— Вы думаете, что я знал об этом до нашей встречи? Уверяю вас, что это не так. Мое предложение познакомить вас и ваших друзей с Соколом было совершенно искренним.
— Но не бескорыстным, — напомнил Грант. — Не забудьте, вы хотели кое-что получить за вашу помощь.
— Разумеется, я об этом не забыл. Я человек безденежный.
Грант внимательно разглядывал Декера своими черными тусклыми глазами.
— Теперь я думаю, что вы и не собирались меня с ним сводить. Скорее всего вы хотели меня просто-напросто одурачить.
— Я никогда не утверждал, что знаком с самим Соколом. Я знаком только с человеком, который знает его. Это для меня был единственный способ добраться до него. — Декер пожал плечами. — Похоже, теперь все это под вопросом. В газете говорится, что его зовут Мэтью Уиллет. Теперь это знают все.
— А вы действительно не знали? — Шеридан все еще недоверчиво смотрел на Декера.
— В жизни не слыхал об этом Уиллете. Послушайте, Шеридан, мне жаль, что ничего не получилосб, но я сделал все, что мог. Этот человек был хорошо законспирирован. Джонна недавно сказала мне, что вы хотите встретиться с Соколом. Пришлось затратить время, прежде чем удалось найти к нему подходы. Если бы я не уехал в Лондон, все было бы иначе.
— И теперь никаких денег за это вы не получите.
— Совершенно верно.
— А что, деньги так важны для вас? — спросил Грант небрежно, но взгляд его, устремленный на Декера, был очень внимателен.
— Деньги для всех важны.
— Но ведь Джонна богата!
— Да, — согласился Декер, — она богата. Но из этого еще не следует, что ее деньги принадлежат и мне.
Шеридан нахмурился:
— Вы хотите сказать, что она до сих пор держит в своих руках завязки кошелька?
— Именно это я и хотел сказать.
У Шеридана от хохота на глазах выступили слезы.
— До чего же забавно! — сказал он, пытаясь отдышаться. — Если мне будет позволено так выразиться. — И им овладел новый приступ хохота.
Декер сидел на краю стола, скрестив руки на груди, и ждал, пока Грант выдохнется.
— В настоящее же время, Шеридан, — твердо сказал он, — я не могу позволить даже вам смеяться за мой счет.
Грант стал серьезнее.
— Я не подозревал, что вы такой остряк, Торн.
Декер беспечно пожал плечами.
— Делаю, что могу.
Шеридан разгладил газетный лист, сложил его и сунул себе в карман.
— А вы знали, что так случится, когда женились на ней?
— Знал.
— Но решили, что она передумает?
— Скажем, надеялся.
Теперь в улыбке Шеридана не осталось никакой иронии.
— Вам следовало бы еще до заключения брака выговорить себе выгодные условия.
— Я не янки в отличие от вас. Вот почему я оказался в стесненных обстоятельствах. К Джонне я ни за что не обращусь, поэтому подобных советов вы можете мне не давать.
— Скажите мне одну вещь, Торн. Джонна знает, что вы были у меня в конторе вчера?
— Да.
— Она, верно, решила, что вы пошли ко мне улаживать нашу ссору? Вряд ли вы верите, что наш поцелуй был совершенно невинным.
— Я уверен, коль скоро вы это утверждаете. — Декер бесстрастно посмотрел на Шеридана. — Вы это утверждаете?
— Ну, разумеется. Это было всего лишь поздравление. Если бы я знал, что она заключила столь выгодный брачный контракт, мои поздравления были бы более теплыми. Деловая хватка Джонны всегда восхищала меня. — Он улыбнулся, чтобы еще больше поддеть Декера, но его слова не произвели на Декера никакого впечатления. — Так как же вы объяснили Джонне причину вашего прихода ко мне?
— Я сказал, что ищу место.
— На моей линии? — вскинулся Шеридан, от изумления чуть не задохнувшись. — И она поверила?
— Я говорил убедительно, — спокойно ответил Декер.
— Представляю. — Шеридан вовремя остановился, чтобы в его голосе не прозвучало восхищение. — Значит, она ничего не знает об этих делах с Соколом?
— Ничего. Вам же известно ее мнение о Гаррисоне и ему подобных. На ее взгляд, это просто фанатики.
— Да, она это говорила. — Шеридан помолчал и спокойно добавил:
— Полагаю, она и меня порой видит в этом же свете. Декер опустил руки и обхватил пальцами край стола.
— Вы собираетесь что-нибудь сделать для Сокола? Песочные брови Шеридана взлетели вверх.
— Что вы имеете в виду?
— То, что этого человека повесят. Вы же читали статью. Гаррисон, судя по всему, прав, когда говорит, что суд — это просто формальность. Приговор и так ясен, и если этот Уайтфилд… Уитли…
— Уиллет, — подсказал Грант.
— Уиллет доживет до суда, — закончил Декер, — не удивляйтесь, если прочтете через пару недель, что он стал жертвой суда Линча.
Шеридан кивнул:
— Я понимаю, что к преступлению Сокола они отнесутся со всей серьезностью. Моя линия тоже пострадала из-за моих убеждений. Моя торговля с Чарлстоном прекратилась и вряд ли когда-нибудь возобновится.
— Значит, вы хотели бы попытаться его спасти?
— Вызволить Сокола из тюрьмы?
— Да. Вы удивитесь, когда узнаете, как легко это можно сделать. — В его улыбке не было ни смущения, ни неловкости. — У меня есть кое-какой опыт в таких делах.
— Значит, истории, которые о вас рассказывают, правда?
— Конечно, отчасти это правда. Вы хотите, чтобы я вам помог?
— Я хочу знать вашу цену.
— Пять тысяч долларов.
Внешне Шеридан остался спокойным.
— Нет, — твердо сказал он. — Это — целое состояние.
— В таком случае ваше дело обзаведется собственным мучеником. И ни вам, ни вашим друзьям это не будет стоить ни гроша.
— Если устроить все это так просто, как вы говорите, почему бы мне не обойтись своими силами?
— Это верно.
Шеридан ждал, надеясь, что Декер сделает какое-то другое предложение или назовет меньшую сумму. Не дождавшись, Шеридан спросил:
— А каков риск?
— Вас могут поймать, — ответил Декер, — и вы будете болтаться на веревке. Это первое, что приходит в голову. Даже в случае успеха последствия будут неприятными. Если выяснится, что вы участвовали в этом деле, ваш бизнес сильно пострадает. Вряд ли вы сможете торговать южнее линии Мейсон — Диксон.
— Но ведь вы рискуете точно так же, — возразил Шеридан. — Что скажет Джонна, если из-за вас «Морские перевозки Ремингтон» тоже пострадают?
