Бывший владелец яхты, господин Гизман, даже в мелочах был большим любителем роскоши и комфорта. Не обошел он этим и «Наутилус». Функциональные кресла, обшитые дорогой кожей, деревянные панели из редких сортов дерева, прохладительные напитки в небольшом минибаре. Всё это в приглушенном внутреннем свете создавало атмосферу уюта и безопасности.
Я кое-как пролез в носовую часть и устроился в кресле возле Пьера.
— Сколько времени «Наутилус» сможет находиться под водой, кислорода насколько хватит? — спросил я.
— На двое суток точно, — беззаботно ответил Пьер, щелкая какими-то тумблерами на панели. — При наличии еды и воды можно и вовсе не всплывать! Кстати, в кормовой части есть биотуалет!
— А если под водой будет темно, тогда что? — не унимался я.
— О, об этом вообще не переживайте! Подводные галогенные фары из кварца мощностью в тысячу ватт разгонят любой подводный мрак, уверяю вас.
— Жаль, что нет шлюзовой камеры.
— Это да! Ну что, готовы? Тогда вперед, то есть вниз.
Лодка вышла из гаража и сразу же стала погружаться под воду. Каких-то три-пять секунд, и перед нами открылся подводный мир.
— Надо сориентироваться, подними перископ, — сказал я.
— Есть, командор, — полушутливо ответил мне Пьер, который явно находился в прекрасном расположении духа.
Через минуту на жидкокристаллическом экране появилось четкое изображение побережья и край нужной нам скалы.
— Доверни немного правее, — сказал я, — еще немного, вот так, теперь прямо и самым малым ходом вперед.
Мы внимательно осматривались по сторонам.
Перед нами было каменистое дно, густо поросшее цветастыми водорослями, стайки маленьких быстрых рыбешек стремительно шныряли повсюду, чистая прозрачная вода, не требующая на такой глубине никакого искусственного освещения. На более крупных камнях, попадавшихся на нашем пути, поселились целые колонии черноморских мидий.
Иногда рельеф дна менялся, появлялись островки песчаного грунта, и тогда становились хорошо заметными неказистые на вид раковины рапанов. Местные жители после нехитрой обработки этих раковин придавали им красивый товарный вид, после чего успешно продавали заезжим туристам на набережной города. Сам вчера видел, когда вечером прогуливался со своими стюардессами. Да, кстати, господин Паскаль грозился нас сегодня порадовать каким-то вкуснейшим жарким из мяса этого рапана.
Посмотрим.
Неожиданно совсем рядом с «Наутилусом» промелькнули две быстрых тени. Очень скоро они вернулись, и мы увидели, что это местные дельфины решили уделить нам свое внимание. Любопытная пара, обогнув лодку по кругу, подплыла совсем близко и с интересом заглянула к нам в иллюминаторы. Затем, резко разогнавшись, дельфины ушли вперед, но через минуту вернулись уже с другой стороны нашей субмарины. И так несколько раз проплыв какое-то время рядом с нами, они снова стремительно исчезали и через минуту неожиданно появлялись. Может, приглашали нас поиграть? Но лично мне сейчас становилось совсем не до игр.
Под водой то таинственное энергетическое поле ощущалось мною еще сильнее, чем на поверхности, и от этого кислая и вязкая, как кисель, слюна заполнила весь рот. Поискав глазами, куда бы сплюнуть, я вытащил пластиковый стакан из подстаканника и, сплюнув в него, с удивлением обнаружил на дне какой-то вязкий склизкий комок из желто-зеленой субстанции. Я вытер губы платком и глянул через плечо на отца с дедом.
Они уютно расположились в креслах и беззаботно глазели по сторонам, тихо переговариваясь между собой. Отец всем своим видом выражал олимпийское спокойствие, потягивая через трубочку какой-то сок, взятый из минибара.
Я посмотрел на монитор перископа.
— Стоп машина! — скомандовал я Пьеру.
Внимательно осмотревшись вокруг еще раз, я снова посмотрел на монитор и, развернувшись к родственникам, произнес, едва сдерживая охватившее меня волнение:
— Мы на месте. Видите что-нибудь вокруг?
Отец с дедом стали озираться по сторонам, вглядываясь в иллюминаторы.
Через пару минут дед спросил:
— Коля, внучек, а это точно — то место? Что-то я не наблюдаю тут ничего из того, о чём ты нам рассказывал.
— Точнее не бывает. Это то самое место. Уж я-то его чувствую каждой клеточкой своего организма. Но вы же видите? Нет тут никакого скального выступа с площадкой!
— Я заметил, — тихо проговорил отец.
— Какая здесь глубина? — немного нервно спросил я у Пьера.
— Чуть меньше шести метров, — ответил он, став вдруг серьезным, видимо, почувствовал наше напряженное состояние.
— Отметь это место, — распорядился я.
Пьер пробежался пальцами по клавишам на панели управления.
— Готово, — кивнул он.
— Сколько до берега?
— Сто тридцать семь метров! — почти без заминки отрапортовал Пьер.
Отец с дедом внимательно наблюдали за действиями из-за наших спин.
— Оставайся пока на месте! — скомандовал я и повернулся к своим. — Что будем делать? — спросил я.
Отец развел руками. Вид у него при этом был весьма озадаченный.
Дед пристально посмотрел на меня.
— Ты веришь этой… как ее там, бабе Фросе? Вспомни наш с ней последний разговор, — сказал он.
— А ведь точно! Она же предупреждала... — я ошарашено посмотрел на деда.
— Вы это о чём? — заинтересованно спросил у нас отец.
Я в двух словах рассказал ему о нашем разговоре со старушкой на хуторе.
Отец внимательно выслушал нас, не перебивая.
— Надо искать! — сказал он в конце.
Я кивнул и повернулся к Пьеру.
— Пьер, сейчас план такой. Начинаем наматывать круги вокруг этого места, постепенно увеличивая радиус поиска. Работаем так до тех пор, пока глубины возле берега будет позволять нам безопасно передвигаться.
— Понятно! — кивнул Пьер, поудобнее устраиваясь в кресле.
Через два часа бесполезных поисков мы приняли совместное решение — вернуться на яхту и, не откладывая дела в долгий ящик, посетить хутор. Отцу, да и нам самим захотелось серьезно пообщаться с бабой Фросей и, как бы нелепо это ни звучало, спросить у нее совета.
Удачно причалить к каменистому берегу нам удалось примерно метров за триста от нашей скалы. Потыкавшись среди густо наваленных прибрежных камней, мы всё-таки нашли подходящий для нашего катера проход. Как только мы высадились на скользкий каменистый пляж, из-за ближайшего большого валуна вышел боец из отряда Бурлакова. Где он до этого прятался, я так и не заметил. Даже ауру, которую не скрыть никакой экипировкой, мне удалось обнаружить только после того, когда он вышел из-за камня.
