На одном из первых привалов мы обменивались картами, которые не имели отношения к текущему походу. Это сильно расширило мои знания о пещерах вокруг Доминиона. Жаль, о северных тоннелях ни у кого почти ничего не было, и приходилось полагаться исключительно на карту с тропой к храму Тишины. По мере продвижения черный рисунок постепенно превращался в более привычную карту открытой местности.
— По идее, у провала должно быть теплее, — Рута достала из инвентаря простую звериную шкуру и укрылся ею, как мантией.
— На Нижних Уровнях точно будет, — уверенно заявила Мархи.
— Мне не нравится, что путь назад нам отрезан, — начал Сегинус, и я внутренне был с ним солидарен.
Отсутствие обратной дороги пугало. Но никто не мог предвидеть, что четыре заклинания трех разных магов сольются в такое. Ледяной шторм был похож на сильнейший буран, в котором все живое или замерзало насмерть, или превращалось в кровавые ошметки тысячами ледяных осколков. Не знаю, успел ли спрятаться враг, но преследовать нас точно никто не сможет. Хоть бы и потому, что магическое безумие обрушило часть стен. В поднявшейся пыли я даже не смог дать оценку реально ли вообще разгрести этот завал, так что не исключено, что путь обратно придется преодолевать через другие локации.
— Будьте готовы к монстрам, — нахмурилась Мархи, возвращаясь к нам от изучения невидимой для нас личной карты. — Не только мы любим тепло.
— Тебе что, мало красного льда? — испугалась Альфия. Боевой дух полуэльфийки начинал беспокоить. На привале попробую ей помочь «касанием Дафны» — судя по улыбке вора в тот момент, когда ему полагалось стонать от боли, это можно применять и так.
Крысиная нора нашлась спустя еще несколько километров. Мы уже ушли значительно дальше, чем я во время первого похода. Только сейчас мы шли почти все время прямо на север, лишь изредка забирая немного на запад. И вот, наконец, перед нами был результат четырёх дней пути.
Место поражало своими размерами. «Нора» была внушительным колодцем, спускавшимся на многие километры вниз. Круглая дыра в земле имела слишком ровные для созданного природой края. И действительно, если внимательно присмотреться, можно было обнаружить на стенах остатки следов строительства разумных. Но чем было это место раньше я мог только догадываться.
С выступов, обусловленных как остатками архитектурных изысков древних, так и с природных образований, свисали бесчисленные растения, оплетавшие все вокруг. Не смотря на отменную влажность, грибов тут не было вовсе, зато мох чувствовал себя почти что в райской теплице, покрывая собой практически всё пространство.
Но поразило меня кое-что другое — не смотря на все величие титанического колодца, огромными пространствами меня уже не удивишь. Над головой было небо. Настоящее небо, и не жалкий кусочек, а широкая дыра по диаметру колодца.
На небе в сумеречном сиянии горели огромные цветные луны в огнях северного сияния. Огромная голубоватая луна, рядышком — ещё одна с едва заметным фиалковым или розовым оттенком. И ещё — самая маленькая, серовато-белесая. Она находилась чуть дальше своих подруг, но именно она больше всего напоминала луну из прошлой жизни, хоть и была заметно белее.
Высоко над нашими головами ревел ветер. Снаружи была сильнейшая вьюга, но к нам сюда доходила только протяжная тоскливая песня стихии. Страшно представить, какая температура царит снаружи, но вот здесь, у провала, было градусов десять тепла.
— Я, конечно, слышала, что в этом мире три луны, но… — начала было Мероу, но ее прервал тихий свист Терми и ошарашенное «Охренеть» из уст Ранники.
— Интересно, как выглядит наша планета из космоса, — задумчиво уронил искатель ни к кому не обращаясь. — Все вокруг покрыто снегом, температура до минус сотни, три спутника. Биолюминесцентная жизнь под землей.
— Это волшебный мир, Лесат, — покачала головой Мероу. — Может, тут и нет никакого космоса, а мы живем на трех слонах и большой-большой черепахе.
— Скорее уж внутри черепахи. Такие себе червячки. — с ехидцей поправил Сегинус.
Альфия брезгливо поморщилась, хотя при всей красочности сравнение дроу было по своему верным.
— Пока что кроме магии в этом мире всё достаточно логично и соотносится с основными законами физики Земли.
— Особенно светящиеся растения, монстры и вот это вот всё, — усмехнулась Ранника.
— И аномалии с алым льдом, — хмуро добавила копейщица.
— Тебе бы пообщаться с книжниками в их домене. Те, кто без угасания, много интересного тебе расскажут о здешней логике. Например, корнецвет распускается не просто так, а сбрасывает излишки маны, которая накапливается в здешней воде. А светящийся люминорный мох…
— Потом расскажешь. — перебил его вечно недовольный дроу. — У меня что-то до сих пор от вашего шторма в ушах шумит.
— У меня тоже, — тяжело вздохнула Альфия и помассировала виски.
Дроу вопросительно посмотрел на копейщицу, или даже не на неё, а скорее сквозь. Затем сделал шаг к чернеющей дыре в земле и на лице темного эльфа появилась некая легкая настороженность.
— А может, шторм здесь и не при чём. — заметил он. — Кажется, я реально слышу какой-то гул.
— И он нарастает, — согласилась с ним Альфия.
Мархи молча ткнула пальцем в небо намекая на свист ветра над громадным колодцем, но убийца отрицательно покачал головой и осторожно посмотрел вниз. Я тоже прислушался: да, дроу с клейщицей правы. Откуда-то действительно шел нарастающий гул, вот только что могло быть его причиной..?
Тут наше внимание привлекла темный паладин, пару раз демонстративно щелкнув пальцами перед нами и затем прижав указательный к губам. Мархи, как всегда, приготовилась к появлению врагов. Но еще несколько секунд спустя уже ни у кого не возникало сомнений, что звук идет из глубин колодца. А затем…
— В сторону! От края, быстро! — первой сообразила Рута.
С бешеным ревом из недр земли вырвался столб горячего пара, мгновенно собиравшегося в ручьи из конденсата. Вот и ответ на вопрос, где растущая из камней зелень берет воду и почему здесь так аномально тепло.
Но этим дело вовсе не ограничилось — следом за паром появилась и вода. Кипящая прямо в полете жидкость под напором проскочила наш искусственный балкон, вившийся по кругу колодца, и рванула наружу, в ледяное небо замерзшего Мельхиора.
— Какая очаровательная геотермальная активность, — с горящими глазами восхитился Лесат, и я полностью разделял его чувства.
Восторг — вот что вызывал у меня гигантский гейзер. Дикий, первобытный восторг перед величием природы. Нефтис, как же это красиво! Вместо того, чтобы вжаться в стену, опасаясь свариться заживо, я шагнул вперед, к чуду, борясь с желанием протянуть к нему руку. Почему-то я был уверен, что горячая вода не причинит мне вреда.
Чем дольше я взаимодействовал со своей стихией, тем более счастливым я себя чувствовал. Теплая ласковая вода нежно рассыпалась брызгами на все тело, мочила одежду, смывала усталость, все тревоги и грусть.
