Наши противники, наоборот, подошли друг к другу вплотную и встали треугольником, выставив на острие атаки жреца.
Он посмотрел на меня налитыми кровью глазами и, резко раздув капюшон, зашипел:
— Ареш, Ареш. Я же говорил тебе — я вырву и сожру твое сердце, и все они, — жрец обвел пальцем трибуны, — будут свидетелями этого!
Он вытянул руки вперед и соединил свои когтистые пальцы в замысловатый хват.
— Готовься к этому, — с ненавистью прошипел он.
И в одно мгновение мир вокруг меня начал меняться. Меня окутал туман! Неведомая сила сковала меня по рукам и ногам, не давая возможности ни пошевелиться, ни вдохнуть...
Сквозь сгущающийся морок я заметил в пяти метрах от себя жреца, он, сцепив пальцы и высунув свой раздвоенный язык, смотрел на меня так, как удав смотрит на обреченного кролика. Где-то далеко, на грани слышимости, в моей голове поселился тонкий звук, напоминавший комариный писк. Постепенно нарастая, он начал сверлить мои мозги не хуже алмазного сверла. В один миг перед глазами всё поплыло, и вскоре я уже не различал ничего, что происходило вокруг. Исчез жрец, Гип и устремившиеся на него в атаку генералы.
Я запаниковал! Самообладание и выдержка покинули меня. Я стоял, обездвижен и слеп, а нарастающий визжащий звук в моей голове был способен разорвать ее на части. Набатом звучала одна единственная мысль: «Я жертва! Надо покориться и не сопротивляться, тогда я уйду быстро и без боли! Я жертва, я ослеп и ничего не слышу, я не могу сделать даже вдоха, а значит, от судьбы не уйдешь! Жертве незачем дышать, не надо сопротивляться! Жертве незачем сопротивляться! Покорись! Покорись...»
В один миг всё мое естество взбунтовалось этому.
Нет!
Где Кира? Почему она молчит и не выводит меня из этого состояния? Она должна меня спасти! Где Кира?
Я собрал всю оставшуюся волю в кулак и закричал что есть силы:
— Кира! Ки-и-ира! Отзовись, Ки-и-ира!
Кира не отзывалась, но предо мною ниоткуда появилась встревоженная Виза, ее прекрасные глаза были полны слёз. Она нежно обхватила мою голову руками и, впившись в мои губы страстным поцелуем, вдохнула в меня живительный воздух. Я тоже пытался ее обнять, но не смог пошевелить даже пальцем. Подул легкий ветерок, и Виза, превратившись в туман, бесследно исчезла.
Я вдохнул полной грудью и с удивлением заметил, что зрение ко мне постепенно возвращалось, что туман вокруг меня почти совсем рассеялся, и даже показалось, что ко мне вернулась подвижность. Согнул руку в локте. С трудом, но получилось. Пытался сделать шаг вперед — нет, ноги как будто намертво приклеились к полу.
А жрец стоял на том же месте, где и был, в его налитых кровью глазах застыло удивление, в тревоге упрямые губы плотно сжались. Всё его тело от головы до кончика хвоста мелко дрожало в крайней степени напряжения. Он изо всех сил пытался удержать меня на месте своей магией, но мне прекрасно было видно — силы его уже на исходе, и он вот-вот ослабит хватку.
Краем глаза я заметил, как за его спиной события развивались совсем по другому сценарию. Гип вступил в смертельную схватку с обоими генералами сразу. Одного моего взгляда хватило, чтобы понять, что бой на грани его сил и возможностей. Генералы кружили вокруг зотэрианца, нанося ему молниеносные удары как руками и ногами, так и своими заостренными до бритвенной остроты хвостами. Гип отчаянно оборонялся всё время, перемещаясь так, чтобы оба Митхар были на одной линии, постоянно мешая друг другу.
Продолжая активно сопротивляться магии жреца, я не прекращал следить за ходом этого поединка. Вот Гип поднырнул под просвистевший над его головой хвост одного из генералов, и сам нанес сокрушающий удар ногой в его коленный сустав. Послышался отчетливый хруст, и поверженный Митхар завалился набок. Но не успела его спина коснуться пола, как он, оттолкнувшись руками, вскочил обратно. Теперь вместо почти перебитой пополам ноги он опирался на свой упругий хвост. Это, конечно, дало некую передышку Гипу, но очень небольшую.
Скорость нанесения ударов и перемещений всех троих просто поражала! Они кружилась в смертельном танце, нанося друг другу размазанные удары, неуловимые обычному глазу.
Почувствовав, что я чуть отвлекся, жрец собрал последние силы и увеличил нажим. Меня снова начал окутывать туман. Холодный, торжествующий взгляд Раашума замораживал меня. Тягучая слюна, растягиваясь, капала из его изогнутых клыков.
От перенапряжения голос его дрожал, он, скривившись, еле выдавливал из себя:
— Ареш... тебе не вырваться... из... моих…
Неуловимо быстро всё изменилось. Лицо жреца исказила гримаса боли, и он, оторвавшись от земли, размахивая руками, полетел прямо на меня. Я заметил за его спиной промелькнувший силуэт Гипа. В пылу схватки он оказался рядом с ним и, воспользовавшись моментом, нанес сильнейший удар рукой по затылку жреца.
Сдерживающее меня оцепенение мигом схлынуло, и я чисто рефлекторно увернулся от летящего на меня тела. Жрец неловко приземлился, ударившись головой об пол, проскользил безвольной тушей несколько метров и уткнулся в прозрачную стену защитного поля, отделявшую зрителей от сражавшихся.
Избавившись от ослабевших магических оков, я бросился на помощь Гипу.
Вовремя!
Мой родич был сильно изранен, правая щека была разорвана так, что аж кости лица оголились, левая глазница вся в крови. Правая рука была неестественно вывернута и висела плетью, из груди и спины вырваны приличные куски мяса. Но на ногах Гип стоял еще твердо, умудряясь с такими ранами уворачиваться и наносить ответные удары, хотя силы его были уже на исходе.
Я вступил в бой сходу, прервав атаку одного из Митхар, наступив тому на хвост. Мой противник молниеносно развернулся, и мне стоило большого труда, чтобы поднырнуть под летящую прямо мне в горло когтистую ступню.
Я нанес удар в ответ, целясь в пах и... мой кулак пробил пустоту. И снова мне приходилось демонстрировать чудеса ловкости, уходя сначала от смертельного плевка, а затем и от молниеносного удара рукой. Генерал бил раскрытой ладонью, плотно сжатыми пальцами, на которых металлом поблескивали остро отточенные когти. Промахнувшись, он тут же попытался рубануть меня ребром ладони...
Достойный и сильный соперник.
У Гипа тем временем дела складывались не лучшим образом. Пропустив мощнейший удар хвостом в грудь, он отлетел на несколько метров назад и, ударившись спиной о защитное поле, сполз по нему вниз. В его груди зияла кровоточащая рана размером с мой кулак.
Я, максимально ускорившись, подсечкой сбил с ног своего противника и поспешил Гипу на помощь, и еле успел в прыжке ударом ноги отбросить нависшего над ним змееголового воина. Этот Митхар уже заносил над Гипом руку для добивающего удара.
Мой родич был в сознании и, мало того — он не прекращал попыток встать на ноги. Видимо, лечебные функции его бриала были загружены по полной и плохо справлялись с таким количеством повреждений, но Гип каким-то невероятным образом всё еще держался.
