— Нам не нужны сильные бойцы. Достаточно любого калеки, способного убить не сопротивляющуюся жертву. Я по откату кастую покой на все, у чего есть оружие. Ты делаешь наш путь бесшумным. Но кто-то должен в это время отправлять наших врагов на тот свет.
Запас сил ожидаемо быстро ушел в ноль, и я был вынужден присоединиться к товарищу. Желая немного освежиться холодной водой, я машинально потянулся в инвентарь, но снова наткнулся на ненавистное сообщение. Хотя мир, конечно, был совсем не виноват в наличии какой-то гоблинской дряни.
В этой локации доступ к инвентарю невозможен.
Вор понимающе кивнул и принялся лениво рассматривать отколовшиеся кусочки.
В тот день мы честно пытались работать. Но даже после суровой физической закалки раскопками, до гордого звания шахтера нам было еще ой как далеко.
Местным до нас, вопреки моим опасениям не было никакого дела. Находившееся в рабстве гоблиноиды чувствовали себя не особо довольными своей участью, но занимались делами настолько привычно, что я логично предположил их долгую жизнь в этом ущелье. При всей своей паршивости их положения, это был их дом, и куда более комфортный дом, чем у их сородичей в диких локациях Подземья. В общем, так себе кандидаты на роль союзника в нашем маленьком религиозном восстании. Может, тот темнокожий дворф?
У подъема я вновь столкнулся с непривычной для странника Подземья суматохой. Множество слившихся в шум голосов, толкавшиеся тележки, медленно поднимавшиеся тачки, до предела загруженные углем. С нашей почти пустой вагонеткой мы ни у кого не вызывали никакого интереса. Разве что из-за экзотического для здешних вида кожи отличного от зелени оттенка, на нас периодически бросали скучающие взгляды, как на диковинных, но бесполезных зверушек. Была у меня мысль, что при отсутствии охраны каждые несколько метров, нас могли бы ограбить, забрав добытые нами черные кусочки. А в худшем случае могли б нас и схарчить, чего уж там.
Но зеленые человечки лишь презрительно косились на наш улов и тут же отворачивались. А потому мы беспрепятственно дошли до подъема и начали долгий унылый путь вверх. В его конце я уже подобно собаке едва дышал открыв рот. Терми выглядел чуть лучше, но ненамного.
— Хм. Какой поразительный образец абсолютно бесполезного существа, — послышался знакомый, и в то же время абсолютно чужой голос.
Гоблин Зиллинил, начисто лишившись своего косноязычия, оказался обладателем очень странного голоса. Как и у всех представителей его вида, голос зеленомордого был достаточно низким, но вместо ожидаемой грубости, присущей его сородичам, в нем были скорее мурчащие нотки.
— Кастрюли и сковородки шли тебе больше, — заметил вор, обращаясь к старому знакомому.
Зеленокожий, однако, не счел нужным на нас даже посмотреть. Чтобы сделать вывод относительно нашей полезности, ему показалось достаточным наклониться над результатами нашей работы.
— Думаю, вам и одной тарелки баланды на двоих хватит, — начисто проигнорировав обращенные к нему слова, вынес вердикт гоблин. — Следующий!
Слово неприятно резануло слух. Вспомнилась кровавая черная комната и твари с руками-лезвиями. После нее, помнится, нас так же по очереди проводили через проверку — жить или умереть.
— Постой, Зил, ты же сам говорил, что новичкам будут поблажки! — упрямо заявил вор. Так выходит, они уже имели счастье пообщаться в новых обстоятельствах?
Вместо ответа, гоблин взял большие, длиной в свою руку, клещи и извлек из груды угля особенно черный, словно выедавший отовсюду свет, камень. Может, это нечто ценное? Камешек слишком хорош. Не припомню, чтобы откалывал где-то такое.
— Это ценный минерал? — спросил вор.
— Ну, почти, — хмыкнул Зиллинил. — Это окаменелые экскременты скрытня.
— Но это выпало из стены! — возразил в запале друг, и возражал бы еще, если бы не уставший слушать наши препирательства орк, бывший следующим в очереди на сдачу добра. Он легко взял Терми за ворот и абсолютно равнодушно отставил подальше от стола местного начальника, ясно давая понять, куда нам стоит направляться дальше.
Не вовремя в голову ударила ярость пустоты — проклятая стихия использовала любой якорь, чтобы зацепиться в сознании и отдать контроль над моими действиями во власть безумия. К счастью о том, что такая вспышка может случиться, я догадывался, и почти сразу начал выводить одними губами слова молитвы Покоя. Даже если им удалось как-то заблокировать сознательное применение магии пустоты, эта стихия все равно в любой момент может взять свое силой.
Свою половину порции я отдал вору. Причиной тому было мое великодушие, жертвенность и абсолютно несъедобный вид. Как-нибудь обойдусь.
Сам же я активно высматривал потенциальных заговорщиков. Но даже темнокожего дворфа здесь сейчас не было. Уже закончил работу, или решил поработать подольше? Что-то помимо гоблиноидов здесь вообще очень мало иных рас. Затевая восстание, обычно полагаются на преимущество в численности, но здесь выходило так, что рабов было куда меньше, чем потенциальной охраны.
Похоже, никто не отправлял охрану на проверку штреков. То есть теоретически можно оставаться внизу столько, сколько будет угодно, был бы только запас еды. Хотя пропажа эльфа и человека все равно куда заметней пропажи любого зеленомордого или кобальда, которых вообще никто не считает.
Вопрос только в том, кто теперь охраняет новый выход из шахт — к водным карманам?
5. Авантюрист
Зеленокожие — общие название для семейства гоблиноидов, куда входят такие расы, как гоблины, хобгоблины, орки, огры и фростлинги. О последних при этом часто забывают, ввиду иного оттенка кожи. Напротив, кобольды и тролли не имеют с гоблиноидами ничего общего, хоть и зачастую действуют сообща.
Из всех зеленокожих полностью разумными считаются только орки. Хотя о цивилизованности всей расы говорить не приходится. Все гоблиноиды известны злобным и агрессивным нравом.
Гоблины — самые неприятные из зеленокожих. Их стихия — подлость. Они всегда действуют исподтишка, при помощи ловушек или засад. Из всех представителей гоблиноидов, только гоблины склонны к беспричинной жестокости к детям и насилию над женщинами других рас, чего нет среди диких орков или огров.
Дикие орки во многом похожи на своих разумных соплеменников. Но хотя формально все орки относятся к виду гоблиноидов, разница между особями из диких племен и цивилизованными индивидуумами огромна. Диким оркам не ведомы моральные принципы, а их общество напоминает смесь общинного строя с бандитской шайкой. В отличии от гоблинов, орков не интересует насилие и убийство слабых — они предпочитают искать достойного соперника. Но не стоит думать, что им известны понятия морали. Оркам свойственны грабежи, бандитские нападения и то же насилие, но в куда меньших масштабах и в немного иных целях.
Как и многие цивилизованные сородичи, дикие орки видят радость убивать врага в бою, а пленение рабов хоть и распространено, не является целью набегов. Захватывая поселения, орки зачастую занимаются грабежом, насилием и мародероством, однако уже к следующему дню будут искать новую цель для разбоя. Тогда как гоблины останутся, чтобы подвергать насилию и обращать разумных в рабство, пока останется хоть одна подходящая для этого цель.
