Внезапно Сергей взглянул на всю сложившуюся ситуацию со стороны и изумленно покачал головой: «Если все мои догадки верны и не являются бредом сумасшедшего, то … Уж слишком ты стал способным к аналитике, Сережа! Раньше подобного за тобой не водилось! Суметь «размотать» за один день суть сложного заговора! И это в придачу к способностям ломать кулаком лобовые кости гигантских азаро и поджигать прикосновением ладони деревянные палки. Не говоря уже о способности организма к восстановлению и регенерации. Да уж …»
Его размышления вновь свернули было в русло новообретенных способностей и участия во всем этом исчезнувшей инопланетянки, но через минуту он решительно погнал их прочь. Чего попусту голову ломать? Выкручиваться нужно как-то! В очередной раз … Необходимо поделиться своими соображениями с Тавром, а еще лучше — с Андрюхой Разумовым — уж он-то наверняка развеет все сомнения Великого лорета. К самому Решетову, после произошедшего, у правителя может возникнуть слишком много вопросов. Или вообще — без лишних разговоров на плаху. Как Сергей смог убедиться лично — Великий лорет уже не тот что прежде. Неизвестно, что за смертельная болезнь поразила сюзерена, но то, что он заметно сдает по всем фронтам, было очевидно.
Размышления Решетова прервали звуки шагов за дверью. Звон стали, извлекаемой из ножен … Скрежет открываемого окошка …
— Легата Решетов! — Суровая команда прозвучала явно из-за опущенного забрала шлема. — Переместитесь в правый дальний угол, опуститесь на колени и поднимите руки вверх, положив их на стену!
Седой вздохнул и, преодолевая тяжесть кандалов, отполз в указанное место и положил ладони на холодные каменные стены. Послышался скрип отодвигаемого засова. Сумрак, заполонивший помещение после заката, разогнал свет принесенного стражей факела. Практически мгновенно в спину опять уперлось, по всей видимости, острие копья. Еще шаги и звон оружия …Кто-то надел ему на голову светонепроницаемый мешок …
И в этот момент, совершенно неожиданно для Седого, произошло очередное «чудо» … Внезапно он увидел все происходящее со стороны. Вот, на коленях, в углу камеры стоит он. К сходящимся стенам Седого прижал копьем стражник, с ног до головы закованный в латы. Еще семь или восемь бойцов с обнаженными клинками полукругом окружили арестанта … Справа стоит еще воин, у ног которого лежат тяжелые шарообразные груза.
«Вот это панорама! — невольно восхитился Седой. — Сука, а меры-то какие беспрецедентные!» Почему-то сразу вспомнился фильм о Ганнибале Лекторе …
Сознание Седого рационально и практически молниеносно начало разрабатывать план освобождения. Резкий рывок вправо (спину оцарапает копье, но не критично). Схватить и повалить стоявшего справа воина и завладеть его мечом, рукоять которого призывно торчала из ножен. Дальше оставалось только резким рывком подняться на ноги. Ну, а потом — дело техники …
Несколько мгновений, соблазненный планом побега, Сергей уже было начал готовиться к его осуществлению — он практически незаметно подобрался, готовясь к рывку. Но что-то его остановило … Вернее не что-то, а вновь эта идиотская рациональность цивилизованного человека. Вооруженных стражников в комнате было чересчур много — придется убивать или, как минимум, тяжело калечить. И неизвестно еще — сколько их находится вне комнаты — за дверями! Будь рядом с ним разбойники или бандиты, он без раздумий реализовал бы свой план немедленно. Но «валить» воинов Тавра, исполняющих свой долг, он не хотел. И не мог …
Сергей в очередной раз попенял себе на то, что не предпринял попытку побега еще тогда — у ворот. Тогда можно еще было обойтись без крови …
Его душевные метания прервал стоявший рядом воин — кряхтя, он возился с ручными браслетами. Когда манипуляции с кандалами закончились, боец с облегчением вздохнул, а цепь резко ушла вниз. Лязгнув металлом, Седой с трудом приподнял руки — груз был весьма ощутимым. После этого началась возня с ножными браслетами.
— Вы ополоумели, вертухаи?! — возмутился Решетов. — Я как пойду-то?!
— Ногами! — «остроумно» пошутил кто-то, и среди стражников послышались издевательские смешки.
— Прекратить смех! — скомандовал офицер и обратился к Седому. — Легата Сергей Решетов. Вы обвиняетесь в убийстве алтари Кадуса. Сейчас вы будете доставлены в королевскую тюрьму. При попытке к бегству вы будете немедленно убиты.
— Попытка к бегству?! — возмутился Сергей. — Ты в своем уме, болван?! Исходя из того как вы меня упаковали, я вообще навряд ли сдвинусь с места!
— Подъем! — ткнули ему в спину острием копья, когда манипуляции с ножной цепью были закончены.
Седой с трудом поднялся на ноги. Сопровождаемый со всех сторон нацеленной на него сталью, он был выведен из комнаты. Переставлять ноги было неимоверно тяжело, а груз, подвешенный к рукам, заставлял обода браслетов глубоко врезаться в кожу. После очередного шага гиря, катившаяся за ним следом, больно ударила его в пятку, заставив потерять равновесие. Седой свалился мешком на вымощенную камнем поверхность.
— Подъем! — вновь бездушный укол острия копья.
Матерясь себе под нос, Сергей с трудом поднялся. Конвоиры и арестант продолжили свое медленное шествие. Слава богам, идти пришлось недалеко — уже через несколько десятков метров Седого загрузили в повозку, прижав остриями мечей к жесткой деревянной спинке скамьи.
По прибытии во дворец Тавра, исполнительные конвоиры долго, беспрестанно понукая его сталью, вели его подземными коридорами. Седой уже совершенно обессилел и постоянно падал, что неизменно вызывало раздражение конвоя. Сваленный в очередной раз накатившейся на него гирей, Сергей зарычал:
— Вы хоть с ног свои приблуды снимите — и мне и вам легче будет!
— Терпи — таковы распоряжения начальника конвоя! — в свою очередь вздохнув, ответил один из воинов.
Наконец, когда казалось что прошла уже целая вечность, послышался звук несмазанных петель отворяющейся двери клетки. О, как он был знаком Седому, долгие месяцы жившему в подобной «конуре»! Его швырнули на пол, скудно посыпанный соломой. Ничего не видя перед собой из-за мешка, надетого на голову, Решетов взмолился:
— Кандалы хоть снимите, ироды! Куда я отсюда денусь?!
Ответом ему послужили несколько мгновений тишины — по всей видимости, стражники были в некотором замешательстве. Потом до боли знакомый голос снисходительно произнес:
— Освободите преступника от браслетов …
Тавр! Вот он — шанс! Не удержался — собственной персоной пришел обвинить его прямо в глаза. Оно и понятно — он лично распорядился днем о выдаче Решетову грамоты, разрешающей посещение резиденции алкад. И вполне естественно, что он явился выразить свое негодование.
Когда кандалы были сняты, а стражники, заперев дверь, покинули коридор подземелья, Великий лорет, просунув руку меж прутьев клетки, сдернул мешок с головы Сергея. Полный ярости и невыразимой боли взгляд Тавра поразил Решетова своей неотвратимостью. Вернее — неотвратимостью того, что он таил за собой. Седой перевел дыхание и, глядя правителю прямо в глаза, произнес:
