— Ты. Подойди, — сказал проверяющий.
— Я? — непонимающе переспросил я, указывая на себя пальцем.
— Ну не я же, — фыркнул рыжий недовольно.
Правая нога тут же сжалась в руках незнакомки.
Голова девушки медленно поднялась:
— Нет. Не уходи. Останься. Умоляю. Только не оставляй одну! Все что хочешь, только не это!!
В глазах и голосе незнакомки читались ужас и паника, а хватка оказалась такой, что вырваться из странных объятий можно было лишь грубой силой.
В конце странной тирады она почти кричала, от чего мне стало ещё больше не по себе.
— Я.. я тебя не знаю даже… — неуверенно ответил я.
Происходящее смотрелась невозможным, сюрреалистичным сном. Хоть в новом месте было и куда как приятнее, чем в той темной комнате, заляпанной кровью и наполненной монстрами.
— Подойди — повторил рыжий, на сей раз добавив нотку снисходительного сочувствия. — Тело рядом с тобой — мусор. Судя по крикам — она явный пустотник, а такие долго не живут. И кончают всегда паршиво. А жаль, было бы здорово заполучить нава. Но ты же вроде разумный, да? Если понимаешь, что я тебе говорю, то иди сюда, не заставляй злиться.
Глаза снова поймали в фокус отрубленную голову орка. Я вспомнил, как назывались такие существа. Зеленая кожа, выступающие клыки и массивная фигура, выдававшая мощную физическую силу. Короткий ежик грубых темных волос не потерял своей формы, даже прокатившись по полу.
Затем я снова посмотрел на рыдающую у меня в ногах девушку. Последнее, что я помню — это наша попытка выжить, прижавшись спиной к спине. В какой-то момент я просто утратил контроль и чувство реальности, и что происходило за этим, я не знал. Ни как нам удалось все-таки выжить, ни откуда у меня взялась, вполне здоровая рука, хоть её точно отрубили прямо у меня на глазах. Такое, как бы довольно трудно забыть.
Инстинктивно прикрыв девушку собой, я ответил рыжему:
— А с ней что? Если я подойду, ты обещаешь сохранить ей жизнь? Она в порядке, просто напугана.
Не хочу оказаться на месте орка. Но и бросить товарища, с которым мы прикрывали друг другу спину — нет, так я не могу. Что-то внутри протестовало против такого преступного бездействия.
Тот, казалось, опешил. Брови коротышки поползли вверх:
— На кой хрен она тебе? У неё же мозгов нет, просто тупая туша. Да еще и опасная.
Ага, как же. Была бы она неразумной, мы бы в том месте не выжили точно. Может, она и странная, но "неразумной" назвать её точно нельзя.
— Я отвечу на все твои вопросы, если ты сохранишь ей жизнь, — упрямо ответил я рыжему. Коротышка нахмурился, и на минуту прикрыл глаза.
— Парень, просто подойди сюда к чёртовой свече!
В тот момент я вспомнил свой сон. Лет в… не помню во сколько, но это точно было в глубоком детстве. Я стоял под теплым ливнем посреди огромного поля, залитого травой и бесконечным потоком теплой прозрачной воды. А надо мной простирались ряды облаков, и внутри горело чувство бесконечной свободы. Свободы от всего, даже от времени.
Дождь был для меня источником сил, вдохновения, хорошего настроения, в конце концов. Тихая, спокойная, и такая приятная стихия всегда поднимала настроение, где бы я ни находился. Будь я волшебником, то определенно выбрал бы именно воду.
Печать воды подтверждена.
Пламя свечи приобрело ярко синий, почти циановый оттенок, а после и вовсе обратилось в воду. Огонь все еще вел себя как огонь, но при этом однозначно являлся водой. Выглядело это довольно необычно, почти что гипнотизировало.
— Кхм, вода, значит? — рыжий зажег над ладонью слабое пламя и свет свечи на столе вновь стал нормальным.
Помещение, наконец, озарилось нормальным светом, и только сейчас я понял, что лазурное пламя свечи показывает мир в очень искаженном виде.
В отблесках пламени озарилась рыжая борода и стальной плотный шлем, сдвинутый к затылку. Совсем как толкиновский гном — пронеслось в голове. Вместе с примерным пониманием, что же такое этот самый «гном». Или дворф — то есть подгорный народ. Примерно в это мгновение над головой у рыжего появилась едва заметное имя:
Махаон Бронзобород, уровень скрыт.
Ну да, как-то так они и выглядели.
Полупрозрачная табличка с горящим именем висела прямо над макушкой дворфа и смотрелась более чем уместно. В голове даже возник вопрос, почему я не видел таких табличек с именами раньше, над всеми вокруг — настолько естественным это казалось.
— Махаон?
Брови гнома поползли еще выше:
— Ты видишь мое имя? Ух-ты, значит, интеллект у тебя выше восьми. Хороший знак. Хоть и воды тут навалом, все равно приятно видеть мага с головой на плечах. А фамилию мою видишь?
— Бронзобород. — Уверенно ответил я.
Гром одобрительно кивнул и осклабился:
— Может, еще и свое имя помнишь? — продемонстрировал дворф свой набор белоснежных зубов.
Черт. А вот с этим сложнее.
Может, и надо мной есть такая надпись? Я приподнял голову, и рыжий откровенно расхохотался:
— А ты забавный. Но лучше постарайся просто вспомнить сам. Это не так уж и трудно.
Память была почти пуста. Воспоминания вспыхивали мгновенно, буквально на секунду, и тут же гасли. Я инстинктивно потянулся правой рукой к груди и отчаянно взмолился о знаке. В конце концов, если у меня есть эти печати, то они должны мне как-то помогать, иначе, зачем все?
Перед глазами засиял полупрозрачный голубой прямоугольник, значительно больше и подробнее крошечной полоски над гномом:
Сион. Лунный эльф. Ученик чародея 1 уровня.
Сила — 5
Ловкость — 7
Выносливость — 5
Воля — 7
Интеллект — 10
Мудрость — 16
Печать Воды: ранг
I
, синхронизация.
Печать пустоты: ранг
II
, сопряжение.
— Сион, да? — почему-то спросил я у рыжего.
Гном разочарованно кивнул:
— Ладно, так тоже можно. Жаль только, что имя не звериное. А я уж было подумал, достойный ученик выйдет. Но ничего, может, ещё повезет в песочнице.
Я обернулся. Девушка была рядом со мной. Выглядела она перепуганной до чертиков, но все же держала себя в руках. Хотя заметная дрожь и заплаканные глаза всё равно её выдавали. Незнакомка явно была не в себе, будто бы из неё вынули душу, протянули по девяти кругам ада ускоренным курсом, и вернули обратно. Наверное, это состояние и называют глубоким шоком.
Понятия не имею, что я должен сейчас сказать. Однако в голове была одна довольно простая мысль: главное не быть одному. Все, что угодно, только не быть одному. Лучше убить и сожрать это рыдающее существо собственноручно, чем отказаться от него. Это милость и сочувствие. Потому что худшее проклятие есть одиночество. Все что угодно, только не…
