— Сменить магазины! — прогремел очередной приказ и со всех сторон зазвучали характерные щелчки. — Без приказа никому не стрелять! Если хоть кто-нибудь надавит крючок раньше, я ему лично кишки выпущу!
— Сейчас они у нас отсосут, — с кривой ухмылкой произнёс мужик, рядом с которым я оказался.
Уверенный, чувствовался в нём даже некий задор, словно ему нравится то, что происходит. Хотя, возможно, так и есть — сколько раз доводилось слушать подобные истории о том, как люди подсаживаются на войну, словно наркоманы. Для них меркнет всё вокруг, теряется всякий смысл и лишь запах сгоревшего пороха, грохот очередей и свист пуль вновь заставляют их чувствовать себя живыми.
В воздух взмыли осветительные ракеты, и снова раздался крик: «Вон они!» Но на сей раз я уже чувствовал себя более уверенно, страх не ушёл, он всё так же продолжал гнать адреналин по венам. Вот только сейчас мне не хотелось тихо забиться в норку и скулить, напротив, появилось огромное желание крушить, разрушать всё вокруг и убивать каждого, кто попадётся на мушку.
А тем временем на фоне огня появились фигуры уродов. Они шли вперёд, без страха, уверенно, словно машины из Голливудского фильма про апокалипсис. Вот они уже преодолели наш первый рубеж, который мы только что оставили, и в этот момент прогремел очередной взрыв. Настолько мощный, что в ушах зазвенело, а я вдруг понял: не свали мы вовремя, нас бы там сейчас на фарш переработало. Окоп оказался заминирован.
— Огонь! Бей ублюдков, мать вашу! — мимо пронёсся лейтенант, продолжая выкрикивать команды.
Мой сосед уже методично отстреливал тех, кто продолжал неумолимое движение к нашим позициям. И о чудо, каждое такое попадание, приносило свои плоды, уроды больше не поднимались. Вместо того чтобы присоединиться к отстрелу противника, я отомкнул магазин и заглянул внутрь. Даже того, скудного освещения оказалось достаточно, чтобы увидеть тускло блеснувшие пули молочного цвета — серебро.
Так вот что задумали военные? Втянуть как можно больше врагов в бой, показав им нашу спину. Вертолёты наверняка отрезали путь к отступлению, а возможно, и нам помогли — в этом хаосе точно не разобрать. И теперь настала наша очередь, нужно добить остатки…
Автомат снова толкнул в плечо, но сейчас я стрелял уверенно, контролировал каждый патрон, будто они на вес золота. Хотя, если подумать, жёлтый метал сейчас вряд ли сможет переплюнуть ценность серебра.
Уроды быстро перестали изображать из себя мишени в тире, всё же разум в их головах никуда не делся. Впрочем, стрелять они не прекращали, что сейчас, что до этого. Мой случайный знакомый тому доказательство. Он уткнулся лицом в землю и не подавал признаков жизни, даже непонятно, за счёт чего продолжает держаться его тело в вертикальном положении. Скорее всего, он зацепился за опалубку автоматом…
Изредка я бросал взгляды в его сторону, словно ожидал, что он вот-вот проснётся и снова с криком и хохотом продолжит поливать уродов серебром. Лейтенанта, к слову, тоже не слышно, хотя нет, вон он, издалека доносится его отборный мат, скоро вновь пробежит мимо.
Какая же странная чушь лезет в голову, когда всё вокруг стремительно мчится в клоаку. Грохот уже не звучал отдельными взрывами, он слился в невероятную канонаду, казалось, это один большой взрыв, который попросту не желает заканчиваться. Земля летит комьями, мелкие камушки щёлкают по каске, как вдруг зазвенело в ушах, а перед глазами полетели разноцветные круги.
Интересно, я всё ещё жив, или…
Что за странный топот, будто я уснул на футбольном поле…
Чей это предсмертный хрип у самого уха…
— Эй, как там тебя, Маузер?! — кто-то очень настойчиво бил меня по щекам, а вскоре к экзекуции подключилась холодная вода. — …живой?
Я попытался отмахнуться, но не получилось, что-то держало руку. Собственно, всё моё тело оказалось сковано. Может, я снова в плену и меня просто связали? Глаза бы ещё открыть, но их будто клеем намазали, не в том смысле, что физически не желали подчиняться — действительно слиплись.
— Сейчас, потерпи, браток, — снова заговорил знакомый голос, а затем послышался другой звук, будто кто-то копает землю: — Ещё немного, сейчас…
Через некоторое время стало легче дышать, а давление на руки ослабло. Я наконец смог высвободить правую и потрогать лицо. Мне показалось, будто оно покрыто коркой, непонятно только её происхождение. Может, чья-то кровь, а возможно, просто грязь. Тем не менее стало понятно, что я не ослеп, а человек, который периодически бормотал, откапывал именно меня.
— Живой… — снова выдохнул он. — Живой, слава Богу… Ха-ха-ха.
Он заливался истерическим смехом, пока я старательно убирал с глаз корку. Мои руки тоже чистыми не назовёшь, потому дело продвигалось медленно.
— Тащ лейтенант? — я едва смог узнать в чумазом мужике своего инструктора и командира.
— Теперь можно просто Витя, — ещё пару раз хохотнув, отозвался тот.
— Вода есть? Рожу бы умыть, — поинтересовался я, — да и пить дико хочется.
— Держи, — лейтенант бросил мне флягу и судя по весу, практически полную.
Я плеснул немного на ладонь и попытался умыться, но быстро понял, что без проточной воды ничего хорошего из этой затеи не получится. Под пальцами сразу стало скользко и единственное, что получалось, так это размазывать грязь ещё сильнее. Тратить на это питьевую воду жалко, потому я прекратил заниматься ерундой и присосался к горлышку. Сделалось немного легче, даже в голове прояснилось.
— Мы хоть победили? — поинтересовался я на полном серьёзе.
— Что? — как-то отрешённо переспросил Виктор, а затем вновь залился истерическим смехом.
Я наблюдал за ним некоторое время, но вскоре это начало раздражать, и я перешёл к более полезному занятию: принялся раскапывать ноги. Что здесь случилось — непонятно. Судя по всему, что-то взорвалось совсем рядом, а я в этот момент уже находился в отключке. Как только жив остался? Не иначе чудо, по-другому и не назовёшь.
Да достаточно просто осмотреться, чтобы это понять. Землю словно перепахал огромный трактор, повсюду торчат из-под завалов тела в самых причудливых и нелепых позах. Ими же завалено всё позади…
— Наше укрепление переработали на фарш, а те, кому посчастливилось выжить, присоединились к уродам, — внезапно севшим голосом совершенно спокойно произнес лейтенант. — Я уже несколько часов здесь брожу, в тишину вслушиваюсь.
— И что теперь делать будем? — я высвободил ноги и теперь вытряхивал землю из ботинок.
— Понятия не имею, — подкинул плечи тот. — Пиздец нам, походу. Мы теперь сами по себе.
— В смысле? Это же дезертирство, статья!
— Ты тупой, что ли?! Ах да, откуда тебе знать…
— Ты о чём? — недоумённо уставился я на бывшего командира.
— Никого не осталось. Всё! Это конец.
— Ну а как же армия, военные? Ведь у них техника, ракеты, авиация. Я сам видел, как они этих уродов жидким огнём поливали.
