– Через час, – пообещала она, пристально посмотрев на него и схватив поводья. – Увидимся там. – И легонько подстегнув Митру, оставила его, отправившись по следам, уводящим ее по пути, который только предстояло исследовать.
Она скакала все глубже и глубже в лес, пока следы не исчезли под травой, ежевикой и лесной подстилкой. Деревья здесь росли гуще. Местность дикая, идеальная для растительности, если бы не снег. Сигна спрыгнула с Митры, хрустя ветками под ногами и крепко держа поводья.
Было что-то успокаивающее в зиме; тишина, которая часто поглощала ее. Но оказавшись в такой чаще с пульсирующей от боли головой, эта тишина только раздражала. Мурашки побежали по коже, когда Сигна прижалась к теплому лошадиному боку, сомневаясь в безопасности их дальнейшего путешествия. Она наклонилась проверить, сможет ли раздвинуть кусты ежевики, когда за спиной раздался голос, тихий и знакомый:
– Осторожно. Куст ядовитый.
Сигна обернулась и увидела Шарлотту, от ее дыхания образовывались облачка пара. Одетая в плотное изумрудное пальто, девушка держала в руках плетеную корзину.
– Он называется ядовитый сумах, – пояснила Шарлотта, давая знак отойти прочь. – Вызывает жуткую сыпь, если хотя бы оцарапаться им. – И уже с улыбкой добавила: – Я узнала об этом на личном горьком опыте, когда впервые нашла этот лес.
Разумеется, следы принадлежали Шарлотте. Сигна вспомнила, как Блайт рассказывала, что Шарлотта живет по другую сторону леса, хотя не могла представить, что заставило ее выйти в такую погоду. Взгляд Сигны проследовал к корзине. Когда она прищурилась, головная боль усилилась, а блики от снега поплыли перед глазами. Должно быть, она покачнулась, потому что Шарлотта протянула руку, чтобы поддержать ее.
– Ты больна? В таком состоянии лучше не кататься верхом в одиночестве, – наставляла ее Шарлотта. – Пройди и присядь на камень.
Сигна на мгновение прикрыла глаза, спасаясь от кружащегося мира, а затем позволила Шарлотте усадить ее.
– Всего лишь головная боль. Скоро пройдет.
Когда Сигна открыла глаза, то увидела, что Шарлотта хмурится. Она откинула крышку корзины, демонстрируя различные лесные дары. Каштаны, сосновые шишки, крошечные грибы странных цветов и кусочек коры, который протянула Сигне.
– Лучше заваривать, но если ты разжуешь ее, она облегчит боль.
Без лишних вопросов Сигна положила кору в рот и начала жевать. Она была готова на все, чтобы избавиться от пульсирующего ореола, затмевающего зрение.
– Что ты тут делаешь? – спросила Сигна, продолжая жевать и морщась от горечи.
– Могу спросить тебя о том же, – заметила Шарлотта. – После рождественского бала я не ожидала так скоро увидеть тебя или кого-то из Хоторнов за пределами поместья. И уж точно не в таком месте.
– Ты все равно стараешься меня не замечать. – Сигна сама удивилась своей прямолинейности. – Мне бы хотелось поговорить с тобой в ту ночь. Да и в любое другое время. Но кажется, между нами непреодолимая стена.
– Похоже на то, – призналась Шарлотта. – Но это вовсе не твоя вина. Ты видела стервятников, которые нас окружают, Сигна. Если кто-нибудь узнает о моем прошлом – о связи между моей матерью и твоим дядей, – это погубит мою репутацию. Мы уехали так далеко, чтобы избежать скандала, поэтому представляешь мое удивление при виде тебя всего за два месяца до дебюта. – Она присела на камень и посмотрела на Сигну теплыми светло-карими глазами. – Прошло сколько времени, и я не знала, каким человеком ты стала. А я просто хочу составить хорошую партию и позаботиться об отце.
Возможно, кора все же помогла или все дело было в разговоре, но Сигна почувствовала себя чуточку лучше. Ситуация неприятная, но ей стало радостнее от того, что Шарлотта разделяла ее чувства.
– Понимаю, – ответила она. И это было правдой, ведь ее мучили те же страхи, когда она увидела подругу в Торн-Гров.
– Я думала, ты отказалась от лесных сборов с приближением дебюта, – пошутила Сигна, ковыряя мох на камне. – Тебя могут назвать ведьмой за это твое чудесное лекарство.
– Нужно быть ведьмой, чтобы знать об этом, – усмехнулась Шарлотта. – Думаешь, я не видела, как ты выходишь из аптеки? Ты всегда любила растения, так же как и я любила открывать дары леса в различные сезоны. – Она закрыла корзину и высоко подняла голову. – Приятно иметь занятие, для которого не нужно наряжаться и выставлять себя напоказ. Но я продолжаю заниматься этим в основном потому, что ивовая кора помогает отцу справляться с артритом.
– Очень мило с твоей стороны, – сказала Сигна, стараясь смягчить тон, чтобы Шарлотта поверила ее словам.
И та наконец немного расслабилась.
– А что насчет тебя? – спросила она. – Удивлена, что тебе позволили кататься в одиночестве. Что ты тут делаешь?
– У меня есть спутник, – ответила Сигна, ее зубы разболелись от непрерывного жевания, и она аккуратно сняла кусочек коры с языка. – Но мы расстались. Не так давно Перси отправился в лес, и я о нем забеспокоилась. Ты его не видела?
Шарлотта тщательно подбирала слова.
– Раньше Перси и Блайт помогали мне собирать травы, и я рассказывала им, что съедобно, а что ядовито. Но с возрастом проводить столько времени наедине стало неприлично. Мы видимся иногда, как в ту ночь на балу, например, но лишь мимоходом. Мне показалось, он куда-то спешил. Думаю, собирался навестить матушку.
Она произнесла это таким обыденным тоном. Сигна и не подозревала, что кузен бывает в саду, и Сайлес никогда не упоминал, чтобы Перси посещал конюшни и брал лошадь, если не считать последние несколько дней.
– Он часто это делает?
– Ну, она была его мамой, – ответила Шарлотта, разговаривая более свободно в лесу. Сейчас она больше напоминала подругу, которую Сигна когда-то знала. – Конечно, часто. И Блайт тоже, правда, до того, как сад закрыли, а она заболела.
Сигна выплюнула остатки коры, обдумывая эти слова.
– А кто-нибудь еще посещал сад? – Она не была уверена, что это нужно знать, но любопытство не давало ей покоя. Сигна встала следом за Шарлоттой и последовала в сторону сада.
– Лилиан не допускала туда чужаков, – заключила девушка, почесывая шею Митры, пока они шли. – Но мистер Хоторн все же настоял, чтобы ее кто-нибудь сопровождал. Обычно слуга или парень из конюшен.
По спине Сигны пробежал холодок. Ей очень нравилось общество Сайлеса, но любопытство съедало ее изнутри, и она не могла избавиться от накопившихся вопросов: откуда у конюха такие хорошие ботинки и перчатки? Почему в день их поездки в сад он выбрал непослушную лошадь и потерялся в лесу? Задумал ли он не пускать ее внутрь?
Он также знал о библиотеке. Знал путь туда, хотя работал в конюшнях. И именно он показал ей тайный ход.
А перед этим, когда она все-таки нашла сад, он тут же принял ее предложение о деньгах и работе, если его заподозрят в неверности Хоторнам. Он заявлял, что делает это ради помощи дорогому человеку, хотя Сигна не могла даже представить, кем мог оказаться этот человек.
