Но и это было еще не все! Когда Гойран понял, что этот идиот Энгвард притащил сюда мейру, его прошило внезапной дрожью. Он даже на какое-то время забыл обо всем, что его беспокоило. Подошел и замер, прислушиваясь.
— Ты спятил! — кричали главе в лицо и тыкали в худосочного мага пальцами. — Где это видано, чтобы в Стражи принимали людей из империи?!
— Что происходит? — тихо спросил Бейл.
— Тот плюгавый ангиарец в Стражи хочет, — ответили ему сразу двое. — Жить надоело.
Что? Гойран ушам своим не поверил. Это уже было интересно, он подался ближе.
Чернявый маг стоял с невозмутимым видом, как будто происходящее его не касалось вовсе. Только губы едва заметно кривились усмешкой. Наверное, именно это и раздражало больше всего.
— В наших правилах нет запрета, испытание может пройти любой желающий, — спокойно отвечал глава.
— Он же попросту сдохнет! — возмутился один из старших. — Эн, ты-то должен это понимать.
Энгвард пожал плечами.
— Значит, такова будет его воля, — отрезал жестко.
На какое-то время разговоры прекратились, слышалось только тяжелое дыхание. Но вот ропот поднялся снова.
— А бабу свою зачем сюда притащил? Ты даже ритуал с ней не прошел! Совсем подвинулся умом, глава? Ей здесь не место, пусть сидит дома!
До этого момента мейра слушала молча, а теперь она резко вскинула руку, оглядела всех и зычным голосом произнесла:
— Я, мейра Эва Ратмар, сестра и единственная наследница короля Олафа. И, как наместница Ангиара здесь, я имею полное право присутствовать при испытании, которое будет проходить мейр Лойку Горан, поскольку он мой подданный.
Такого поворота не ожидал никто. Теперь на нее смотрели молча. А мейра стояла рядом с главой, и плащ, подбитый серебристым мехом, на ее плечах был подобен королевской мантии. Гойран непроизвольно подался вперед, прожигая ее взглядом. Сейчас мейра олицетворяла собой все, что он хотел получить от жизни. Но это всего лишь первый этап, в дальнейшем он собирался получить несоизмеримо больше! Вот теперь он точно не собирался никуда уходить, ему нужно было видеть, чем это закончится.
Некоторое время царило гробовое молчание. Наконец глава поднял руку и сказал:
— Начинаем испытание. Выживет маг или нет, дело его.
Развернулся и первым двинулся по направлению к Разлому.
* * *
Больше всего Энгварду не хотелось подпускать свою женщину к Разлому. К этому гиблому месту, наполненному холодной металлической жижей. Но он уже понял, что Эва прежде всего солдат и переупрямить ее невозможно. Она будет рваться в бой.
Что касалось ее появления на общем сборе Стражей — тут да, он предвидел и неприятие, и озлобление. Однако ее присутствие на испытании имело и свои положительные стороны. Слишком провокационно. Люди высказывались, не сдерживая эмоций.
Он наблюдал за каждым, но особо за Гойраном. А тот, когда только появился, казался слишком нервным, а потом буквально впился в Эву взглядом, даже рот ощерил. Это безумно раздражало, но Энгварду приходилось сдерживаться, чтобы не упустить ничего. Он глава, в данный момент общее дело выше его личных переживаний.
К тому же пора было начинать то, ради чего все затевалось.
Испытание. И тут были нюансы.
* * *
Разлом на этот раз встретил странным спокойствием, как будто похожая на жидкий металл холодная субстанция, наполнявшая его, затаилась и ждала. Энгварду и раньше она казалась живой и одушевленной, а теперь, когда он знал, что где-то там, в глубине залов, прячется тварь Хаоса, это уже была уверенность. Поэтому он был сейчас предельно сосредоточен.
Он вышел к границе первый и остановился, не доходя до кромки. Эву, шедшую рядом, придержал. Сказал строго:
— Стой рядом. Что бы ни случилось, от меня ни на шаг.
— Поняла, — тихо проворчала мейра.
А он повернулся к Лойку:
— Готов? Еще не поздно передумать.
— Готов, — ответил молодой маг.
— Хорошо, — Энгвард кивнул и отвернулся.
Тем временем стали подходить остальные Стражи и выстраиваться вокруг полукольцом. Рядом с Озраном двое, приставленных к нему в качестве охраны. Оз выглядел так, словно сейчас лопнет, его буквально распирало от желания поделиться тайной, однако старик молчал, как и было договорено. Еще раз внимательно оглядев всех и особо остановившись взглядом на Гойране, Энгвард дал отмашку:
— Начинайте.
Два Стража из старших подошли к Лойку. Замерли рядом.
— Раздевайся.
— Зачем? — не понял он.
— Так надо. Догола, все снимай.
Это и был нюанс. Неспроста на испытаниях Стражей не бывает женщин.
Пока Лойку снимал с себя одежду, вся толпа смотрела даже не на него, они сейчас пялились на Эву. Шептались и скалились. Однако мейру этим было не пронять, она даже не поменялась в лице. А вот Энгвард особо смешливых запомнил.
Наконец молодой маг разделся и теперь стоял на холодных камнях совершенно голый. Без одежды он даже казался крепче — смуглый, сухой, но мускулистый, много шрамов. Энгвард невольно покосился на Эву и шумно выдохнул. Никто не знал, чем это закончится. Даже из тех, кто родился и вырос при Разломе, на испытании выживали не все.
Но теперь предстояло главное.
Недалеко от того места, где начиналась тропа, ведущая к каменному трону — главному месту силы, был небольшой круглый пятачок. На него и поставили Лойку.
— Стой смирно, парень, тебя должен принять Хаос. Если не примет, то уж прости… — проговорил один из Стражей.
Потом ему сделали на запястьях длинные продольные надрезы и оставили на этом пятачке одного.
* * *
Смотреть, как твой друг подвергается смертельно опасности, тяжело. Но ведь он солдат, и как иначе ты пошлешь его в бой?! Эва молча смотрела, сцепив зубы, потому что так надо.
Сначала ничего не происходило, просто у Разлома было холодно. Лойку не шевелился, но видно было, как вокруг его голого тела дрожит воздух. А из надрезов на запястьях на камень понемногу капала теплая кровь.
Но вот…
— Ёпт!… - беззвучно выругалась Эва, сжимая кулаки.
Потому что похожая на жидкий металл маслянисто блестевшая жижа поползла на узкую площадку, на которой он стоял. Замерла возле его босых ног, словно принюхивалась, а потом стала обвиваться лентами и ползла все выше, покрывая его всего, пока не добралась до горла.
В тот момент все замерли. Несколько бесконечно долгих мгновений ожидания, потом наконец липкая холодная жижа стала отступать и постепенно вернулась в норму, только еще какое-то время едва заметно волновалась у поверхности.
