“Айону очень мешали Севрогандские Дьяволицы. Мы были одной из лучших групп по походам на монстров. И мы могли справиться с абсолютно любым заказом. В нашей карьере было очень много заказов из Гильдии Ходоков на артефакты и эманации Чёрного Молоха и Василиска Вечности. Клан Айон не желал себе такой конкуренции. Нас подставили, и Чёрный Молох убил нас навсегда.”
“Но откуда ты узнала о том, что вас подставили? И как ты сумела выжить?”
Мимси запнулась перед тем, как писать ответ на этот вопрос.
“Я до сих пор сама не понимаю, как это произошло. Просто во время третьей фазы Чёрного Молоха что-то пошло не так. Сначала Мидори не сумела воспроизвести Целебный Купол. Потом Адрианна внезапно не смогла держать свои сабли в руках. И… этот бой уже шёл на таком кураже, что останавливаться нельзя было никак. И… Чёрный Молох убил их всех.”
Мимси снова запнулась. Сареф заметил, что на лист бумаги упало несколько капель. Но секунду спустя она продолжила писать.
“Чёрный Молох стирал всех нас. Смертью навсегда. Я почему-то оказалась последней. И вот, когда я уже совсем смирилась со своей смертью… Внезапно появился Мёртвый Король воров. И они с Молохом… кажется, они о чём-то говорили. Помню, что после этого разговора Молох был в ярости… но почему-то потерял ко мне всякий интерес. Он уполз в свою нору… а потом я потеряла сознание.
Когда я очнулась — то была уже вне пещеры Чёрного Молоха. Мёртвый Король воров зачем-то вынес меня и моих уже мёртвых и стёртых подруг оттуда. Впрочем, не знаю, зачем он это сделал. Чёрный Молох уже стёр меня примерно на три четверти. Мои Параметры упали в три раза, в строке умений половина способностей пропала, а ещё половина обрушилась до Обычного Качества. Пропали эффекты всех Пунктов Развития. Вся моя экипировка внезапно стала мне тесна и неуютна. Я тогда потеряла всё. Если бы меня дома не ждала Лина, которой тогда было 8 лет, я бы сдалась и умерла там, рядом с ними. И после этого Мёртвый Король воров взял с меня слово, что я никогда никому не буду об этом говорить, и ушёл. А я… я, как смогла, похоронила подруг, и ушла оттуда. Пограничники Айон видели меня, следовательно, Айон знал, что я выжила. Но драконов это не интересовало. Они считали, что один полустёртый недобиток из пяти уже никому ничем не помешает.”
Мимси прервалась. Несмотря на то, что писала она быстро и легко, Сареф чувствовал, как её переполняют боль и печаль. Он осторожно положил свою ладонь на её левую руку… Мимси подняла на него взгляд, благодарно улыбнулась и продолжила. И с этих строк её буквы стали какими-то… злыми. Сареф не особо в этом разбирался, но полутон между тем, каким почерк был и каким стал, почувствовал прекрасно.
“А потом я поняла, что не могу так это оставить. Не могу позволить, чтобы их имена канули в небытие. Мидори, Тахема, Элиза, Адрианна… мы столько сделали, столько помогали простым жителям Севроганда. Они имели право на память. И тогда год спустя, когда я пришла в себя, я собрала все наши сокровища, все артефакты, все сбережения, и продала их для того, чтобы построить на месте их могил тот сквер. Их мужья тоже мне немного помогли. Сначала клан Айон, уже забыв за нас, даже не обратил на это внимания. А когда драконы спохватились — уже было поздно. Система присвоила этому месту статус Святыни Памяти, и никто, даже клан Айон, ничего не смог с этим поделать. И теперь это кладбище, куда до сих пор ходят паломники, навсегда останется прыщом на гладкой и холеной морде драконов.
