— Постой, так значит нет никакой предрасположенности к виду магии, все решает только набор аспектов? — Неуверенно подытожил вор еще один любопытный момент, проводя аналогию. — Каждый маг собирает в себе сам те аспекты своей сферы, которые считает нужным?
— Ну да, — легко кивнула Фил. — Разве вы не знали? В отличии от стихии, живое существо в той или иной степени способно немного менять свои аспекты. Так что выбирая новое заклинание, ты влияешь на всю ветку своего развития, а еще на варианты предложений развития внутри этой стихии. Вот ты набрал заклинаний с исцелением и паром, и использовал их чаще других, соответственно система тебе накидывает еще больше связанного с этим, предлагает классы, связывающие эти аспекты, ну и так далее. А то, что от этих аспектов далеко, выходит все хуже и отпадает за ненадобностью. Вместо них нейросети тебе найдут более подходящие варианты развития и подкинут в выборку.
— Походу, я опять запутался, — признал я.
— Не ты один, брат Сион. Слова зело странные у этой девы вылетают из уст.
— Извини, прежде я еще местным лекции по механике не читала. Мир или великий отец, как тут принято говорить, смотрит, как ты пользуешься магией и способностями, и предлагает тебе на выбор развитие, согласно им. К примеру, с твоими ледяными заклинаниями. Не припомню, чтобы ты кастовал что-то помимо инея, зато постоянно кастуешь пар. Логично, что аспект холода в твоей водной магии слабеет, а лечение и пар становятся сильней.
— С этим, кажется, разобрались. В чем тогда такая важность Стикса?
— Без рамок определенных аспектов, ты можешь развивать свою стихию в целом, как угодно, связав с теми аспектами, что пожелаешь сам. Все что тебе нужно, это просто применять новую стихию как можно чаще для нужных целей и стараться не использовать для всего остального.
— Если все так, то это очень многое меняет… — прошептал я себе под нос свои мысли. Теперь вся картина стала ясна, как никогда прежде.
— Надеюсь, эта информация стоит того, чтобы стать второй в твоей стихии Стикса, — самодовольно закончила она просветительную программу. — Кстати, название стихии тоже выбирается исходя самого частого применения и может поменяться, если перестанет соответствовать набору навыков.
Хм, сейчас моя стихия несет в себе только неприятности. Из четырех заклятий лишь одно носило мирный характер, хотя подозреваю именно за него мир и присвоил в итоге малой стихии такое имя — «Реставрация» по сути возвращала из мира мертвых.
— Последний вопрос, — вопрос, который я не мог не задать после всего услышанного. — А ты сама как собралась влиять на мою сферу?
Механический Филин посмотрела на меня долгим, тяжелым взглядом, в котором не было и следа той наивной фрезии, которую мы знали. Я выдержал эту паузу, позволив ей продолжить самой, когда она соберется с мыслями и даст ответ:
— Я хочу получить магию контроля, которую нельзя отследить. Такую, как тот полный πздец, который устроил тот поехавший. Только все-таки ближе к нормальному контролю и без спецэффектов, чтобы главным условием всех заклинаний была полная незаметность и невозможность их отследить.
Глаза фрезии вспыхнули, как и тогда, когда она впервые завела тему на счет боя с Хартом. Что же у нее на самом деле творится внутри головы?
— Хорошо, — начал я. — Я посвящу тебя в пустоту, благо есть проверенный способ. Но как развивать свою стихию я еще не решил. Ты говорила, сфера магии вмещает в себя много аспектов. Та же вода помимо регенерации с обезболиванием может еще и температуру менять, что тоже не совсем по законам физики и никак не связана с водой, как веществом. Так что думаю, внутри стихии не подеремся.
— Эй, — встрял Терми. — Я тоже хочу себе Стикс. Сила лишней не бывает.
— Извини, — покачал головой я с искренним сожалением. — Я бы с радостью, но чтобы открыть Стикс, нужно иметь стихию воды. А как сделать тебя водным магом я понятия не имею. Не проси тебя убивать и возрождать водным кадавром. Это точно так не работает, я проверял.
— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся друг.
— Теоретически, если ты как-то возьмешь себе класс любого стихийного мага, можешь тоже свою младшую стихию создать. Главное угадать, чтобы кроме тебя у нее не нашлось других носителей.
Серая Искролапа свернулась калачиком у меня на коленях, активируя древнее проклятие, по которому всякий имеющий совесть ни за что не разбудит дремлющего зверя. Мордашка спящего котенка была столь умилительной, что улыбка сама всякий раз растягивалась на лице, когда я цеплял взглядом это чудо.
Сняв с огня чай, заколдованный касанием, я разлил его друзьям по кружкам. Сегодня он был чуть слаще обычного — результат экспериментов со специями из Древосвета.
— Но я все равно боюсь, что ты не понимаешь, на что подписываешься. Стихия пустоты — это реальный шанс сойти с ума. Безумие прекрасно только в романтических выдуманных историях. Ты будешь бояться собственной тени, Фил. Просыпаться в холодном поту после очередного кошмара. Или облизываться голодной слюной при виде счастливого товарища. Или ощущать болезненный вакуум в области желудка, жрущий тебя изнутри и требующий жертвы?..
— Хватит! Хватит.. Я поняла тебя. Но и вы знаете обо мне не все, друзья. Кто сказал, что сейчас моя жизнь чем-то лучше? Сион, ты постоянно шутишь на счет того, что я «прячусь в астрал», но я делаю это не по своей воле. Мой родной мир ужасен. Мельхиор, со всей глубиной его темной стороны, все еще остается для меня раем, каким бы он ни был. Здесь я могу по-настоящему жить, получать удовольствие от каждой прожитой минуты. Без страха дружить, любить, радоваться! Но если магия Стикса даст мне в руку уникальные силы контроля, я смогу насовсем сбежать от всех ужасов того мира, понимаешь?
— Тогда зачем ты туда возвращаешься?
Звуки в предрассветном сумраке окончательно стихли. Мир вокруг башни застыл. Одинокий маяк в океане из облачных белых барашков, сверкающий приглушенным маревом очагом.
Филин тяжело вздохнула, собирая из отдельных слов свои мысли:
— Если я исчезну там, то исчезну и здесь, — тихо ответила девушка. — Можешь считать, что тот мир держит меня в заложниках.
Теперь все сходится. Пусть я ничего не знал о таких как она прежде, достаточно было и одного названия столь часто повторяемого в Доминионе древнего врага, для войны с которым нас якобы и призвали.
После рассказа Фил этот термин становился очень даже понятным. Никаких красивых аллегорий, которые так часто встречаются в здешних легендах. Только прямая констатация факта.
— Ты — узник мира-темницы.
Глаза вора расширились, и он автоматически схватился за меч. Но вынимать его не спешил, не сводя глаз с девушки.
— Сион, она что, враг Доминиона? С чего ты взял?
Фрезия переводила взгляд с Терми на меня и обратно. Маленькая месть за все те разы, когда она несла непонятную чушь, а мы с вором пытались собрать из нее ребус здравого смысла. Твоя очередь ничего не понимать, подруга.
