— Что ты знаешь об узниках? — задал я вопрос вору.
— Только то, что они враги, — спокойно ответил друг, но руку расслабил, понимая, что никто сражаться не собирается. — Я всегда считал их чем-то вроде монстров Подземья, а многие и вовсе верят, что это миф Ректора.
— Нам сказали, что это так, но так ли это? — я усмехнулся, а вор понимающе хмыкнул.
— Вообще, я так-то никаких клятв не давал и бумаги не подписывал, да и в Доминионе на птичьих правах безымянного. Так что лично у меня никаких претензий к вашему племени нет, — вор окончательно успокоился, судя по обрывкам его эмоций. Похоже, он принял свое решение, и я целиком его разделял. Глупо враждовать с тем, кто не сделал тебе ничего дурного, просто потому, что так сказал кто-то, считающий тебя бесполезной чернью.
— В любом случае, мне нет дела до Доминиона, — обозначил я и свою позицию. — Я просто хочу вернуть Ласку. Но мы снова отошли от главного. Ты говорила, что чувства, вызванные Хартом, преследовали тебя даже в ином мире. Что, если и все прочие ужасы, что насылает пустота, будут преследовать тебя даже там? Уверена, что получится спрятаться от проклятой стихии так же, как от тролля в камере?
— Я не знаю, — отрицательно покачала головой девушка. Медленно и уверенно. Как все решивший и готовый идти на убой смертник. — Но я приняла решение.
— Я услышал тебя.
21. Тайна сияющих вод 1/2
Самое прекрасное, чистое и величественное явление во вселенной. Самое совершенное вещество. Прозрачная чистота. Жизнь, что течет во всем и без чего она в принципе не возможна. Я бесконечно рад, что во мне пробудилась именно стихия воды, а не любая иная.
Я сидел один перед костром, наслаждаясь лившимися по моему лицу и телу струйками теплой стихией. Словно живая, она тонкими змейками стремилась вниз, попутно помечая меня сыростью. Одежда промокла насквозь. Хотелось смеяться.
Знакомое чувство укрыло истерзанное пустотой сердце, омыв его в чистой святой стихии. Я закрыл глаза, не мешая видениям проникать глубже внутрь моей души, и когда нашел в себе смелость их открыть, надо мной уже не было крыши. Льющийся с неба ливень, словно щедрой рукой посланный из божественного пульверизатора, не прекращался ни на мгновение.
— Возрадуйся, стихия! — закричал я от избытка чувств и рассмеялся. Слезы счастья смешались с дождем и впитались в серый плащ.
— Сион… — снова прошептал мне дождь. Тогда, этажом ниже, это тоже был он.
Вокруг меня начала собираться вода, словно нежная мать, обнимая за плечи. Ночь перестала быть ночью, мир заливался светом и радостью. Великая стихия, как же прекрасно любое проявление этой силы. Дожди и грады, снег и пар, реки и озера, моря и океаны, роса и иней на траве, и бесконечный идеальный шторм и… целая планета, покрытая водой. Я словно бы в одночасье пропустил это все через себя. Упал с неба каплей, разбился волной, улетел крохотной снежинкой посреди ледяного ничто и, наконец, стал облаком.
И тогда не стихающий шум воды вокруг продолжил:
— Ты действительно любишь мою стихию. Тебя было очень сюда легко заманить.
Но угрозы я не почувствовал. С такой теплотой и заботой не угрожают.
— Ты плывешь верными реками, дитя, а значит рано или поздно оказался бы здесь.
Говорить было сложно. Каждый раз приходилось собирать сознание заново, а слова порой теряли свой смысл. Удержать одну мысль я едва ли мог дольше пары мгновений — слишком много всего в этот момент я ощущал вокруг себя.
— Зачем я тебе? И.. кто ты?
— Твои вопросы отвечают друг на друга, милое дитя. Ты звал меня сам, и я нашла способ прийти.
Сам звал? Если это не вирм, а огромного змеедракона с утиным клювом я бы заметил, в этом мире есть только одно существо стихии воды, к которому я взывал.
— Д-дафна? — спросил я, не в силах скрыть удивление. Хорошо, что сейчас я был в крайне умиротворенном состоянии и на все реагировал во много раз спокойнее. — Но я все еще не понимаю зачем?
— Ты плывешь удивительными реками, милое дитя, — я вряд ли смог бы объяснить, как, но в шуме дождя теперь отчетливо слышались женские интонации. Словно у окружающей меня воды мог быть собственный пол, но на самом деле, это был лишь шум стихии. — Ты маг воды, но служишь забытому всеми непонятному богу, а в твоем сердце спряталось древнее зло чуждого мне мира. И при этом ты зовешь меня молитвой столь древней, что ее слова давно стерлись из памяти смертных даже в моем родном мире.
— Чем я могу быть полезен великой Тайне Сияющих Вод?
Божество задавало странный тон общения, и я отчаянно не мог понять, правильно будет обращаться к ней на «ты» или на «вы». Глупо, конечно, но на всякий случай я постарался строить фразы так, чтобы вовсе избежать местоимений.
Судя по довольному журчанию потоков воды, моя догадка была верна, и божество куда радушнее восприняло такое обращение. Температура воды поднялась на пару градусов, и невидимая сущность улыбнулась. Не спрашивайте, как я это понял — облик богини был от меня по-прежнему скрыт.
А главное, я наконец, смог собрать сознание внутри кусочков стихии, и вновь ясно мыслил, не смотря на очень странную форму тела.
— Ты плывешь верной рекой, магожрец, — в третий раз повторила вода. — Но почему ты служишь тени забытого прошлого, а не той, к кому обращаешь свои молитвы?
— Я связан с богиней Покоя…
— Я вижу, — оборвала меня Дафна. — Сейчас я освобожу тебя от этой тени.
— Постой! — я попробовал протестовать и сразу же испугался, что вызову гнев высшей сущности. Должно быть называть богом павшую и всеми забытую Нефтис было плохой идеей.
Но водное божество оказалось весьма понимающим, сочтя мои действия проявлением жадности, но не найдя в этом греха:
— Хорошо. Тебе так дорог этот посох?
— Дело не в нем, — решил честно признаться я, почему ни за что не отрекусь от Нефтис, — во мне скрыта ужасная скверна, а то, что осталось от дочери Смерти, помогает мне ее одолеть. Но даже если бы возможно было избавиться от проклятья, я все равно бы не отрекся от Покоя. Я никогда не предаю товарищей, кем бы они ни были. Простите.
— Тебе не за что извиняться, — звонко рассмеялась в журчании вода. — Ты первый смертный, кто говорит о боге, пусть это и пыль времен, как о больной сестренке.
Дождь был вокруг меня, словно из теплого душа он поливал бесконечные штормовые волны, а большая часть моего водного тела растворилась в теплом прозрачном потоке.
— Хорошо, пусть будет так. Значит, теперь ты будешь служить двум богам. В древности таких называли «двудушниками». Но я хочу знать больше. Что ты за зло?
Богиня спрашивает меня об этом? Но разве по моим глазам это не очевидно? Как мне ответить на такой вопрос речному течению? Как опить заражение души пустотой?