Естественно, мне этого не простили. Ровно в тот же год Виктор, с которым мы уже 9 лет, как расстались, проиграл Всесистемные Состязания. И именно тогда драконы и предложили ему эту сделку. Свою помощь в получении кресла главы клана в обмен на мою жизнь. Сами они почему-то пачкать руки побоялись.
После этого я поняла, что пора залечь на дно. И, зная, что именно в клане Джеминид, который более всего дружит с Уайтхоллом, меня искать не будут, я нанялась туда на работу. Повариха Мирта, которую ты, возможно, помнишь, согласилась подтвердить, что я её сестра, и меня взяли. Ну а дальше… дальше ты и так всё знаешь.”
Сареф задумался, и внезапно его поразила догадка.
“Стоп! Ты говоришь, что мужья погибших помогали тебе с постройкой сквера. Значит, они знали тебя в лицо?”
“Само собой.”
“Значит… и Исмарк тоже?”
“Разумеется.”
“Так вот почему он так тебя ненавидел! Он ненавидел тебя за то, что Адрианна умерла, а ты выжила?”
“В точку, воробушек. Исмарк, конечно же, знал, кто я такая. И в благодарность за то, что я позаботилась о теле Адрианны, он согласился молчать об этом. Но его неприязнь за то, что Адрианна погибла, а я осталась жить, я чувствовала каждый день. Неудивительно, что едва у него появился повод вышвырнуть меня из поместья и сделать мою жизнь невыносимой, как он тут же ею воспользовался.”
На этом лист бумаги, исписанный с двух сторон, закончился. Писать было уже негде. И, словно подводя итог разговора, Мимси щёлкнула пальцами — и через секунду лист бумаги вспыхнул и сгорел, не оставив после себя даже пепла.
— Я не стану брать с тебя слова, чтобы ты никому об этом не говорил, воробушек, — сказала Мимси, подводя итог всему разговору, — вижу, думать и соображать тебя научили хорошо. Но я прошу тебя воспользоваться этой информацией правильно. Учти наши ошибки. Никогда не связывайся с драконами и не зли их, Сареф. У них, к сожалению, слишком много способов уничтожить тебя даже в обход правил Системы. Не повторяй моих ошибок, воробушек. И… если сможешь — прости мою дочь. Она хотела, как лучше… но своим поступком она влезла в такой клубок, из которого без последствий уже не выпутаться. Поверь, Сареф, она сама себя уже достаточно за это наказала.
— Нет, Мимси, — твёрдо покачал головой Сареф, — предательство есть предательство. Так что, как я уже сказал, я просто вычеркну её из своей памяти. Есть она, нет её, жива она, не жива — мне отныне всё равно.
— Что ж… многим не хватило бы великодушия даже на это. Так что… спасибо тебе, воробушек. Я буду молиться Системе, чтобы твоя жизнь сложилась куда лучше, нежели сложилась наша. Я рада, что мы всё-таки встретились и поговорили. Мне стало спокойнее.
Встав с кресла и ещё раз обняв его, она вышла из комнаты. А Сареф после этого разговора понимал лишь то, что он ещё больше ненавидит клан Айон. Значит, они смогли каким-то образом натравить Чёрного Молоха на Дьяволиц, чтобы он убил их всех. Ну, что ж… если уж Мёртвый Король воров сумел натравить Безумного Богача на его группу, то нет ни одной причины, чтобы драконы, за сотни лет досконально изучившие своего легендарного монстра, не подстроили Дьяволицам очередной поход так, чтобы те из него не вернулись. И всё чин по чину, неугодные исполнители уничтожены, руки чисты, всё в полном порядке. Если бы не вмешательство Мёртвого Короля воров — об этом бы вообще никто и никогда не узнал бы.
И ведь это лишь одна история. А сколько таких было всего? Сколько подобных вещей Айон творил до этого и сотворил после? Взять хотя бы выслеживание и ловлю его, Сарефа, как дикого зверя? Просто потому, что Айон может. И просто потому, что Айон знает, что ему ничего за это не будет.
