— Я знаю, что ты рисковал свободой ради них, — сказала она. На этот раз он ничего не сказал, и молчание ей показалось каким-то многозначительным. — Декер! — И, не задумываясь, она протянула руку и коснулась его лица. От лунного света в его синих глазах появился стальной блеск, но Джонна не могла оторваться от этих глаз. — Ты добился свободы и тут же опять рискнул потерять ее. Неужели свобода так мало значит для тебя?
— Свобода значит для меня очень много, — спокойно ответил он.
Джонна с удивлением смотрела на него. Сердце ее защемило. Внезапно ей стало трудно дышать.
Он взял ее руку за запястье и убрал со своей щеки. Она смутилась так явственно, что это доставило Декеру некоторое удовольствие.
— Пора спать, Джонна. Завтра утром ты обнаружишь, что презирать меня очень даже легко.
Можно было ответить, что и сейчас ей очень легко презирать его. Эти слова вертелись у нее в голове и чуть не сорвались с языка. Она так и не поняла, что же ее удержало, но ее благоразумное молчание было вознаграждено удивленным блеском его глаз. Она высвободила руку из его пальцев. Улыбка ее была не лишена самодовольства: Декер Торн не единственный в мире человек, умеющий скрывать свои чувства.
Джонна легла на бок, спиной к Декеру, и положила голову на согнутую руку. Пошарив позади себя, она нашла руку Декера и положила ее себе на талию. Сплела пальцы с его пальцами. Прошло какое-то время, и она почувствовала, что его напряжение ослабело. Он придвинулся к ней, и она удобно устроилась, свернувшись калачиком и прильнув к нему.
Джонна понятия не имела о том, что ей думать об этом человеке и об этом браке. Теперь ей стало ясно, что ей нравится, когда он ее обнимает, нравится чувствовать около себя его жаркое, сильное и стройное тело. Сегодня утром даже мысль о том, что ей придется разделять с ним ложе, была ей неприятна. А теперь она и представить себе не могла, что испытывала подобные чувства.
Джонна закрыла глаза.
— Когда мы выходим из Лондона?
— Как только начнет светать.
Так скоро! Утром она не будет так уверена в своих желаниях. Теперь Джонна это знает. Трудно будет поверить, что ей доставляло удовольствие лежать с ним в постели и что она позволила ему испытать удовольствие с ней.
— Тогда тебе нужно спать, — сказала она.
Он так не думал, по крайней мере можно и подождать, но мерное покачивание «Охотницы» у причала и спокойное дыхание Джонны привели к тому, что он уснул гораздо раньше ее.
Капитан Торн находился на мостике, когда Джонна снова его увидела. Она стояла в дверях, ведущих с нижней палубы, и несколько минут незаметно наблюдала за ним. Первый помощник обратил его внимание на что-то, и Декер поднял голову вверх. Взгляд Джонны упал на его сильную шею и темные, взъерошенные ветром волосы. Он поднял руку, защищаясь от солнца. Казалось, он отдает салют небесам.
Ей нравилось, как он стоит на капитанском мостике, легкий и гибкий, слегка изогнувшись, чтобы крепче держаться на качающейся палубе. Джонна никак не ожидала, что он двинется к борту, ловко вспрыгнет на край и сам полезет наверх.
Несмотря на свой страх, ей очень захотелось выйти на палубу и последовать за Декером. Всю жизнь она видела, как мужчины делают то, что делал сейчас Декер, и никогда не задумывалась об этом. Но теперь ей казалось, что сердце у нее бьется где-то в горле. И хотя Декер взбирался наверх быстро и уверенно, каждое его движение заставляло ее сердце бешено колотиться.
Джонне казалось, что она застыла на месте и вряд ли сможет пошевелиться. Однако что-то привлекло внимание Декера, и он посмотрел вниз, на нее. И тут он впервые оступился. Нога его пропустила канат и повисла в воздухе, но его спасло, что он крепко держался руками.
Ветер рвал паруса, прижимая рубаху к груди Декера. Ему показалось, что он слышит, как Джонна зовет его, потом он понял, что это шум ветра и воды. Декер и не мог бы услышать ее голос, потому что она закрыла рот рукой. Джонна стояла бледная, с огромными от ужаса глазами. Декер качнулся, чтобы покрепче ухватиться за канат, но понял, что уже поздно…
Прежде чем он сорвался вниз, Джонна упала в обморок.
Глава 9
Очнулась она, когда ее несли в каюту. Ресницы ее дрогнули, и она увидела бесстрастное и жесткое лицо Декера.
— Ты можешь отпустить меня, — сказала она.
— Могу, — небрежно ответил он. — А могу бросить за борт. Я еще не решил, что лучше. — Увидев, что Джонна поджала губы и в уголках ее рта появились ямочки, Декер улыбнулся — впервые с тех пор, как она потеряла сознание.
Войдя в каюту, он уложил ее на койку. Она тут же попыталась сесть, но он остановил ее, положив руку на плечо.
— Уверяю тебя, я чувствую себя вполне хорошо, — сказала она. Джонна на самом деле была скорее смущена своим обмороком, чем испытывала какое-то недомогание.
Но Декер не был убежден в этом. С минуту он пристально всматривался в ее лицо, потом потрогал лоб и щеку тыльной стороной ладони.
— У тебя жар. — Он приложил пальцы к ее горлу. Пульс был учащенный. — Я полагаю, тебе следует отдохнуть. Может быть, твой обморок объясняется очень просто: тебя тошнит.
Да, действительно, подумала она, все объясняется очень просто. В двадцати футах от нее Декер болтался в воздухе, уцепившись ногой за канат. Этого зрелища было вполне достаточно, чтобы в ее жилах застыла кровь, а ноги подкосились.
— Меня не тошнит, — сказала она.
Ничто на свете не могло бы заставить ее сказать ему, какие мысли промелькнули в ее голове, прежде чем она потеряла сознание. Раз он не подозревает об истинной причине обморока, пусть себе строит какие угодно предположения по поводу ее горячего лба и учащенного пульса.
Декер легко провел пальцем по ямке у нее на горле.
— Что заставило тебя подняться наверх?
Здесь можно было ответить правду.
— В основном скука. Я больше не в состоянии оставаться в каюте.
Декер, конечно, удивлялся, сколько можно сидеть в четырех стенах, но полагал, что ее появление наверху имеет еще какую-то причину.
— А что еще? — спросил он.
— Я устала бояться. — Она посмотрела ему прямо в глаза, рискуя услышать смех в ответ на свое признание.
— А-а, — мягко отозвался он, выгнув дугой бровь. Это признание показалось ему вполне правдоподобным. — Значит, ты решила одолеть свой страх и вышла на палубу при килевой качке, никому не сказав об этом. Ты могла упасть за борт — прямо в Атлантический океан.
Это дошло до нее с запозданием.
— Я стояла очень далеко от борта. Я не такая смелая, как тебе кажется.
Декер почти улыбнулся. Трусость не сочеталась с Джонной.
— Твое бесстрашие граничит с безрассудством. — Он смягчил свои слова поцелуем. Ее губы раскрылись навстречу ему. Ее дыхание было жарким и сладким. Он почувствовал, что она рада этому поцелую, а не просто позволяет себя целовать. Ему захотелось продлить поцелуй, в надежде, что за ним последует и другое, а возможно, и большее. Хотелось ласкать Джонну при дневном свете, видеть ее бледную кожу, розовеющую от солнечных лучей, смотреть, как на ее лице без ночного покрова отражается наслаждение, которое она испытывает.
