— Нет, Мархи. Прежде я не говорил. Думал, что тогда вы убьете меня на месте, — я горько ухмыльнулся. — Моя синхронизация с пустотой — девяносто восемь процентов.
Глаза темного паладина округлились, достигая размеров большой золотой монеты. Рука рефлекторно опустилась на меч, но вынимать его из ножен девушка не спешила:
— Ты же сейчас не серьезно, да? Будь это так, ты бы уже меня доедал!
— Да, слышал такое про пустотников. И не могу с этим поспорить. Я действительно очень хочу тебя, — при этих словах девушка покраснела. — во всех смыслах. Сожрать, поглотить, сделать частью себя. Пустота постоянно шепчет мне об этом, и я едва могу различить свои реальные мысли от шёпота внутреннего чудовища.
— И… что?
Вместо оружия Мархи вытащила флягу и сделала большой глоток настойки. Сегодня она особенно популярна в этом секторе Нижних Уровней, хех.
— Когда синхронизация доберется до сотни, подозреваю, что могу превратиться в довольно неприятную штуку. Моя подруга стала саарной, если ты знаешь, что это. Я не так крут, но врагам все равно не понравится, кто бы нас в храме не ждал. В общем, знай, что у тебя в запасе есть ядерная граната.
— Схрааль. Кажется, так зовется аватар пустоты рангом ниже. Хорошо. Мне стоит знать что-то еще?
— Да. Когда я стану этой хреновиной, начну жрать всех подряд, так что постарайтесь быть в этот момент как можно дальше. Сейчас я держусь благодаря посоху Нефтис. Он питает мою волю и не даёт сойти с ума. Благодаря ему я всё ещё в своём уме. Но если честно, я сомневаюсь, что после перехода печати проклятия на второй ранг, смогу вернуться в город.
Тёмный паладин ответила не сразу. Она внимательно посмотрела мне в глаза, разглядывая чёрно-лиловую радужку, выдающую пустотника. А затем едва заметно кивнула, сделала шаг вперед и положила голову мне на грудь.
— Спасибо, Сион. Если всё будет так, обещаю, что никогда этого не забуду.
21. Храм Тишины. 1/2
Вяжущий, липкий вкус страха. Словно гнилыми зубами, ржавым гвоздем по стеклянной поверхности. Из всех чувств, доступных людям, страх — самое мерзкое. При чем это подтвердит и последний трус, и первый храбрец. Любой, кто когда-либо испытывал настоящий страх, сочтет это чувство одним из самых отвратительных.
Через мост мы шли в гробовом молчании. Каменное сооружение, вопреки здравому смыслу, уцелело почти целиком. Если предположить, что растительность поднимала с глубины некий зарытый под землей город, возникал вопрос, почему же столь хрупкая вещь, как искусственный каменный мост между островами сохранился до наших дней? Немыслимо. Скорее всего, он был сооружен уже после того, как локация вокруг нас сформировалась такой.
Туман все еще стелился под ногами, и здесь, у обрыва, он принял темно-малиновые цвета. Когда я, вслед за Терми, решил взглянуть вниз, то не увидел ничего. То есть вообще ничего, лишь черная провала. Хрупкая же получается кора у нашей планеты. Неужели все это держится на пустоте? Башня, Крысиный спуск, а может, и море Тишины, море Покоя, Доминион… Да нет, быть не может. Где-то глубоко внизу все это должно переходить в сплошную каменную породу или магму.
— По легенде перед храмом должно быть озеро. Ров из идеально спокойной воды. — нарушила тишину Мероу.
Затем от моста шло ответвление в сторону башни. Дорога дальше заканчивалась обрывом, а потому оставался лишь поворот к ней. Храм Тишины был ровной и бесконечно длинной башней. Не знаю, где она заканчивалась наверху, да и откуда брала свое начало снизу, но с моста она казалась белой линией, будто бы координатная ось на черном холсте вечной подземной тьмы.
Дверь в храм была такой же, как и предполагалось по архитектурной задумке столь огромного сооружения: высотой как весь наш отряд вместе взятый по росту. По правую сторону находились статуи величественных людей с правильными чертами лица. У некоторых из них были крылья, обломанные от времени или по изначальной задумке. Не берусь судить.
— Архоны, — пояснила Мероу, глядя на мои попытки изучать скульптуру.
— У них сзади обрубки крыльев, — заметил Лесат.
— Какие-то заморочки сектантов, забей, — хмыкнул Сегинус.
— Эти архоны — и есть те древние, что создали лифт, хрустальные башни и все прочее?
— Доподлинно никто не знает, — ответила темная. — Архоны и навы не из этого мира, но их часто связывают с богами. Но строили храм зверяне. Какая-то из пяти рас, что правила миром тысячи лет назад.
— И что с ними случилось?
— Ну, последние из них, народ лиса, и по сей день встречаются. Даже среди призванных, пусть и редко. Но в целом каждая звериная раса рано или поздно уничтожалась младшей из дочерей Смерти.
— А эльфы, дворфы, люди и прочие?
— По идее родина наших рас в другом мире. Пангея, Лемурия или что-то еще. Так говорят.
По телу пробежали мурашки. Чем больше я узнаю об этом мире, тем больше нахожу в нем загадок. Я открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но…
— Давай не сейчас, ладно? — скорчила скучающую рожицу темная.
— Сион, это же основы истории мира, где ты находишься! Стыдно не знать, — Сегинус был напряжен, как струна. В последнее время я мало обращал внимания на дроу, а зря. Темный эльф был на грани, словно бы разрывался между «бей» и «беги». Судя по всему, так он невольно выплескивал через раздражительность свой страх.
— Вообще-то ты сам об этом узнал только благодаря книгам Мероу из академии. — встала на мою сторону Мархи.
— Да вы прямо парочка, улыбнулся убийца, словно именно на такую реакцию и рассчитывал.
— Напомни мне после храма, будет тебе урок истории Мельхиора, — ответила тёмная, отворачиваясь и игнорируя слова дроу.
Ага, где-то я подобное уже слышал…
— Если ты надумаешь умереть до этого, я тебя воскрешу и снова убью. Только особо извращенным способом и при свидетелях.
— Не перегибай, хиллер. Иначе в следующем бою оба вместо баффа получим по ледяной стреле в затылок.
— Я все слышу! — послышался голос Ранники.
В этот момент мне на миг показалось, что все как прежде, в первые дни похода, когда мы постоянно шутили и подкалывали друг друга. Кстати, могли бы и на более полезные темы поговорить. Кто бы знал.
Вор первым оказался у двери в храм-башню, с пару минут внимательно осматривал ручку и наконец, потянул на себя. Щелкнул механизм ловушки, и Мероу недовольно ойкнула. Стрела должна была пробить насквозь тяжелый рыцарский доспех и по задумке была весьма надежной. Но сейчас на полу валялась едва вообще взлетевшая гнилая палка без наконечника, а из стены торчал не выдержавший насквозь проржавевший и теперь сломанный механизм.
— Терми! — зарычал Сегинус, получивший в грудь куском расщепившейся гнилой стрелы, безвольно ткнувшейся в кожаную броню не оставив даже следа.
