— Твою мать! — я внезапно подскочил от тех мыслей, что в последний момент пришли мне в голову, после чего обежал дом, пригнулся и вставил два пальца в рот.
Какой же я кретин! Идиот! Вот просто придурок, конченый! Нахрена я жрал этот пирог, а вдруг он со снотворным каким? Сама бабка ведь к нему не притронулась, всё на сытость ссылалась, мол, поужинать прямо перед нашим приездом успела. Остаётся надеяться, что лекарство не успело всосаться в нужном объёме, времени прошло всего ничего, минут пятнадцать, может, двадцать. Хотя вроде никаких странных ощущений нет, но ведь любой препарат действует не сразу.
Возможно, я, конечно, и параноик, но лучше я буду живым психом, чем мёртвым дураком. Главное — виду не показывать, а ночью проверим, что к чему. Ох, надеюсь, я ошибся, и она действительно ценная находка для человечества. Вот только в сказки я уже давно не верю, а её рассказ очень похож на вымысел. С другой стороны, я и в существование злых никогда не верил, тоже фантастикой считал, а они вон, весь мир в руины обратили.
Я вытер рот рукавом и прикурил ещё одну сигарету, чтобы дым отбил запах блевотины. Скорее всего, что-то всё равно осталось в желудке, но малое количество лекарства я смогу побороть силой воли. Снотворное, в основном, действует уже после того как уснул, по крайней мере, если знаешь что оно в тебе сидит. Стоит побороть первичную дрёму и дальше спокойно можно вытерпеть всю ночь. Многое, естественно, от препарата зависит, но я не думаю, что бабка применяла нечто такое, если оно, конечно, там вообще есть. Ладно, время покажет. Пожалуй, на всякий случай, пойду водички попью и ещё разок проблююсь — лишним точно не будет.
Глава 17. Отходняк
Ноябрь 2024 г.
Я стоял у дверей своей квартиры и никак не мог решиться войти. И вот ведь что странно: за всё время моих приключений, я умудрился сохранить ключ. Как-то автоматически перекладывал его из кармана в карман, даже не задумываясь о действии. И в тот момент, когда я вошёл в подъезд, безошибочно сунул в него руку. Только разомкнув замок, задумался обо всём этом и невольно улыбнулся, однако сделать первый шаг ещё долго не решался.
Все вещи на местах, ровно так, как я их и оставил, даже ноутбук всё ещё к розетке подключён, удивительно, что батарейка не взорвалась. Хотя подача электричества давно остановлена, атомные станции заглушили почти сразу, как только наступил апокалипсис. И дело даже не в том, что мы хотели оставить врага без коммуникаций, но это, конечно, тоже имело место. Просто был огромный риск усугубить и без того страшную ситуацию. Шутка ли, несколько сотен Чернобыльских катастроф по всей планете. Затем встали и тепловые электрогенераторы, ввиду того, что их некому было обслуживать. Соответственно, заводы, фабрики, да что там говорить, всё, что нуждалось в энергии, замерло.
Мир скатился в пропасть слишком быстро, словно в один момент злые выпили из него всю кровь, без остатка.
Мои шаги гулко раздавались в мёртвой тишине, и от ощущения заброшенности собственного дома мурашки бежали вдоль позвоночника. Я ведь даже посуду не удосужился помыть, так и лежит в раковине, покрытая паутиной грибной колонии.
Верхний шкафчик противно скрипнул, когда я полез за старыми запасами лапши быстрого приготовления. Под окном, в леднике, пара банок солёных огурцов — их тоже в рюкзак. Несмотря на то, что стоят они там довольно долго, рассол прозрачный и крышки не вздулись. В холодильник заглядывать не стал, там и в лучшее время всегда пусто было, максимум пара яиц и упаковка с сосисками. В любом случае, ничего съедобного внутри не осталось, а запахи он запирает шикарно, превращаясь в эдакую бомбу-вонючку.
В прихожей, в выдвижном ящике тумбы, приличный складной нож — его тоже в карман. Убить таким, разумеется, сложно, но функционал у него неплохой, даже ножницы небольшие имеются, плюс ложка. Ну а больше я добра и не нажил, хотя…
Ящик снова показал мне своё нутро, из которого я подхватил длинный, зубчатый ключ от гаража. Ещё раз обернулся и осмотрел своё жильё, прежде чем его покинуть, а на выходе запер за собой дверь. Чудно́, конечно, особенно если понимать, что, скорее всего, больше никогда сюда не вернусь.
С не менее странными чувствами я распахнул гаражную дверь. Зачем-то пощёлкал выключателем, хотя прекрасно осознавал, что электричества нет и взяться ему неоткуда. Просто привычка — слишком часто в своё время снег обрывал провода, да и охотники за медью не спали, вот и выработалось до состояния рефлекса. Здесь тоже всё на своих местах. Даже мой верный друг, старый мотоцикл, который я храню ещё с тех самых лет, когда в голове лишь ветер и жажда приключений, правда, в основном на собственный зад. Сколько уже лет я собираюсь его отремонтировать, но всегда нахожу повод этого не делать. И ведь каждый раз ездил на работу в маршрутке, плевался, особенно в жару, но упорно игнорировал собственный транспорт.
Продать его тоже рука не поднималась, ну что за него дадут — тысяч десять, максимум пятнадцать. Хотя даже для этого он должен находиться в исправном состоянии. Так и стоит накрытый брезентом, наверняка весь ржавчиной покрылся.
— Ничего, сейчас мы тебя починим, — улыбнулся я и бросил рюкзак на старый, продавленный диван.
Один плюс от всего этого дерьма, что творится вокруг — не нужно никуда спешить. Смущала лишь погода. Ноябрь выдался на удивление дождливым, а температура всё никак не желала опускаться ниже нуля. Промозглая влажность проникала всюду, даже печь-буржуйка не спасала. К тому же ночью её топить невозможно, ввиду опасности обнаружения. А днём ворота приходилось держать открытыми, так как иначе не получится восстановить мотоцикл. Вот и приходилось за пару часов до заката раскочегаривать её чуть ли не до красна, а под утро стучать зубами, кутаясь в старое, ватное одеяло. Угли я, как правило, вычищал в оцинкованное ведро и заливал водой, чтоб печь не чадила угарным газом на весь гаражный кооператив.
Сам не знаю, зачем взялся за ремонт мотоцикла под зиму, об этом я пока не думал. Возможно, прокачусь и снова запру здесь до лучших времён или ещё что-нибудь придумаю. Я просто хотел его починить, вот и всё, словно вновь впал в состояние юности, когда вот точно так же, каждый раз ковырялся с ним по окончанию мотосезона. Тогда каждая железка была знакома, а сейчас, некоторые вещи приходилось вспоминать по ходу. Но руки многое помнили и бо́льшую часть делали правильно, на автомате.
Спустя три дня настал момент истины. Я залил новое масло в коробку, даже свечи из магазина упёр. Хотя сейчас это уже не считается, ведь если у вещи нет хозяина, это нельзя назвать кражей. Бензин так же достался не вполне законным путём, если, конечно, считать по меркам старых правил.
Я выкатил мотоцикл из гаража, вставил ключ в замок зажигания, повернул и замер. Снова накатило странное чувство, некая ностальгия. Отгонять её не хотелось, напротив, я наслаждался моментом. Затем всё же поставил ногу на кикстартер и с силой надавил. Двигатель провернулся, но заводиться не пожелал, оно и неудивительно, техника довольно долго простояла без работы, да и зажигание не отрегулировано.
