— Дебильное название, мне больше уроды или злые нравится.
— Да это похер вообще, ты же понял, о ком я? — отмахнулся от замечания Рустам. — В общем, неслаба стая подвалила, командир вертушки поднял и давай всех сгущёной горючкой поливать, в смысле не нас, а уродов твоих. Так те, прикинь, решили в ФОКе отсидеться, мол, в бассейне, в воде же не сгоришь. А там, представляешь, какая температура?!
— Пиздец…
— Не то слово! Мы по утру поехали посмотреть, может, добить кого нужно, ну ты понял. А там… Ух бля, погодь, ща пивка глотну, — Рустам осушил остатки в кружке, похрустел ещё одной гренкой и продолжил: — Короче, заходим мы внутрь, а там от здания почти ничего не осталось. Все фермы от жара повело, железо оплавилось, всё на честном слове держится. И тут мы бассейн увидели, ебама-рама! Ты прикинь, эти ублюдки в нём заживо сварились, их туда столько набилось, что там не бульон — холодец получился. Фу, бля, как вспомню, сука… Слышь, не в службу, а в дружбу, сгоняй ещё пивка возьми.
— Да без проблем, — кивнул я и, подхватив пустые кружки, направился к стойке.
— Кач, на мой счёт запиши! — крикнул Рустам бармену.
— Уже, — коротко вернул ему тот и снова наполнил ёмкости.
— Да уж, весело тут у вас, — вернулся я обратно за стол и водрузил на него полные кружки.
— Дела-а-а, — кивнул тот и снова осушил половину. — Ну а ты чего к нам, проездом или на ПМЖ?
— Хотелось бы последнее, — честно признался я. — Может, к военным опять запишусь. Я так понял, бои всё не прекращаются?
— Ясен пень, я думаю, это теперь надолго всё, — тяжело вздохнул товарищ и сделал небольшой глоток пива, чем немало меня удивил. — Ну, с этим проблем нет, ежели что — заходи, подсоблю чем смогу. В армию сейчас с руками отрывают, только заикнись.
— В смысле? Она что, добровольная стала?
— Да как тебе сказать? — усмехнулся тот. — И да, и нет. Если здесь жить останешься, то при любом нападении обязан в защите находиться. А вот если речь о полноценной войне с москитами, так там только по доброй воле все. После того, как мы несколько раз вчистую битвы проиграли, народ попросту бежать начал, а в итоге к врагу примкнул, ну и о какой войне после этого говорить можно.
— Всё настолько плохо?
— Да не-е-ет, что ты, вполне себе ничего, — голосом, полным сарказма, ответил тот. — Ну ты сам, как думаешь? Нас осталось всего ничего. На всю Рязанскую область максимум тысяч десять бойцов наберётся. Тысяча из них здесь квартируется, приказа ждут. Наверху бардак, толковых командиров и в лучшее время не было, а сейчас и подавно. Никто ни за что отвечать не хочет, вот и засели здесь, отбиваемся, как можем, но о полноценной борьбе речь уже давно не идёт.
— А у них что? У уродов в смысле, — я снова переключил тему разговора, потому как уже заочно понял, никто меня под арест брать не станет.
— Да пёс их знает, — пожал плечами тот и сделал глоток. — Там сложно всё, мы пытаемся, разведку посылаем, но ведь сам понимаешь, за ночь всё поменяться на раз может. Но мы не дураки, в открытое столкновение больше не лезем. Днём ребята на точки выезжают, те, что ночью с беспилотников засечь удаётся, да чистят по-тихой. Только они ведь тоже не идиоты, большинство по бункерам нашим бывшим сидят, а их оттуда не так просто выковырнуть. Да и авиацию нашу они лихо сбивать научились, в общем, с каждым днём всё тяжелее. Но сейчас вот Касимов почти чистый, Клепики — самый ближний свет, где ещё злые остались, да и то не очень. Рязань, вот где туго, похоже, центр области мы им подарим.
— То-то я думаю, легко мне там прятаться вышло, в Касимове, в смысле.
— Тут раз на раз не приходится, сегодня нет никого, а назавтра целая колонна в ночь пожалует. Хотя в последнее время что-то тихо у них стало, поговаривают, вожак появился.
— Ага, а до этого они сами по себе были, — добавил я в голос как можно больше сарказма.
— Ну того мне не ведомо, я тебе за то, что лично слышу, рассказываю, а на связи я постоянно.
— За сегодня в тык не дадут, что место рабочее оставил?
— Нее, я выходной сегодня. Так, товарища одного до обеда подменить вышел. На камерах посидеть, гостей повстречать. Ты, кстати, когда пришёл, он как раз на работу вышел, это он тебя придурком назвал, если что. Так что вот: «До пятницы я совершенно свободен», — он неумело изобразил голос Пятачка. — Такие вот дела-а-а. А, вот ещё что, ты в следующий раз в отстойнике не бузи, это хорошо, что ты днём пришёл, вечером влёгкую пальнуть вначале могут, а после уже разбираться будут, кто прав, а кто нет. Случаи бывали, так что поверь на слово, лучше не проверять, нервные все сейчас стали.
— Принял, спасибо. Так что там с вожаком этим?
— Ну что-что, вроде как есть. А может, они просто сами воевать научились. В общем, в наглую больше так не лезут, прячутся грамотно, словно им кто-то подсказывает, как нужно. Да догадки всё это, — отмахнулся Рустам.
— Ну почему, очень похоже на правду. Да и вполне логично, что кто-то ими управляет, ну не может толпа без руководителя и это факт.
— Может, у них психология другая?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Разум у нас един, это я тебе точно говорю, а значит, и иерархия, скорее всего, та же.
— Может, нам тебя генералом дружины сделать? — ухмыльнулся тот.
— Нет, спасибо, я и в рядовых неплохо себя чувствую. На хер нужно, за всяких долбоёбов отвечать.
— П-хах, это уж точно, — поддержал меня тот. — Ну чё, может, покрепче чего возьмём? Качан зверскую самогонку готовит, на перчике, с хреном, даже для баб вкусы есть, ягодные.
— Ну, мы вроде не бабы, — засмеялся я.
— Кач, а замути нам свою фирменную, с хренком.
— Сколько? — прилетел вопрос от стойки.
— Ой, да давай килограмм сразу, старого друга вот встретил.
— Ага, чтоб потом за тобой снова блевотину убирать, ноль семь хватит, а там я по вашему состоянию ещё посмотрю.
— Ты чё такое говоришь-то, а? Я когда вообще блевал у тебя?
— Ноль семь или вообще не дам!
— Вот ты… жлобяра, блин!
— От татарина слышу, — донёсся голос из подсобки. — На закусь что?
— Давай огурчики и сальца порежь.
— А пожрать вообще есть что? — вклинился в разговор я.
— Картошка с грибами, с обеда осталась, и салат овощной, а вот ещё суп с голубей… Немного осталось. Ужин ещё не готовили, рано.
— Тащи всё! — скомандовал Рустам. — Я сам сегодня нежрамши ещё, — это уже предназначалось мне.
Через пару минут Качан накрыл такую поляну, что я едва слюнями не подавился. Супа действительно было немного, и он достался лишь мне, а вот картошки оказалась целая сковорода, и хозяин поставил её на стол прямо в ней. Рядом установил глубокую тарелку с квашеными огурцами и небольшое блюдечко с тонко нарезанным салом. Ну и разумеется, куда без пластиковой бутылки с самогоном.
