Странным образом эти слова успокоили эльфийку. И не просто успокоили — а что-то надломили в ней. Что-то очень старое и очень болезненное. Тяжело вздохнув, она снова села на постель, вот только теперь от возбуждающего лоска, который, признаться, немного действовал даже на Сарефа с его иммунитетом к Очарованию, не осталось и следа. Даже её алое платье словно немного померкло.
— Зачем, Сареф, зачем ты так? Ты думаешь, я сама всего этого не знаю?
— Но… тогда зачем вам всё это нужно? Мне показалось, что вы…
— Что я, подобно горделивой дуре, хочу взять реванш за то, что ты не поддался моим чарам пять лет назад? — хмыкнула Ламия, — ну… я хотела, чтобы всё так и выглядело. Это было бы намного проще. А зачем на самом деле? Это… довольно тяжёлый вопрос. Но… знал бы ты, как мне не хватает таких искренних и неуклюжих комплиментов. Моей заднице позавидует любая… ха. Да скажи мне кто подобное в моих родных Чёрных Пущах, я бы, наверное, там же на месте замуж за него и вышла бы. Я, наверное, потому и выбрала Адральвеза, потому что на родине мне осточертели мои пафосные и утончённые соплеменники, которые даже из простого чиха готовы сотворить поэзию.
— Ну… вот вы здесь. С ним. И что не так? — осторожно спросил Сареф.
— А не так, Сареф, то, что демоны — это исключительно существа полярных состояний. Ты не можешь быть для демона просто знакомым, просто пройти мимо, просто поздороваться. Ты для них либо свой, и они за тебя на куски порвут, либо враг — и тогда на куски они порвут тебя самого. То же самое и в близости… ты для демона в постели либо госпожа, которая ведёт от начала и до конца, либо рабыня, которая… в общем, тебе лучше не знать, на что похож этот секс. Просто знай, что это очень жёстко. И если ты в будущем познакомишься с такой чистокровной демоницей — лучше не позволяй ей становиться госпожой.
И мне так… так не хватало пограничного состояния. Когда кто-нибудь вроде тебя сказал бы мне, что моей заднице позавидует любая, а потом был бы со мной нежен от начала и до конца… сам, без подсказок.
Сареф слушал всё это, едва сохраняя спокойствие. Подумать только: такие откровения, и от супруги главы клана. Впрочем, если уж у неё не вышло соблазнить его, то, вероятно, захотелось хотя бы выговориться.
— А вы… пытались со своим мужем поговорить на эту тему?
— Ты шутишь? — горько усмехнулась Ламия, — да его же удар хватит, если я хотя бы намекну на то, что он недостаточно хорош.
— Так, а зачем так прямо говорить? — удивился Сареф, — сделайте это более аккуратно. Ну, например, дорогой, мы уже долгое время вместе, и наша… обычная близость уже не так заводит, давай попробуем что-то новое. И если уж демоны, действительно, ради своих рвут на куски, то и здесь ваш муж пойдёт вам навстречу ради того, чтобы вам было хорошо. По крайней мере, честно попытается.
— Хм… ты знаешь, а я как-то об этом не задумывалась, — на лице Ламии проступило воодушевление, — хотя, в самом деле, это же так просто. Ну… наверное, издержки жизни в клане Зинтерра. Здесь не надо интриговать, не надо вести политическую комбинацию. Ты просто просишь — и для тебя делают всё, что нужно. Видать, я настолько упростилась вслед за ними, что уже и позабыла о таких ненавязчивых уловках. В общем… спасибо, что выслушал, Сареф. И спасибо, что понял. Потому что… я догадываюсь, что Адральвез что-то такое подозревал. Но он так любит меня, что терпел всё, что бы я себе ни позволяла. Может быть, теперь…
— Ну нааадо же, вы посмотрите, кто бы мог подумать, — раздался язвительный голос, — наш благородный, везучий и сострадательный придурок проводит задушевные беседы. Наверное, следующий этап — исповедовать городских шлюх, чтобы заблудшие бедняжки встали на путь истинный.
Обернувшись, Сареф увидел в дверях Кейю, которая буквально полыхала от бешенства. Но в этот момент и его самого взяло раздражение. Особенно усиленное неоправданными ожиданиями от того, что, как оказалось, не Кейя несколько минут назад оказывала ему молчаливую поддержку. Так что он в раздражении ответил:
— А чем ты, собственно, так разозлена? Тем, что не получилось организовать тройничок с женой главы клана? Представляю, как бы ты со своей любовью к риску была бы довольна.
Кейя от этих слов замерла на месте. Ламия же, мгновенно вернув себе самообладание, поднялась и грустно усмехнулась.
— Не обижайся на неё, Сареф, — мягко сказала она, — я знаю эту девочку. История её отца — трагичный пример того, что может сделать с эльфом долгая жизнь.
— Закрой свой рот, Dhae’noll, — прошипела Кейя, — мне не нужна твоя жалость!
— Я и не собиралась тебя жалеть, — ничуть не смутившись, ответила Ламия, — Ты победила в Состязаниях эльфов и выбилась во Всесистемные. Так что последнее, что тебе нужно — это жалость. Но, — она повернулась к Сарефу, — коль скоро ты так… по-доброму со мной обошёлся и дал мне надежду, то и я дам тебе совет, мальчик. Запомни на всю жизнь. Кто ищет власть — тот находит подчинение. Кто ищет силу — тот находит насилие. Ну а кто ищет риск — тот рано или поздно находит саморазрушение. Так что не советую тебе связывать с ней свою жизнь. Потому что она ищет смерти — и найдёт её куда раньше, чем ей кажется. И всех, кто в этот момент будет рядом с ней, она утянет за собой. Так что тебе решать, что будет дальше, Сареф.
С этими словами она зашагала к выходу. Онемевшая от гнева Кейя хотела было что-то сказать, что Ламия тотчас к ней повернулась и продемонстрировала левую руку, которую обволокла серебристая масса.
— Осторожнее, девочка, — с мягким укором сказала она, — я стерпела от тебя одно оскорбление за то, что… по незнанию сунулась на твою территорию. Но больше снисхождения не будет.
После этих слов она покинула комнату. Кейя же мрачно посмотрела на Сарефа.
— И ты, конечно, ей поверил, — хмыкнула она.
— Наш первый секс был у подножия замка, где нас в любой момент могли заметить и убить мародёры, — хладнокровно парировал Сареф, — мне трудно представить, что это нормально. И трудно представить похожую ситуацию. Может, в следующий раз ты предложишь заняться этим во время третьей боевой фазы легендарного монстра пятого уровня?
Кейя в ответ лишь насмешливо хмыкнула, но, судя по её блеснувшим глазам, идея была взята на вооружение, и Сареф пожалел, что вообще открыл рот.
— И что же теперь? — спросила она, — ты меня выгонишь?
— Нет, — покачал головой Сареф, — ты не обязана быть идеальной, и ты совершенно не стала хуже в моих глазах. Просто я буду знать, что однажды ты можешь в погоне за острыми ощущениями потерять берега. И я должен буду тебя либо остановить, либо отпустить, чтобы не оказаться утянутым следом.
— Ты что, прямо настолько умный и рассудительный? — неожиданно обозлилась Кейя, — думаешь, что всё про всех знаешь и понимаешь?
— Ну, Интеллект у меня высокий, — невозмутимо кивнул Сареф, — при таких условиях стыдно быть совсем уж дураком. Хотя, признаться, для меня оказалось новостью, что ты считала меня, — он позволил себе лёгкий смешок, — своей территорией.
