Эва заснула первой, а он все еще сжимал ее в объятиях, и золотая цепь обвивалась вокруг них кольцом. Теперь это был символ того, что они вместе. Его мейра, его женщина. Он бережно поцеловал ее в ладонь. Потом притянул ее к себе, сжал сильно и нежно и наконец, довольный, уснул.
Последняя мысль перед тем, как он сам уплыл в сон, была с утра навестить Озрана и выяснить, что с ним произошло. Однако эти планы пришлось отложить, потому что с утра к ним пожаловал король Ангиара.
Проснуться вместе без прежних границ тоже было прекрасно. Сначала они просто целовались, а потом… Нет, повторить Эн пока не решился, он слишком крупный, его мейра такая маленькая и тонкая рядом с ним. Но отчаянная и горячая до одури.
Из постели пришлось выбраться, пока ему не окончательно отшибло мозги.
— Куда сегодня? — спросила Эва, выкладывая еду на стол.
— К Озрану. Хочу проверить, как он.
— А что с Озраном? — она даже остановилась и присела.
Энгвард нахмурился, разглядывая свои руки, наконец сказал:
— Сдается мне, что вчера его столкнули в Разлом. Совсем как когда-то Сейлора.
— Что?! Так ты потому вчера… — перекосилась Эва и тут же подскочила, ткнув в него пальцем. — Так! Я с тобой! Идем к Озрану, а потом к вдовам. Надо увидеть Моргот.
Он смотрел, как его мейра расхаживает по комнате, и не мог скрыть улыбку. А потом проговорил:
— Непременно. Но сначала ты поешь.
* * *
С королем Ангиара они столкнулись в зале, недалеко от входа. После вчерашнего настроение у Энгварда было прекрасное, и он даже ненадолго забыл о его существовании, однако Олаф о себе напомнил. Король был не один. Рядом по правую руку стоял тот самый чернявый мейр, с которым Олаф приходил вчера. За спиной другие мейры из его свиты. Чуть в стороне мялся Вир, которого Энгвард к гостям приставил.
— Доброе утро, — проговорил молодой король Ангиара, окинув их неприязненным оценивающим взглядом.
— Доброе, — кивнул Энгвард.
Он держал Эву за руку, а взгляд ее брата сфокусировался именно на этом жесте. И вид у него был такой, как будто он застал их на месте преступления.
«Какого черта?! — хотелось рявкнуть Энгварду. — Эва моя жена!»
Однако он почувствовал ее напряжение и отпустил руку.
— Могу я говорить с сестрой? — спросил король.
— Можешь, — ответил Энгвард.
— Наедине.
Энгвард мрачно хмыкнул, отошел вперед на пару десятков шагов, повернулся спиной и замер.
* * *
Не понравилось Эве такое вступление. Однако когда брат подошел и обнял ее, она крепко сжала его в объятиях и спросила:
— Вы как? Не замерзли?
— Нет, — качнул головой Олаф.
Неудивительно, на нем был плащ, подбитый волчьим мехом. Но остальные-то ребята в легкой форме, а Эва прекрасно знала, как в этих залах холодно. Из всех бодро держался только Лойку, но ему с его зингарской кровью любой холод нипочем. А вот остальные выглядели не очень. Она хотела сказать, что людям надо бы теплую одежду, но тут Олаф спросил, понизив голос:
— Ты что, с ним?
И мотнул головой в сторону замершего в отдалении Стража. Чувств промелькнуло много, но Эву просто добило осуждение, которое она увидела в глазах брата. А вот этого не надо! Она давно уже взрослая девочка и сама принимала все решения. И стыдить ее тоже незачем.
Она откинула голову назад и проговорила:
— А если даже и так? Разве не для этого ты меня тогда призвал и выставил на смотрины как живой товар?
— Эва…
Олаф стразу же опустил голову.
— Я делаю, что могу.
— Спасибо, — кивнула она. — Я ценю это и благодарна. Но ты представления не имеешь, что здесь происходит. И как это важно для нас всех.
Повисла звенящая пауза. Наконец Олаф спросил, обведя взглядом зал:
— И что? Ты здесь останешься?
А вот об этом Эва пока не думала.
Она оглянулась на Энгварда и увидела, как резко вдруг напряглась его спина и кулаки дрогнули. Ччччерт! Повернулась к брату, коснулась его груди ладонью.
— Рада была видеть тебя, брат.
Потом кивнула на прощание Лойку и остальным мейрам, стоявшим в отдалении и сказала:
— Твои людям нужна теплая одежда. А сейчас прости, я опаздываю.
И направилась к Энгварду.
* * *
Все это время он слышал, о чем говорилось. А чего не слышал, то чувствовал. И когда братец Эвы опять завел песню, не хочет ли она вернуться, а Эва ничего не ответила, ему показалось, что ледяной шип вонзается в грудь.
Но вот она нагнала его, взглянула в глаза и спросила:
— Идем к Озрану?
Его отпустило. Отвратительное чувство, терзавшее его, испарилось. Эва с ним по-прежнему, а дальше видно будет. Взглянул на нее насмешливо и лениво протянул, склонив набок голову:
— Как скажешь, мейра. Как скажешь.
А она вдруг расплылась в улыбке и брякнула:
— Сопли подбери!
Энгвард просто оторопел от возмущения.
— Я?! Сопли?!
Но мейра уже ушла вперед и скомандовала:
— Пошли, Страж! У нас дел полно.
Когда она пришли к Озрану, тот сидел у накрытого стола, закутанный в одеяла. Вокруг суетились все три его жены, и вид у всех был сияющий и довольный. Энгвард обрадовался, что старик в порядке, и с порога спросил:
— Как ты, старый черт?
— Живой пока еще, — Озран покосился на своих женщин и многозначительно крякнул.
И тут уж Энгвард расхохотался:
— Дааа, тебе же за троих стараться пришлось!
Старик с притворно страдальческим видом закатил глаза, а женщины тут же заулыбались и облепили его со всех сторон.
— Спасибо, что вытащил меня, — уже серьезно проговорил старый Оз. — Я никогда этого не забуду.
— Пустое, — отмахнулся Энгвард.
А старшая из его жен, Лиа, низко поклонилась ему и Эве и позвала за стол:
— Садитесь, поешьте с ними.
Он обернулся к Эве, увидел, что у той глаза огромные и, кажется, наступает культурный шок, поблагодарил и сказал:
— Мы ненадолго.
А как сели за стол, спросил у Озрана:
— Ты вчера заметил что-нибудь?
Тот уклончиво повел бровями.
— Кхммм… Давай об этом после, — и показал взглядом на своих женщин.
Ясно было, он не хотел говорить при них. Энгвард кивнул:
