Сигна застонала, когда Сайлес усадил ее на спину Балвина. И хотела было возразить, когда он обхватил руками ее талию, чтобы удержать в седле, но едва могла смотреть вперед. Она старалась не вздрагивать от его прикосновений, а принять помощь. И напомнила себе, что не может никому навредить, поскольку белладонна уже вывелась из крови.
– Если надумаете опустошить желудок, – предупредил он, – убедитесь, что пощадите мои ботинки.
Но она не могла обещать. И чувствовала себя как после удара битой по голове. Ее могло вырвать в любой момент, и хотя Сайлес укрыл ее своим плащом, она не переставала дрожать.
– Что с вами произошло? – Его суровый голос не совпадал с заботливым поведением. – Вам часто становится плохо или только когда исчезаете в лесу, чтобы повеселиться?
– Едва ли это можно назвать весельем, – возразила Сигна, вцепившись в плащ. – И такое случается редко. Думаю, я увидела что-то в лесу. – Она решила раскрыть частичку правды, совсем немного, чтобы следующее заявление его слегка озадачило. – Казалось, словно что-то в лесу взывало ко мне.
Сидя так близко, прижавшись спиной к его груди, она почувствовала, как напряглось его тело. Ее щеки вспыхнули, и Сигна попыталась не думать об этой вопиюще неприличной ситуации и о сильных бедрах, прижимающихся к ней. А вместо этого обратила внимание на то, что он будто не дышит.
– Что-то не так?
– Ничего, о чем вам стоит беспокоиться…
– Я сама могу решить, о чем беспокоиться, – перебила она, чувствуя себя храброй с ним, как никогда прежде. – В чем бы ни было дело, скажите.
Несколько секунд единственным звуком был хруст листьев под копытами лошадей. Сигна повернулась, чтобы посмотреть на него, и когда в тусклом лунном свете дымчато-серые глаза встретились с ее глазами, у нее пересохло во рту.
В их первую встречу все в этом человеке действовало ей на нервы. А сейчас, к сожалению, возникали прямо противоположные чувства. Ее взгляд проследовал на тунику, закатанную до локтей, к широким плечам, вниз на обнажающий грудь глубокий вырез… Но она тут же отвела взгляд, как и подобало молодой леди, и притворилась, что вовсе не он заставляет ее тело пылать, одновременно вызывая желание ударить его.
К счастью, Сайлес, похоже, не заметил ее терзаний.
– О поместье ходят слухи. – Его шепот производил такое же жуткое впечатление, как темный лес вокруг. – Слухи, которые я хотел рассказать вам при первой встрече, но не знал как. Было бы вам, куда идти, я, возможно, и решился бы. – Им приходилось наклоняться под цепкими ветвями, и когда одна угрожала разорвать рукав плаща, в который он укутал Сигну, Сайлес остановился, чтобы помочь отцепить ткань ловкими пальцами. Освободившись, Сигна качнулась вперед и прокашлялась.
– Так о чем вы говорили? – Она могла только молиться, чтобы щеки так сильно не краснели.
Он слегка нахмурился, но все равно продолжил:
– Я говорил, что слуги жалуются на женский плач по ночам. Некоторые отказываются выходить в коридоры с наступлением ночи из-за слухов о призраке. Светловолосая женщина в белом платье, которая смотрит на них, а через мгновение исчезает. И хозяин Хоторн… ему хуже всех. Думаю, он тоже ее слышит. Поэтому и не спит, не ест и вообще отказался от прежней жизни.
– Кроме званых вечеров, – добавила Сигна. Самых роскошных и скандальных, о которых ей приходилось слышать.
– Чтобы заглушить ее плач, полагаю, – парировал Сайлес. – Держать призрака на расстоянии и забыться. Я знаю Хоторна уже долгое время и уверяю вас, он не всегда был таким.
Значит, всем известно о духе Лилиан. Возможно, они не видят, но знают о его присутствии. Сигна обмякла, прижавшись к Сайлесу, и выдохнула. Она почувствовала такое облегчение и энергию, что даже смогла обхватить Балвина руками и поцеловать. Ангел смерти сказал, что есть люди, которые могут заглянуть за грань мира живых. Скорее всего, они не могут видеть Лилиан, как она, но хотя бы знают, что за ними следят. Если кто-то заподозрит, что Сигна видела призрак, то и глазом не моргнет. Похоже, удача все же решила улыбнуться ей.
– А что насчет вас? – Она чувствовала себя жутко неловко в такой близости к Сайлесу, но ничего не могла поделать с охватившей все тело усталостью. – Вы верите в призраков, мистер Торли?
– Не держите меня за дурака, мисс Фэрроу. Как я могу в них не верить в таком месте, как Торн-Гров?
Эти слова были подобны волшебной музыке: никогда еще Сигна не слышала ничего прекраснее.
– Значит, вы поймете меня правильно, когда я скажу, что меня заставили прийти в лес.
– Вне зависимости от причины, вам следует быть осторожнее. Вы не перестаете дрожать с тех пор, как я нашел вас. – Он поправил плащ на ее плечах в подтверждение своих слов. – Если станет известно о случившемся и о том, что я сохранил все в тайне, я могу лишиться работы. А я предан не вам, а своему работодателю. Поэтому, если хотите, чтобы я пошел на такой риск, придется найти весомую причину.
Сигна старалась придумать историю, настолько правдоподобную и настолько мастерски рассказанную, чтобы он безоговорочно поверил, но от боли у нее пульсировали виски, а язык так и поворачивался просто сказать правду. Поделиться с кем-нибудь о происходящем, чтобы не пришлось справляться со всем в одиночку. В Сайлесе и его манере говорить – так прямо и по делу – было нечто такое, что вызывало доверие. По той же причине рядом с ним она становилась сама собой. Могла высказывать свои мысли и не бояться, что он убежит прочь. К тому же он признался в уверенности, что призрак Лилиан обитает в поместье Хоторнов.
Она так резко вздохнула, что Митра навострила уши.
– Если я расскажу вам, – прошептала она, – вы должны поклясться, что ни одна живая душа об этом не узнает.
Похоже, Сайлес оказался таким же любопытным, как и она сама. С улыбкой в голосе он наклонился и прошептал:
– Клянусь.
– Никому ни слова? Даже если посчитаете меня нелепой?
– Я уже считаю вас нелепой, – задумчиво произнес он, и Сигна повернулась, одарив его свирепым взглядом. – Хорошо, договорились. Обещаю не говорить ни одной живой душе о том, что вы мне сейчас расскажете. Теперь будете так же подозрительны? Или, наконец, покончим с этим?
– Я искала могилу.
Он уставился на нее пустым взглядом.
– Любите всякую жуть, мисс Фэрроу?
Не существовало легкого способа все рассказать. Поэтому она сделала единственное, что могла – расправила плечи и ответила:
– У меня есть повод полагать, что смерть Лилиан не была естественной. Ее убили. И если мы не выясним, кто это сделал, то Блайт будет следующей.
Единственным ответом стало уханье совы. Сигна съежилась и прислушивалась, готовясь к тому, что, когда они пересекут вересковые пустоши, Сайлес сдаст ее первому попавшемуся доктору. К ее удивлению, его первым вопросом стало:
