Бумажная волокита с налоговой инспекцией довела бы любого до нервного истощения. Им бы стало совершенно плевать, что там от них хотят. Ведь в любой подобной структуре у спецслужбы были свои люди. Я это так же ясно понимала, как и то, что Инетер по каким-то причинам утаивает часть информации. Нет… Я не была на него зла или расстроена его поведением. Напротив, понимала мотивы и принимала их. Мы на разных сторонах, представляем две совершенно разные страны, но вынуждены расследовать общее дело, которое начинало не просто дурно пахнуть, оно воняло гнильцой.
Дверь тихо скрипнула, и я улыбнулась собственным мыслям. Не только у меня в голове бродили странные суждения в ночной час. Выгнувшись на постели, я медленно подняла одну ногу в воздух и, описав ей полукруг, опустила обратно. Провела по бедру рукой, собирая плотную ткань ночнушки и задирая ее так, чтобы было видно полное отсутствие белья. Я знала, что он тоже остался возбужденным и неудовлетворенным в моем кабинете, а значит, банкет требовал продолжения!
— Ты все же решил побыть плохим мальчиком и извиниться за сегодня? — мурлыкнула я и медленно приподнялась на локте. — Черт! Ланвельд! Какого демона ты тут забыл в позднее время?!
Я резко одернула подол и прикрылась краем одеяла. Его-то я точно не ждала посередине ночи в собственной спальне. Не думала, что вместо блондина мое представление увидит кто-то другой. Вот ведь дура! Хотя нет, это он идиот! Словно не спальня ректора, а проходной двор. Натянув ткань повыше, прикрыла грудь и практически полностью замоталась в тонкое одеяло, дабы не чувствовать себя паршиво из-за всего произошедшего в то мгновение.
— И кого же ты ждала в столь поздний час? — глаза брюнета ярко сверкнули в отблесках лунного света. — Не могу поверить, что ты успела завести любовника всего за несколько недель пребывания тут. А ведь раньше ты бы постыдилась посмотреть на полуобнаженных сослуживцев, машущих кулаками на полигоне.
— Не советую тебе путать прошлое и будущее, — фыркнула я. — Чего тебе надо? Ночь на дворе, а я, видишь ли, немного не настроена на светскую беседу.
— Все просто и до смешного понятно, — кивнул мне Ланвельд. — Я хотел поговорить о том, что произошло две недели назад. Возможно, это долго, но, чтобы понять и проанализировать собственное окружение, мне пришлось попотеть. И я удивлен, что ты, скромница и умница, так фривольно демонстрируешь любому вошедшему отсутствие трусиков и гладко выбритую киску.
— Тебя забыла спросить, — фыркнула я. — Твои душевные откровения не могли подождать до рассвета? Не заливай мне тут, какого демона тебя принесло в мою спальню. И не говори, что ты тут из-за альтруистских побуждений. Давно прошло то время, когда я верила, что ты белый и пушистый. Ты такой же подонок, как и все!
— Вынужден признать, твои мозги все еще возбуждают, — он медленно стянул темно-синий пиджак с плеч, — но сейчас я бы действительно предпочел просто поговорить. Жаль, что ты не была такой в восемнадцать. Возможно, будь ты покладистой девочкой, охочей до секса, у нас все бы сложилось по-другому и мне бы не пришлось каждый раз отвешивать тебе оплеух, чтобы вправить мозги на место. Хотя все равно не помогло, ты так и осталась полной дурой.
— Если пришел высказывать мне все это, то можешь валить из моей спальни прямо сейчас, — тихо зашипела я. — Я с тобой никаких дел, за исключением рабочих, иметь не хочу. Будь добр, сгинь с глаз моих долой.
— Боишься, что твой любовничек застанет нас вместе и пойдет в уголок плакать? — вздернул он бровь и развязал галстук. — Думаю, в этом ничего страшного нет. Все же я лучший мужчина Лондона, у него не может быть шансов конкурировать со мной.
