Но неведомые пернатые наоборот заставляли задавать про себя вопрос: «Неужели птицы способны обходиться всего двумя?». Четыре крыла, две пары — они взмахивали по очередности, позволяя птице с огромной скоростью передвигаться вертикально вверх не меняя положения тела. Словно волшебный шар, что может катиться в любую точку трехмерного пространства.
Было очень трудно оторвать взгляд от того, как четырехкрылые птицы внезапно появлялись из черной мглы под нами, а затем на полном ходу залетают в свои логова. Или же наоборот, словно на лифте, спускались вниз, даже не утруждаясь тем, чтобы смотреть себе под лапы.
В голову пришло сравнение с закрытыми биомами, через которые мы пробрались в шахты под Юргом. Там крошечная закрытая экосистема в каждом отдельном маленьком мире развивалась по-своему, почти независимо от соседних. Общим были только лишь корнецветы.
Здесь же местные птицы отрастили вторую пару крыльев, потому как большая часть их жизни проходит в бесконечных подъемах и спусках по узкой вертикальной расщелине.
И кстати, если птицы уходят вниз и возвращаются оттуда, значит там есть жизнь. Не похоже, чтобы эти пернатые питались здешними поганками с моста или жевали лианы. Значит, они охотятся на что-то внизу. Или находят там ягоды. Может, мы спускаемся именно в эту долину?
— Конечно! — эмоционально ответила девушка на вопрос, — В городе…
— У них там есть города… — с картинным удивлением подыграл вор.
— И побольше вашего Юрга! — продолжила Фил, чем вызвала еще больше смеха.
— Но не больше Доминиона, — закончил за нее Терми, все еще посмеиваясь.
— А вот и нет! В столице Ниттири живет более сотни тысяч разумных! А есть еще Лигрин, Рицк, Порт Мару…
— Постой-постой, — остановил я поток непонятных ругательств со стороны Филин. — Ты лучше скажи, сколько башен в этом твоем Ниттири или.. как ты там говоришь? Лигуре?
— Лигрине!
— Да все равно. Нам эти названия ни о чем не говорят. Я их через минуту забуду.
— Ладно, может, ты и прав, — вдруг сдалась девушка. — У нас ни в одном городе нет больше одной башни. Но с другой стороны, зачем столько? В чем смысл иметь больше одной башни волшебника на домен?
— Ну так все верно, — непонимающе кивнул Терми. — Один домен — одна башня.
— Но вы же мне сказали, что у вас в одном городе много башен…
— Все верно, — еще раз подтвердил уже я, не сумев сдержать улыбку.
— Хочешь сказать, у вас один город занимает сразу несколько доменов?! — глаза девушки поползли вверх.
— Ну да. А у вас иначе? — Терми уже смекнул что к чему и наслаждался представлением.
— Ладно, вы меня уделали, — вздохнула Механический Филин. — Но так даже лучше. Если подумать, больше восьмидесяти процентов Мельхиора покрыто льдом, и мы довольствуемся лишь тоненьким кольцом по экватору планеты…
О боги, какой шикарный ход. Вроде бы фрезия и отступила, но я уже вижу, как веселые искорки в глазах друга сменились огоньком любопытства. И отлично понимал, что точно так же сразу попался на крючок девушки. А ведь еще недавно сам винил ее в избытке этого качества.
— А то! Подземье прекрасно и почти бесконечно, дитя теплых земель, — пафосно начал я, скрывая свой истинный интерес. — Но в память о нашем знакомстве, можем обменяться картами…
Игрок Механический Филин предлагает вам обмен:
Личная карта.
Девушка отреагировала столь эмоционально и молниеносно, что я даже опешил. Сообщение от мира появилось перед лицом, когда она еще заканчивала фразу с согласием. Но я сразу же подтвердил. Процедура мне уже была знакома, разве что текст в прошлый раз был немного другим. Но думаю, это не принципиально. Дальше все пошло точно так же, как я уже проделывал в отряде Мархи.
Как и тогда, мир дал возможность перед обменом выбрать, какие части своей карты я желаю открыть, а какие — скрыть. Ценность её была весьма сомнительна — обратный путь к убежищу ангела невозможен — мы спускались с большой высоты в быструю реку, и никаких берегов поблизости не было. Карта этой части пути — просто груда обрывочных фрагментов. Да и выкопанный нами маршрут без регулярного присмотра уже должен был прийти в негодность и осыпаться. Кроме того, сама карта представляла собой ворох несвязанных локаций из-за порталов в храме. Более-менее разведан лишь участок вокруг Доминиона.
Увидеть карту поверхности, хоть немного лучше понять, что представляет из себя Мельхиор, найти путь под теплое солнце…
Я развернул свою обновленную карту.
…мне было в этот раз не суждено.
А затем мы с Фил рассмеялись. Карта девушки была под стать моей — сплошные обрывки несвязанных областей, и ни малейшего намека что из всего этого где находится. Что ж, подобное вполне в характере фрезии. Она могла просто ради забавы вырезать пару ключевых локаций на карте, чтобы та рухнула. Но к чести девушки, та решила все же пояснить:
— Я честно выполнила обмен. Владения Хозяйки не могут отображаться на карте того, кто в них не был. Я тут не при чем. А у тебя что с картой?
— У всех пустотников есть скверная привычка выпадать из реальности. Прости, что не предупредил заранее, — ответил ей я.
Фил шутливо протянула мне кулак, и я прикоснулся к нему своим. Странный ритуал, но забавный.
— Это оберег на удачу. Говорят, укрепляет командный дух, — пояснила она и это.
— Командный дух? — переспросил я, пытаясь распробовать на вкус это словосочетание.
— Эй, — привлек наше внимание вор. — Вы слышите?
За клекотом птиц с трудом угадывалось что-то вроде…
— Похоже на скрип дверной петли, — озвучил мои мысли Терми.
— Откуда здесь взяться дверному проему посреди пещеры? — удивилась Филин. — Поищем?
Глаза девушки привычно загорелись жаждой приключений, словно жизнь и смерть были всего лишь забавой. Неужели и я таким буду, когда обрету звериное имя и возможность возрождаться? Разве может вообще смерть стать настолько привычной?
— Здесь негде искать, — сделал я слабую попытку саботажа отклонений от курса. — Только вперед и все.
— Не все, — возразила девушка, указав пальцем в сторону обрушенного ответвления от нашего пути.
Добрых шесть метров было между нами, и шаткой реей с двумя цепями. Два сегмента обрушились, и я даже не мог найти место, где они когда-то крепились. В этом месте переход к ответвлению нашего маршрута, идущего параллельно по противоположной части ущелья, подходил к ней ближе всего. Неведомые мостостроители воспользовались самым узким местом, чтобы сделать этот путь, и накинули толстые железные балки над нами. Сейчас они были ржавыми и смотрелись крайне ненадежно, но подвели подвесной мост вовсе не они, а изгнившие дощатое покрытие.
Здесь добрые незнакомцы не строили кустарных укрытий для деревянных балок моста, и те достаточно сгнили, чтобы провалиться под собственным весом. Или же им помог кто-то толстый при попытке перейти на ту сторону.
