря на то что это произошло очень давно, сегодня я спасла его.
Мы долго смотрели друг на друга. Тиканье часов усиливало тревогу, казалось, этот звук стал похож на крик.
– Невозможно, – выдохнул Уорик. Но мы оба знали, что это правда. – Это была ты. – Он скользнул по мне тяжелым взглядом, остановившись на футболке. – Та же самая одежда. Как?
Я покачала головой, не имея ни малейшего понятия.
– Подожди. – Эш поднял руку, направляясь к нам. – О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду? – Эш прижал ладони к голове, будто та намеревалась взорваться. – Хочешь сказать, что твое видение двадцатилетней давности – Брексли, которая оказалась там сегодня?
Вены на шее Уорика дергались.
– Это, черт возьми, невозможно! – Эш всплеснул руками, его голос эхом отдавался от стен. – Книга записывает историю, а не меняет ее.
– Знаю, – отрезал Уорик, скользнув пальцами по шву моей футболки рядом с плечом. – Но я помню даже вот эту маленькую дырочку… на ней была эта футболка. – Уорик вцепился в ткань, зацепив дырочку, а потом большим пальцем другой руки скользнул по моей щеке. – Этот синяк. Порез на губе. Я видел их.
Из Эша вырвались ругательства и шипения, он наклонился над своими ногами, глубоко вдыхая.
– Как, черт возьми, такое возможно?
– Это ты мне скажи, древесный фейри, – рявкнул Уорик, пятясь, – черт…
Я стояла. Не в силах пошевелиться.
– Черт! – взревел Уорик и отвернулся от меня. – Это… Черт… Не могу.
Он зарычал и замахал руками, направляясь к выходу.
– К-куда ты идешь?
Уорик не ответил, вышел и захлопнул за собой дверь, оставив после себя ощутимую тишину.
Я смотрела на дверной проем, потерянная, испуганная и ошеломленная.
Эшу потребовалось несколько мгновений, чтобы встать и собраться с силами.
– Ему нужно время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Он вернется.
Я кивнула, наклонившись вперед. На меня навалилась усталость, а также я осознала, что невероятно грязная, потная и отвратительная. Мой разум и эмоции были в полном хаосе. Это уже слишком.
Я чувствовала, что отключаюсь. И мне нужно было что-то предпринять, чтобы этого не произошло.
– Я в душ, – безэмоционально сообщила я.
Моя голова оказалась перегружена, тело измучено.
– Сейчас? Разве ты не хочешь разобраться в этом? Мне нужно знать каждую деталь…
– Нет. – Я подняла руку. – Мне нужно побыть одной.
Я повернулась и направилась в ванную, услышав, как Опи и Эш бормочут что-то за моей спиной. Я зашла в комнату и прислонилась спиной к стене. Эмоции меня атаковали по-разному. Я не понимала, хочу я кричать, плакать, учащенно дышать или смеяться.
На автомате я потянулась к Уорику и ощутила твердый барьер. Кое-что я поняла. Слишком много деталей, чтобы игнорировать это. Мы даже не задавались вопросами «как» и «почему».
Кто я? Как такое возможно?
Я понятия ни о чем не имела. Знала лишь, что я на самом деле была там. И вернула Уорика к жизни. Каким-то образом. Оказалась там.
Sötét démonom.
Я была его темным демоном.
* * *
Вода лилась каскадом, постукивая по каменному полу, умоляя меня встать под струю. Мне не терпелось смыть с себя все, очиститься. На мгновение обо всем забыть.
– Брексли? – В дверь постучали. – Я принес одежду. К тому же хочу забинтовать твой бок, чтобы он не намок.
– О, конечно, – ответила я, – входи.
Дверь открылась, и в комнату просунул голову Эш с ошеломленным выражением на лице. Он будто сомневался, можно ли было входить. Эш осторожно приблизился, тепло улыбаясь мне.
– Ты, наверное, хочешь простоять тут вечность, но бок должен остаться сухим. – Эш положил вещи, которые принес Уорик. В руках у него была липкая пленка. – Знаю, тебе, должно быть, сейчас очень тяжело.
Я фыркнула, когда он поднял мою футболку, прикрывая пленкой сухие, чистые бинты, его прикосновения покалывали кожу. Его сексуальная энергия витала в комнате.
– Мы разберемся с этим. – Его зеленые глаза решительно встретились с моими. – Обещаю. А ты же знаешь, что фейри не дают обещаний, если не могут их выполнить?
Да, обещания были своеобразными узами в мире фейри. Они не разбрасывались ими так, как это делали люди.
– Спасибо, – прохрипела я, прикусив губу. Я была не в состоянии выразить все, что хотела сказать. Эш знал меня лишь день и уже относился как к другу. В очередной раз разорвав в клочья то, чему меня учили – фейри злые и мелочные, в отличие от людей. – Ты очень добр ко мне.
– Так поступает семья.
Эш прижал пленку к моей коже, убедившись, что она крепко прилипла.
– Семья?
– Ты спасла того, кого я считаю братом, ты вошла в мою семью. – Эш продолжал работать, не осознавая эффекта своих слов. Я боролась со слезами, катящимися по моей щеке. Все, что скопилось во мне за последние месяцы, обрушилось на меня. – Трудно объяснить, но в тот момент, когда Уорик привел тебя, я почувствовал, что давно знаю тебя.
Я вытерла слезу.
– И если принимать в расчет сегодняшний инцидент, то в каком-то смысле так оно и есть.
Эш нахально подмигнул мне.
Я сухо засмеялась, но слезы все равно катились по моему лицу.
– Эй. – Эш выпрямился и, заметив мои слезы, обхватил мое лицо ладонями. – Ты не одна. Мы разберемся с этим.
Я на секунду закрыла глаза, его слова согревали и утешали меня, усиливая эмоции. В комнате витала его энергия, захватывая меня, заставляя дышать.
– Прости, – пробормотал он, его губы находились в нескольких сантиметрах от моих. – Я стараюсь подавить свою магию, но это трудно. Особенно рядом с тобой.
– Я хочу, чтобы ты был самим собой.
Я пристально посмотрела на Эша. Он был таким спокойным, заботливым и чувственным. Я хотела утонуть в его объятиях, чтобы он унял мою боль, и на мгновение почувствовать себя прекрасно. Если бы я была другой девушкой… я могла бы в него влюбиться.
Ну или умной. Но меня, казалось, тянуло к придуркам.
– Пусть настроение Уорика тебя не беспокоит. Он всегда был упрямым, капризным дураком.
То, как Уорика описал Эш, заставило меня улыбнуться.
– И эгоист, – добавила я.
Эш засмеялся кивая.
– Безусловно, так оно и есть. – На лице Эша появилось серьезное выражение. – Двадцать лет он вынашивал месть в своем сердце. В нем не было жизни. Но с тобой? Я уже давно его таким не видел.