— Ланвельд, — заржала я, — ты хоть сам себя слышишь? С кем ты собрался конкурировать? Да тебя по стенке размажут и не спросят, как звали. Мечты, фантазии и все прочее можешь оставить при себе, меня это не трогает. Ты не тот уровень, который мне нравится. К тому же я не сплю с женатыми! Этот принцип я еще ни разу не нарушала, и уж ради тебя не собираюсь сдавать позиции и обходить правила.
— Погоди, — он в ступоре смотрел на меня, — но в нашей академии все женатые, нет ни одного свободного преподавателя.
— А кто сказал, что это он? — я склонила голову набок и пошловато улыбнулась.
— Тогда еще лучше, — не смутился брюнет, — развлечемся на троих, чего бы нет? Кого же ты очаровала?
— Ланвельд, ты серьезно не понимаешь намеков? — удрученно спросила я у него. — Прямым же текстом тебе говорю, все свои разговоры можешь оставить до утра. У меня нет ни сил, ни желания тратить время на упертого барана. Секс я, конечно, люблю, но прости меня дьявол, не с тобой. Даже если ты останешься последним мужиком на планете, я лучше сдохну от недотраха, чем стану унижаться и просить тебя об этом.
— Но ты сама сказала, что не спишь с теми, у кого есть жены, — пуговицы черной рубашки медленно покидали петлицы. — У нас таких нет. Выходит, ты уже пару раз нарушила собственные правила и все твои «нет» – лишь элемент игры. Я лучше понимаю психологию женщин, чем многие мужики, которые положили на тебя глаз. Не стесняйся, это будет твоя лучшая ночь в жизни. Я покажу тебе, что значит небо в алмазах.
— Ланвельд, — взвыла я на одной протяжной ноте. — Ты чем меня слушаешь? Поймет твой крошечный мозг или нет, что у меня есть постоянный любовник. Его мое правило про женатых не касается. Потому что сплю я с ним еще с того времени, когда ни о какой свадьбе и речи быть не могло! Мы вместе дольше, чем он жену свою знает, да и вряд ли, разведясь с ней, уйдет от меня. Вся ирония в том, что таких жен у него может быть с десяток, а любовницей я буду единственной. Застегни рубашку и вали к черту из моей спальни!
— Ты спишь с Стиверсом? — спросил он с шоком и недоверием.
— Какое быстрое аналитическое умозаключение, — иронично протянула я. — Польщена, что хотя бы в моей личной жизни ты можешь разобраться без подсказок и дрянных планов! Понял – прекрасно, выход из моей спальни у тебя за спиной!
— Ты не могла так низко опуститься, — ошарашенно пробормотал он, — с кем угодно, но не с белобрысой тварью. Он же козел, каких поискать. Мы ненавидели его больше половины жизни. А ты говоришь о нем так, словно он идеальный. Чем он тебя околдовал, Эсбила?
— Тем, что трахает так, словно хочет, чтобы я умерла от оргазма, — выплюнула я в лицо ошарашенному бывшему другу. — Не поверишь, чистая правда, он сам может не кончить, но сделает так, чтобы я кроме его имени думать ни о чем не могла. Прости уж, но ты тут со своим членом наперевес не котируешься, ибо у меня самый лучший в мире любовник, который в первую очередь думает обо мне, а не о том, как бы присунуть свою крошечную пипиську!
— У меня нормальный ствол! — обиженно протянул брюнет.
— А у меня нет никакого желания проверять это на практике, — сложила я руки на груди, прижимая одеяло плотнее.
— А может, я окажусь лучше того идиота, — ткань рубашки сползла с натренированных плеч и повисла на запястьях, не освобожденных от запонок. — Ты же сама говоришь, что нельзя делать выводы, глядя на человека. Разведчица должна понимать, что глубокий анализ и личный опыт важен во всем. Не сопротивляйся, детка, и выкини из головы глупые предрассудки. Никто лучше меня не может знать, что тебе нужно.
