И раз уж проникаю на бал не совсем законным способом, то мне стоило бы выбрать тоже нечто подобное. Смешаться в толпе, среди десятка разных «турчанок», ловить незаинтересованные взгляды и просто танцевать. Но Сергей Александрович, словно дьявол за моим плечом, ласково предложил:
– Вера Павловна, как думаете, может вам выбрать что-то в тематике близкой к Вашему сердцу стране? – Пока Егор Максимович был занят переговорами со своими подчинёнными, граф ласково коснулся моей ладони. В моей голове возникли образы прекрасных гейш и их не менее прекрасных кимоно и оби. Разве можно было удержаться от такого соблазна?
Я уж было хотела согласиться, представляя, как по подолу моего платья полетят белые журавли, не совсем понимая, откуда они могут взяться в начале девятнадцатого века в России… Но тут же оборвала себя. Во-первых, какие журавли? Где их сейчас возьмут бедные портнихи? Во-вторых, прийти в таком наряде мне всё ещё казалось… не вызывающим, нет. Скорее, кричащем о том, что я – это я. Так что надо было думать о чём-то более близком к прозаичной действительности.
– Егор Максимович, а есть у вас чёрный атлас и золотой газ? – Мысль была моя проста и одновременно гениальна: Китай. Россия торговала с ним ещё с семнадцатого века, дамы с удовольствием носили китайский шёлк, украшения из черепашьего панциря, родом из Китая, а в восемнадцатом веке было целое направление в искусстве «шинуазри», когда поклонение Китаю сводило с ума всю Европу.
Искомые ткани у управляющего действительно обнаружились, так что я быстро накидала эскиз, чрезвычайно довольная своим изобретением. После мы с графом поехали в мастерскую масок, где снова пришлось рисовать. Мастер долго чесал в затылке, крутя мой рисунок и так, и эдак, но наконец проворчал: «Сделаем».
Следующие дни до бала мы с графом играли в «Шпиона и снайпера», где мы с Голицыным были шпионами, которые сбегали от братца то на примерку, то в мастерскую масочника. Я увлеклась этой игрой настолько, что почти забыла обо всех своих бедах. Короткие, как ожоги, поцелуи, которые нам удавалось урвать у друг друга ещё больше подогревали мой интерес.
Но вот, наконец, наступил день самого бала. Я так не ждала своего собственного дня рождения, как этот праздник во дворце! Предвкушение веселья и танцев смешивалось с лёгким страхом, влюблённость в Голицына добавляла этому коктейлю из эмоций щекочущих ноздрёй пузырьков, словно от розового шампанского. С самого утра я буквально летала по особняку, пока Уваров смотрел на меня как на сумасшедшую, а Сергей Александрович загадочно посмеивался, сверкая своими змеиными глазами.
Гости должны были прибывать во дворец между девятью и десятью вечера, в полночь ожидались потешные огни. Но готовиться я начала часов с пяти вечера. Благо, у Николая нашлись какие-то срочные дела в городе, так что можно было не таиться. Впрочем, все женские хитрости проделывались в строгом уединении моей спальни на пару с Аглаей.
Прежде всего, экономка сначала слегка намочила мои волосы в пиве, а потом старательно накрутила на лоскуты. Аккурат к вечеру это должно было превратиться в какие-никакие, а кудри. Похожая на Медузу Горгону из ТЮЗа я летала по особняку на крыльях предвкушения.
Потом доставили моё готовое платье. Я уж было хотела сразу в него влезть, но Аглая меня одёрнула, сказав, что сначала надо закончить с причёской. И я уселась перед зеркалом, стараясь не ойкать каждый раз, когда экономка излишне старательно тянула меня за волосы.
Когда я всё же получила разрешение надеть платье, то сама не удержалась от изумлённого вздоха. Конечно, я сама рисовала эскизы, но не думала, что искусницы в ателье Егора Максимовича способны на такое. Основой моего наряда было традиционное для того времени платье прямого кроя чёрного цвета. Под грудью оно было подхвачено золотой лентой, но в остальном я настояла, а на самом лифе изящно расшито бисером. Больше никаких украшательств, так как изюминкой моего костюма был верх. Верхнее то ли платье, то ли накидка из золотого газа застёгивался под горлом наискось, на манер традиционных китайских нарядов. Миниатюрные пуговички шли вниз до самой груди, а дальше моя накидка расходилась по сторонам, создавая ещё один слой платья. На руках она облегала рукава, доходила до локтя, а дальше расходилась вниз, на манер рукавов у боярских шуб, которые доходили мне до самых колен. Накидка была длинной с небольшим шлейфом. По его краю и краю рукавов была слоями нашита атласная лента, которая одновременно служила неким утяжелением невесомому наряду и эффектно шуршала при каждом моём движении.
Я взмахнула руками перед зеркалом, глядя. как рукава вздымаются, словно крылья. Крылья китайского дракона. Я покрутилась, рассматривая себя со всех сторон, чрезвычайно довольная результатом. Судя по округлившимся глазам Аглаи, эффект был достигнут.
Маска, лежавшая в шкатулке, скрывала моё лицо полностью, на ней, конечно, была нарисована карикатурная морда дракона. Мастер приделал к этому роскошеству два чудесных рога, сделал их объёмными, ещё по изгибу и золотую краску пустил. Ну просто загляденье!
Единственное, в чём я слегка сомневалась, был шлейф и длина платья. Маскарадные платья было принято делать чуть укороченными, но меня это не устраивало. Я планировала танцевать на этом балу! Но вот в чём беда, танцы эпохи «ампир», в которой я оказалась, были довольно сложными. И дело даже не в схеме танца, которую, если вдруг запутался, подскажут, а в особых танцевальных шагах. На занятиях они мне давались через раз, и опозориться на балу при дворе совсем никак не хотелось. Поэтому длинная юбка чёрного платья была спасением. Главное – как-то приноровиться со шлейфом, чтобы его не отдавили и не оторвали.
Что же, чёрные перчатки, чёрный с золотом веер, изящная бальная книжечка и маска. Я была во всеоружии!
Сергей Александрович встретил меня уже внизу. На мужчине были просторные индиговые шаровары, сапоги и индиговая накидка, похожая на плащ мушкетёров. Из-под ворота выглядывало жабо. Прямо по плащу были нарисованы волны. Тканевая полумаска Голицына была сделана в виде корабля.
– Маска, я тебя знаю? – С улыбкой граф подал мне руку, не в силах оторвать восхищённого взгляда. – Вера Павловна, Вы выглядите… волшебно. Надеюсь, дракон не будет извергать пламя?
– Это молодой дракон, – Я сжала пальцы мужчины, улыбаясь в ответ. – Он пока может только рычать. А Вы, я так понимаю, суровое море, которое ждёт наших путешественников?
– Вы поразительно догадливы, душа моя…
И едва моё сердце успело сделать кульбит, услышав столь нежное обращение из уст мужчины, как входная дверь распахнулась. Мы с графом застыли, словно два суслика, перед вошедшим Уваровым. Тот долго, молча рассматривал наши наряды, в глазах постепенно появлялось понимание происходящего.
– Сергей Александрович ладно, я понимаю, девица, не удержалась от искушения, но Вы… – Он покачал головой.
– Николай Иванович, не ворчите, я беру Вашу сестрицу под свою ответственность. Обещаю, ничего плохого не случится. – Мягко проговорил Голицын, крепче сжимая мою ладонь.
