– Ради этого ты пришел сюда? – поддразнила его Сигна, взяв за руку. Не нужно было спрашивать дважды. Всю неделю она оставляла окно открытым, ворочаясь в кровати в ожидании Ангела смерти. Но каждую ночь он игнорировал приглашение.
Она повела его в спальню, где тени вокруг него рассеялись, и перед ней предстал молодой мужчина с серебристыми волосами и галактиками в глазах. Он удовлетворенно вздохнул, когда Сигна поцеловала его в шею, двигаясь вверх к подбородку… но отстранился, прежде чем она смогла коснуться губ.
Сигна отступила назад.
– Ты не хочешь? Я могу прекратить, если…
– Сигна Фэрроу, я безумно хочу тебя. Но нам нужно кое-что обсудить. – Он присел на краешек кровати и перешел на шепот, словно нежность в его голосе могла скрасить значение слов. – Теперь нам будет сложнее видеться.
Она присела рядом и поджала под себя ноги.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я имею в виду, что Блайт поправляется, – пояснил он. – Ты раскрыла убийцу, и дела в Торн-Гров идут в гору. А ты можешь видеть меня, только когда грань между мирами стирается и смерть бродит рядом.
– Но у меня есть белладонна, – возразила она. – Я могу увидеть тебя, когда захочу.
Он обхватил ее колено обеими руками.
– Возможно, иногда. Но я не буду еще одной клеткой, в которой ты проведешь жизнь, Пташка. Я правда не хочу, чтобы ты пользовалась ими, просто чтобы увидеться со мной.
– Но я хочу видеться с тобой. – Страх все крепче сжимал ее сердце. – На что ты намекаешь?
Ее беспокойство было настолько ощутимым, что Ангел смерти придвинулся ближе и прижался к ней плечом.
– Однажды мы будем вместе безо всяких преград, – пообещал он. – И будем обязательно видеться до тех пор – наши дороги еще пересекутся, как всегда и было. Но я хочу, чтобы ты жила. Чтобы не жалела о проведенных в этом мире днях, а с радостью встречала каждый.
Она только определилась в жизни – осознала, что ее судьба отличается от той, которую она так долго пыталась создать. Только приняла тьму внутри себя, приняла его, а теперь – что? Он пытается отстраниться?
– Если ты хочешь для меня именно этого, тогда не оставишь меня снова, – строго сказала она.
– Это не мой выбор. – Он крепко сжал ее руку. – Я не смогу каждый день видеть тебя и хочу реалистично смотреть на вещи. И не позволю тебе есть эти ягоды только ради пяти минут вместе. – Сигна вырвала руку, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться на него. Но совладала с эмоциями. Для них еще наступит время.
– Я уже выбрала тебя, – твердо сказала она. – Не смей пытаться быть дипломатичным сейчас. Мир большой, и, уверена, будут способы найти друг друга.
– Будут, – согласился он. – Но когда все, кого ты знаешь, умрут, я все еще буду рядом. Мне тоже непросто; больше всего я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы и ты хотела того же. Но не чтобы ты сосредотачивалась на мире мертвых, забывая наслаждаться миром живых. Понимаешь?
Она понимала, прекрасно понимала. Но не собиралась снова терять того, кого полюбила.
– Я проживу свою жизнь, – ответила она ему, – и украду мгновения, чтобы побыть с тобой. Я вольна сама принимать решения и говорю, что мы разберемся с этим. Мы попытаемся. А пока я хочу насладиться тем временем, которое у нас осталось.
Ангел смерти сглотнул, когда Сигна откинулась на кровать. Повезло, что она все еще была в платье для чая – без корсета, которое легко могла снять сама. Она посмотрела ему в глаза с немым вопросом, и он ответил, подхватив ее и усадив на колени.
– Ты уверена? – спросил он. – Даже понимая, что может пройти время, прежде чем мы снова увидим друг друга?
– Я уверена во всем, что касается тебя. – Она положила его руки на шнуровку платья, ведя по ней. – Мы найдем способ. – Только когда его пальцы скользнули по шелковым нитям, развязывая их, она закрыла глаза и позволила платью соскользнуть, стараясь запомнить его прикосновения на своей коже. Руки, ласкающие ее шею и движущиеся к бедрам. А в следующее мгновение его грудь, прижатую к ее груди. Он нежно поглаживал большим пальцем внутреннюю сторону ее бедра.
Неважно, сколько пройдет времени, она будет ждать его, а когда начнет сомневаться или соскучится, то вспомнит этот момент, когда он уложил ее на простыни и сама ночь поглотила Сигну.
Эпилог
Сигна уже давно искала Ангела смерти.
Он больше не приходил к ней по ночам. Не появлялся, когда она навещала Митру в конюшнях, где новый конюх занял его место, словно Сайлеса никогда и не существовало. Не приходил, когда мысли возвращались к его телу, прижатому к ней, или когда жаждала силы, которая начинала пульсировать в крови от подобных воспоминаний. Не было его и сейчас, среди танцоров и сплетников, заполнивших Торн-Гров. Она высматривала его черный костюм на фоне вызолоченных стен. Дьявольскую маску с рогами среди толпящихся гостей. Так она проводила каждый торжественный вечер с момента дебюта, выискивая его взглядом поверх бокалов шампанского, встревоженная тем, что волоски на шее не встают дыбом, а по спине не пробегает холодок.
Я хочу увидеть тебя. Она радовалась, что, по крайней мере, все еще может разговаривать с ним. Как ни печально это признавать, но он оставался жнецом, и смерть сопровождала его повсюду. И Сигна была вынуждена признать, что ей начинает нравиться ее нынешняя жизнь в Торн-Гров и окружающие люди. Пришло время жить спокойно и размеренно.
Прихватить с собой чуму? заискивающе произнес он. Тогда мы могли бы видеться довольно часто?
Она фыркнула и сделала глоток шампанского, собираясь предупредить, чтобы он не угрожал ей хорошими идеями, когда позади раздался низкий голос.
– Приятно снова видеть вас, мисс Фэрроу. – От лорда Уэйкфилда ничего не было слышно после рождественского бала четыре месяца назад, когда она пропустила обещанный ему последний вальс. Сигна надеялась, что он утратил интерес, хотя блеск в глазах свидетельствовал об обратном. Но чем скорее она сможет отпугнуть его, как и остальных поклонников, тем скорее сможет начать жизнь старой девы, единственный спутник которой сама ночь.
Однако этой ночью у них с Эвереттом не оставалось другого выбора, кроме как узнать друг друга заново.
– Позвольте представить моего отца, – продолжил он. – Его светлость герцог Бернесский, Джулиус Уэйкфилд. – Рядом с Эвереттом стоял мужчина, невероятно на него похожий. На целую голову выше Сигны, с глубоко посаженными глазами и широкими плечами. В его компании она почувствовала себя неуютно, казалось, он присматривается к ней, как к скаковой лошади, прежде чем сделать ставку.
При одной только мысли, что придется делать реверанс перед таким человеком, волоски на коже вставали дыбом в знак протеста. Но все же ей стало любопытно, ведь этот человек стал новым владельцем «Грея», который примет руководство клубом в следующем месяце по условиям сделки, обязующей его делить прибыль с Хоторнами. Элайджа ходил по коридорам, пританцовывая, с момента ее заключения. Даже Байрон злился не так сильно, как можно было ожидать. Элайджа будет получать деньги, а его семья будет под защитой и сохранит прочное положение в обществе. Семья, которую он собрался завести, судя по ухаживаниям на балу.
