Отец что-то вспомнил, прыснул в кулак и рассмеялся в голос, показав при этом на Фросю пальцем.
— Видел бы ты, как на Фросю акваланг напяливали! Давно я так не веселился!
Ефросинья глянула на него исподлобья и потянулась за поварешкой.
— Всё, молчу-молчу, — он вытер слёзы, выступившие от смеха, и отодвинулся подальше.
Весело тут у них.
— Так вот! Выяснилось, что у нас с дедом типы бриалов разные, у меня — Бакмат, я это название хорошо запомнил, а у деда нашего, дай Бог памяти — Бисам.
— Биссам, — тут же поправил я.
— Да, точно, Биссам! И еще, им необходимо какое-то время, для того чтобы их изготовить.
Отец замолчал ненадолго, затем спросил, опустив глаза:
— Скажи, я смогу с этим Бакматом стать пилотом?
— Сможешь, папа, еще и каким! И дед сможет, у него тоже очень мощный бриал, правда, на ступеньку ниже, чем у тебя. А выше твоего Бакмата только Хигури...
— Как у тебя? — перебил он меня.
Я кивнул и посмотрел на Ефросинию.
— А меня ни в какие капсулы сразу не укладывали, — тут же начала рассказывать она, — это потом, опосля! Сначала завели в какую-то комнату, усадили в удобное кресло и дали проглотить здоровенную пилюлю, чуть не задохнулась, чтоб ее! А неделю назад, ко мне прямо сюда домой зашла та же самая девушка и очень вежливо пригласила пройти с ней. Вот в этот раз уже прошли через эти врата! Зашли в них у нас в лесу, а вышли уже там, как ты его называешь — в Ковчеге. Ну раздели, уложили в какой-то огромный стеклянный гроб, и всё, дальше ничего не помню. Проснулась, а я уже вся вот такая!
Фрося, лучезарно улыбаясь, привстала из-за стола и раскинула руки в стороны, демонстрируя нам свою стройную девичью фигуру.
— Ну как вам?
— Класс! — я аж похлопал в ладоши.
— Одна беда, ходить училась заново полдня, да еще всё из рук валилось, но это так и не беда вовсе!
Взгляд Фроси посерьезнел, и она кивнула на море.
— Туда хочу с вами! Как думаешь, возьмут меня?
— А что твои карты тебе говорят? — спросил я с улыбкой.
Фрося опустила взгляд и шмыгнула носом.
— Пропал дар у меня! Совсем. Стёпа говорит, что это временно, но боязно мне что-то!
— А кто такой Стёпа?! — с интересом спросил отец, услышав для себя что-то новенькое.
— Да бриал мой, кто ж еще! Заведешь тут с вами других Стёпок!
Когда подходили к хранилищу, отец придержал меня за руку и замедлил шаг. Явно чего-то смущаясь, он проговорил:
— Я это, ты у нас вроде как за главного сейчас в этих делах, а я, с тобой не посоветовавшись, договорился с этим Лотом насчет Петра, и это, за Марго тоже попросил!
— И что Лот? — я искоса глянул на него.
И мне тут же стало безумно стыдно, оттого что у меня была сотня возможностей попросить того же Лота за Петра, а я, закрутившись, даже не вспомнил о нём.
— Согласился. А когда я рассказал ему поподробнее, кто такая Марго, и как нам можно ее использовать в будущем, даже пообещал ей поставить какой-то там Биссет. Что это?
— Это то, что установили Фросе! Тоже бриал, но очень простая версия — для союзников. Кстати, у Зевса и его ближайшей родни, тоже такие стояли!
Потом я посмотрел на отца и положил ему руку на плечо.
— Спасибо тебе, пап, за Петра и Марго! А у вас когда установка?
Он пожал плечами.
— Вот дед вернется с Петром и Марго, тогда Вик пообещал заняться нами вплотную. Будет нас готовить, как тебя Декар когда-то! А пока эта штуковина под нас изготавливается и когда будет готова, я не в курсе!
Хранилище было забито под завязку разными драгметаллами и другими сокровищами. Даже в предбаннике золотые слитки лежали штабелями почти под самый потолок.
На мой вопрос — много ли еще тайников осталось, отец сначала удивленно глянул на меня, а затем объяснил:
— Давно уже всё выгребли! При помощи Атами и чудесного десантного челнока получилось закончить с оставшимися тайниками всего за пару-тройку дней. Только и успевали выгружать и загружать. Маскировка у них, конечно!.. Если сами не захотят, чтобы их обнаружили, не заметишь никогда.
Отец в восторге покрутил головой, что означало крайнюю степень восхищения.
Зайдя в предбанник, я отметил краем глаза прилипшего к потолку маленького, не больше сорока сантиметров в диаметре, охранного дрона. Его сенсоры уставились в нас, прощупывая и идентифицируя. Пока шло опознавание, получил от Киры его характеристики.
Да, никакой чужак мимо такого не пройдет! Испепелит в одно мгновение! Это, конечно, понадежнее будет, чем так называемые приблуды Иваныча. Но оно и понятно! Но, как оказалось, я немного ошибался, всё остальное в хранилище работало по старинке. Приложил руку, заглянул в глазок, тихое жужжание и металлический лязг сообщили нам о том, что двери открыты, и вход свободен.
В комнате для чтения документов я открыл сейф и достал оттуда митхарианский кулон. Рассмотрев на свет безупречной чистоты изумрудный камень, я удовлетворенно кивнул и запрятал кулон на поясе.
Вот и настало его время…
Дело в том, что час назад кое-что выяснилось, поэтому я и пришел за ним в Рыбачий…
Мастер-ключ
В помещении, помимо меня с Мором, находились еще четверо зотэрианцев, не считая Микара — громадного Атами в чешуйчатой броне темно-красного цвета с мелкими черными вкраплениями. Среди присутствующих, как всегда, был Лот, компанию ему составляли две прекрасных представительницы клана Зори и грозного вида воин из клана Акум. Последний, как принято, был в полной экипировке из переливающийся всеми цветами радуги брони и навесного оружия к ней.
Вежливо поприветствовав друг друга, как это принято между Зотами, Лот взял слово и начал без предисловий, сразу же обратившись непосредственно ко мне:
— Хоть ты и передал все собранные вами ресурсы на развитие и возрождение нашей расы, но мы не можем прикасаться к ним без официальной церемонии их передачи. Таков закон.
При этих словах, все присутствующие, включая Атами, коснулись руками левой стороны груди.
— Как ты понимаешь, церемония передачи пройдет после того, как на Терре соберутся все наши соплеменники. Но в вашем хранилище есть одна вещь, которая нужна нам уже сейчас!
Он посмотрел на очаровательную Эмию ен Лесса и сделал шаг назад, передавая ей слово. Представительница клана Зори вышла вперед, слегка покачивая бедрами, и плавно приподняла руку, развернув кисть. Воздух посреди комнаты тут же сгустился, и появилась голограмма, в которой я без труда узнал Правый фланг нашей заставы и ее знаменитый Пятак, запомнившийся мне на всю жизнь.
