Отец кивнул.
— Внешность обманчива, сынок. Всегда учитывай это, когда общаешься с незнакомыми тебе людьми. Люди, окружающие нас, полны сюрпризов.
— Так что с тем местом-то, — я поправился, — с плохим, что на нашей заставе?
Он неопределенно пожал плечами.
— Там есть какое-то непонятное силовое поле. Как утверждает Марго, оно явно искусственного происхождения. Змеи там из-за этого, поле просто притягивает их туда.
— А почему она считает, что искусственное?
— Потому что фазы активности этого поля разные! Они подчинены какой-то системе. За час, что она там была, они менялись несколько раз, и активность змей тоже.
— Интересно, — задумчиво проговорил я.
— При случае она тебе сама всё расскажет и объяснит. У нее это намного лучше получится.
— Хорошо, — сердце немного ёкнуло от мысли, что Марго мне будет что-то объяснять.
На столе у отца зазвонил телефон.
— Алло, да… сейчас, — отец прикрыл трубку телефона ладонью. — Кушать дома будем или пойдем куда? — Я показал пальцем на кухню, отец кивнул. — Часов в шестнадцать было бы здорово. Спасибо.
Он посмотрел на меня.
— Выйдем, прогуляемся перед обедом. После обеда нам уже не до прогулок будет.
Я с удовольствием согласился.
Перемены в стране
До четырех было еще два с половиной часа, и мы, никуда не торопясь, решили прогуляться по нашему району. Выйдя из подъезда, мы неспешно направились в сторону Красной Пресни. В сравнении со вчерашним вечером на улице заметно потеплело. Вчера, когда мы выходили из машины в ресторан, морозец ощутимо прихватывал за уши, а сегодня ну прямо благодать! Ну, может, минус один, максимум минус два.
Заметив невдалеке газетный ларек, подошли к нему.
— Что, уже ничего нет? — спросил отец у продавца.
— Так время-то уже обеденное, с утра приходить надо, часов в девять, не позже! Вон, только «Красная Звезда» и осталась!
— Ну, давайте тогда «Звезду».
Мы отошли от ларька.
— Перестройка, гласность, — пробурчал отец и как-то недовольно сморщился, — ни до чего хорошего это не доведет, поверь мне. Развалят к чертям страну, вот увидишь!
Мы прошли немного молча, затем отец искоса глянул на меня.
— Знаешь, какой сейчас самый популярный анекдот в Москве?
— Нет. Откуда?
— Ну, тогда слушай.
Отец посмотрел куда-то в сторону и начал:
— Подходит мужик к газетному ларьку и спрашивает: «”Правда” есть? — Правды нет! — “Советская Россия”? — Продали! — А “Комсомолка”? — Вон там, на углу продается! — А что осталось? — Труд за три копейки и Известия».
Я сразу понял подоплеку этого совсем несмешного анекдота и посмотрел на отца. Он как-то криво ухмыльнулся и потер рукой гладкий подбородок.
— Вот такие дела, Коля. Народ не обманешь, и вся эта самодеятельность нам еще аукнется.
— Может, не так всё и страшно?
Отец остро глянул на меня.
— Все наши аналитики в один голос вопят: еще пару лет и со страной начнут твориться страшные перемены. И к этому нам с тобой, сынок, надо быть готовыми во всеоружии.
Отец указал свернутой в трубочку газетой на пивной ларек и длинную очередь к нему, состоявшую из разношерстной толпы.
— С образованием в стране кооперативного движения резко подскочит уровень преступности, и в силу войдут криминальные авторитеты, поднимет голову всякая там шантрапа от чиновников и до бандитов. Коррупция будет процветать во всех эшелонах власти и во всех силовых структурах… да и много еще чего нехорошего со страной должно произойти. И ты знаешь… я почему-то верю нашим аналитикам, они редко ошибаются.
— Значит, с вышкой повременим пока?
— Об этом поговорим позже.
Молча мы прошли еще немного. Настроение как-то сразу испортилось. Я по новому взглянул на огромные очереди почти в каждый магазин. Толпы небритых и неряшливых мужиков возле аптек и универмагов с косметикой.
— А эти чего? — я указал на помятых сограждан, уныло выстроившихся в хвост перед стеклянными дверьми.
— Так ведь ты же в курсе, что сухой закон наш новый генсек объявил? Пивком-то сильно не накидаешься, дороговато! — с издевкой произнес отец. — Вот одеколон и боярышник поэтому нынче в моде.
Он сплюнул на землю.
Настроение испортилось окончательно, как-то это всё не вязалось с теми песнями, которые нам пел замполит на заставе каждый день.
— Ну что, потопали домой? Пока дойдем не спеша, Тамара нам что-нибудь вкусненькое уже и приготовит.
— Пойдем, — я охотно согласился.
Мы не торопясь двинули в сторону нашего дома.
— Преступность, Коля, уже начинает поднимать свою голову. Чуть больше двух недель назад было нападение на инкассаторов универмага «Молодежный». Были и убитые, и раненые, не обошлось и без заложников. Вот так вот!
— Поймали кого?
— Да, взяли всех. Система пока еще работает.
Оставшуюся дорогу мы прошли молча. Я думал о переменах, которые ожидали страну в ближайшее время, да и отец, судя по его хмурому взгляду, думал о том же…
— Вот, Тамара, только «Красная Звезда» была, остальное разобрали с утра еще! — сказал отец, отдавая ей газету.
— Ничего страшного, Иван Сергеевич. Всё равно там читать-то особо и нечего.
Отец многозначительно посмотрел на меня.
— Как там у классика? Не надо с утра читать советских газет.
Все заулыбались.
— Через пятнадцать минут всё будет готово! Пока мойте руки и давайте скоро за стол.
— Тамара, ты с нами?
— Нет, спасибо. Сейчас Петя вернется, его тоже покормить надо. Сами без меня с кастрюлями-то управитесь?
— Конечно, тётя Тамара, справимся.
Она улыбнулась по-доброму и продолжила возиться возле плиты.
После обеда, помыв посуду, мы прихватили горячий чайник с заварником и закрылись в кабинете.
— А Петя, сын ее, это не наш Пётр случайно? — меня давно интересовал данный вопрос.
— Догадался? Отличный у нее парень, — отец изобразил из пальцев пистолет, — специалист, каких мало. Это у них у всех семейное. Жаль, ты ее мужа не застал, царство ему небесное! Те волкодавы, что у Берии были, дети по сравнению с ним. Амерам он, конечно, крови попил немало, за что и поплатился. Выследили его в Бейруте и ликвидировали. Причем для этого они там целую войсковую операцию провели.
Отец достал фарфоровые чашки из шкафчика, мы разлили чай и расселись в удобных креслах.
