Когда выдалась минутка наедине, Николай сообщил, что с машиной времени его постигла неудача.
– Я же говорила! – Чуть не вскрикнула я, вовремя прикрывая рот ладошкой.
– Тише вы. – Уваров поморщился. – Это лишь значит, что мы оба в большой-большой беде.
И, увы, он был прав.
Глава 17
Я питала надежду, что теперь, когда особняк вновь наполнился живыми голосами, кроме нашего с Аглаей молчаливого согласия, когда вернулся Голицын и у меня неожиданно нашёлся «брат», то в доме станет гораздо веселее. Но я сильно ошибалась.
Сергей Александрович с утра, даже не выпив чашки кофе, уезжал во дворец. Император по своему обыкновению предпочитал решать все важные государственные дела в первой половине дня, которая, иной раз, растягивалась до самого вечера. И Голицын, всё ещё обязанный участвовать в рискованном проекте дипломатической миссии в Японии, каждый день по многу часов проводил в Петергофе и на пути туда и обратно.
С Николаем мы вместе завтракали, но после тот тоже исчезал из особняка. Его причины были ещё более прозаичными – он пытался найти причину поломки наших капсул. Когда я предложила свою помощь, Уваров лишь отмахнулся.
– Вы, быть может, инженер? – С долей яда в голосе поинтересовался он. Я лишь отрицательно помотала головой. – И какая от вас тогда помощь? Только под ногами мешаться будете.
Я была немного задета, но надо было признать, что «кузен» прав, помощи от меня действительно никакой. Я вообще надеялась, что как только я найду другого, более опытного путешественника во времени, то все мои проблемы сразу решатся по мановению волшебной палочки. Но получилось как-то наоборот. Лишь однажды Николай взял меня на «прогулку». Я показала ему, где должна была находиться моя капсула, по дороге рассказывая все свои приключения, теперь уже без выдуманных отцов и тёток.
Как и ожидалось, нас встречали только курицы, расхаживающие по небольшому заднему двору и сарай в помёте. Да ещё и хозяйка постоялого двора, которая принялась на нас браниться из распахнутого окна второго этажа, видно, подумав, что мы пришли красть кур. Мы поспешили ретироваться, пока на нас не вылили ушат помоев.
Я откровенно скучала, бродя по особняку в одиночестве. Хотя обязанностей у меня теперь здорово прибавилось. Во-первых, после нашего с Аглаей бдения, она частенько стала заходить ко мне с хозяйственными вопросами. Кое в чём я совершенно не разбиралась и только хлопала глазами, силясь понять, что мне говорит эта чудесная женщина. Где-то давала советы, насколько могла. Во-вторых, пока Николай был занят нашим спасением, присмотр за его зимнем садом полностью лёг на меня. Аглае по-прежнему было запрещено даже заходить в комнату естествоиспытателя, а мне полагалось время от времени ходить дозором между кадками и импровизированными грядками. Хотя я не совсем понимала зачем. Вся экосистема сада спокойно жила без Николая несколько недель и была полностью автоматизирована. Будто бы Уваров просто нашёл мне занятие, чтобы занять время.
По вечерам мы собирались за ужином, но наши посиделки в корне отличались от тех времён, когда третьим за столом был Роман Гавриилович. Николай в беседах оказался, не очень словоохотлив, да ещё и страшным занудой. Так что почти каждый разговор затухал, так и не успев начаться.
Отдушиной были редкие вечера с Голицыным наедине. Мы садились в гостиной или в библиотеке, чтобы я поведала очередную, облечённую в полусказочную историю о Японии. Сергей Александрович слушал меня внимательно, а смотрел так… так… В общем, так, будто он сейчас точно думает не о своей миссии. В конце концов, наши занятия наполнялись будто бы случайными прикосновениями друг к другу, кончиками пальцев и взглядами. Изредка – губами. К открытому плечу, шее, уголку губ. Но никогда больше. Мы оба сгорали от желания, я чувствовала это очень отчётливо, но страх быть застуканными внезапно появившимся, как чёрт из табакерки «кузеном» (он так уже делал пару раз) или более деликатной Аглаей, не позволял нам большего.
Однажды Сергей Александрович вернулся домой раньше положенного и тут же с порога заявил мне, удивлённо выглядывавшей из гостиной:
– Собирайтесь, Вера Павловна. Поедем с Вами на небольшую прогулку. – Мужчина махнул мне, на лице его была уже знакомая мне хитрая улыбка мальчишки.
Это было довольно странно, но я без раздумий согласилась. Надела единственное приличное платье, в котором можно было показаться на людях, шляпка, перчатки и можно было ехать!
Внутри коляски Голицын степенно мне поведал:
– Видите ли, какое дело, Вера Павловна. То, что мы с Вами затеваем – большой секрет и большая опасность. Если нас поймают за этим, то обоим несдобровать… – Лицо у графа было серьёзным, он сам прямым и собранным.
Моё сердце затрепетало от предвкушения и немножко от страха. Я в волнении заломила пальцы.
– Боюсь, это придётся сохранить в тайне даже от Николая Ивановича. – На меня был брошен многозначительный взгляд.
– Да что же это, Сергей Александрович? Не томите! – Я уже ёрзала от нетерпения на своём сидении.
– В будущее воскресенье император даёт маскированный бал во дворце, в честь предстоящего кругосветного путешествия. И я хочу, чтобы Вы непременно пошли. – Заканчивая предложение, граф не удержал своего серьёзного выражения лица и всё же улыбнулся.
– Но, как же… – У меня внутри же, наоборот, будто всё упало. – После моей неудачи меня явно не хотят видеть при дворе.
– Во-первых, любезная Вера Павловна, Александру и Елизавете Вы очень даже понравились. Но да, к сожалению, что касается жизни двора, то там безраздельно властвует Мария Фёдоровна. – Плечи мои опустились, я вздохнула, отводя взгляд. – Во-вторых, Вы меня, кажется, невнимательно слушали. Маскированный бал предполагает наличие масок. Понимаете, о чём я?
– Вы хотите, чтобы я пробралась во дворец тайком? – Я так и впилась взглядом в Голицына, сжимая пальцами подол платья.
– Не тайком, а под маской. О которой буду знать только я. – Карета наша качнулась и остановилась. Сергей Александрович распахнул дверь, и я сразу узнала место: ателье, в которое меня возил поручик. – А для этого нам необходимо пошить Вам новое платье.
* * *
Егор Максимович встретил нас с непроницаемым лицом. Если у него и были соображения по поводу того, что сопровождающие меня мужчины уж слишком часто менялись, то узнать это мне не довелось. Он принял нас столь же ласково, как и в прошлый раз, велел подать чаю и принялся расспрашивать, чего господа изволят.
Как оказалось, управляющий прекрасно знал о предстоящем бале, так как все швеи Петербурга из-за него были завалены двойной работой. Голицын пообещал двойную цену, если платье для мадемуазель будет готово быстро.
Тематикой бала, конечно, было предстоящее путешествие. Гостям предлагалось пофантазировать на тему того, кого может повстречать на пути наши корабли. И вариантов, как я поняла из рассказа Егора Максимовича, было великое множество. Самыми популярными костюмами как мужскими, так и женскими, были на тему Востока. Барышни непременно хотели одеться под одалисок, а мужчины под властных султанов.
