Я прикинулся, что ничего не понял и спросил:
— Что вы ему сказали, тёть Тамар?
— Сказала ему, что стыдно так издеваться над старой и больной женщиной, — без улыбки ответила она, хотя по глазам было хорошо видно, что результатом она очень довольна.
«Да, восток дело тонкое!» — с ухмылкой подумал я.
Когда мы, загруженные продуктами, подходили к нашей машине, то увидели там следующую картину. Два мужика неряшливого вида, один лет тридцати, другой чуть постарше, пытались скрутить оленя с капота нашей «Волги».
— Вот же хулиганьё! — тихо проговорила Тамара Павловна и ускорила шаг. — Коля, прошу тебя, не вмешивайся…
Да я и не успел ничего сделать.
— Сынки, вы чего, машину перепутали? — прокричала она, быстро сокращая дистанцию.
— Бабка, пошла на х…
Договорить он не успел. Тётя Тамара как-то коротко, носком сапога ударила хулигана по голени и так же коротко — снизу вверх, не разворачивая кулак, ткнула того куда-то под подбородок. Ударила совсем несильно, но точно.
У отморозка клацнули зубы, закатились глаза, и он упал на грязный асфальт как подкошенный. Второй замер, разинув рот, не веря своим глазам. Тётя Тамара стремительно подшагнула к нему — быстрый тычок сложенными в щепотку пальцами куда-то под кадык, и второй, хрипя, улегся рядом.
Я хоть и готов был к подобному развитию событий, но никак не ожидал, что это произойдет так стремительно и профессионально.
— Убили!.. — заголосила какая-то баба метрах в тридцати от нас.
Вокруг нас как-то неожиданно быстро стал собираться народ.
— Гиде убыли… каго?
Откуда-то прибежали два кавказца. Явно подельники, такая же борзота, как и те двое.
— Ты чито, тварыш, эй! — закричали они мне. У обоих в глазах молнии, пальцы врастопырку.
Я не успел ответить, как услышал за спиной:
— Спокойно, товарищи! Что здесь происходит?
К нам очень быстро приближался, неожиданно появившийся из-за угла соседнего здания милиционер.
Показав мне глазами, чтобы я не вмешивался, Тамара Павловна обратилась к милиционеру:
— Давай, милок, отойдем на секунду в сторонку.
Они отошли шагов на пять, она что-то ему тихо сказала, а затем достала удостоверение. Милиционер глянул в красную книжицу, кивнул и отдал честь.
— К ним претензии есть? — скосил он взгляд на корчившихся и постанывающих на асфальте горе-грабителей. — Будете оформлять заявление?
— Нет, ну их убогих, только время зря терять!
— Ми тэба найдом! Увидш! — издалека крикнул мне кавказец, который так и не понял, кто вырубил его подъельников.
Я лишь широко ему заулыбался на это.
— Не рано вы на пенсию? — спросил я у тёти Тамары, когда мы выехали за территорию рынка.
Она рассмеялась, глаза молодые, озорные, даже морщины на лице разгладились.
— Да нет, Коля, вовремя! Это папка твой не стареет, лет уже сколько, а всё бегает как живчик…
Когда вечером рассказывал эту историю отцу, он долго хохотал, приговаривая:
— Что? Даже скальп не сняла? Ну Тамара действительно стареет! Ха-ха-ха!
Вот так вот! И что прикажете мне думать после этого?
Первый день занятий по Родовому стилю
В первый день занятий по нашему Родовому стилю я ехал с отцом в наш семейный спортзал и, конечно же, немного волновался.
Спортзал этот лично отцовский, про него знали, наверное, только я, да еще и Пётр. Отец иногда занимался с ним там по-стариковски. Мы заехали во двор какого-то старинного жилого двухэтажного дома почти в самом центре Москвы.
— Всё, выгружаемся! — отец глянул на свои наручные часы. — Петя, часа через три забери нас отсюда.
Мы зашли и остановились на входе, чтобы глаза побыстрее привыкли к темноте. Отец подхватил стоявшую возле входной двери длинную палку с крючком на конце и раздвинул ею железные ставни на расположенных почти под самым потолком окнах.
Высокие, пятиметровые стены, все перегородки внутри снесены, каждый метр этого помещения был прекрасно оборудован под необычный, в понимании простого обывателя, спортивный зал.
В помещении от мягкого лунного света сразу же стало чуть светлее. То, что про электрический свет на время занятий в зале можно было забыть, я помнил еще по доармейским тренировкам, поэтому ничему не удивился.
Это была обычная дворницкая посреди двора какого-то старинного дома. Не знаю, какими правдами или неправдами получилось отвоевать ее у местной администрации, но этот полуподвал был в полном распоряжении отца.
Глаза быстро привыкли к темноте, и я обнаружил, что вдоль одной из стен в рядок стояли пирамиды с деревянными имитаторами разнообразного холодного оружия. Они и до армии, насколько я помню, там же и находились.
На дальней стене два больших зеркала больше человеческого роста, вот их-то как раз и не было, это я точно помню!
На других стенах, как и раньше, были закреплены квадратные настенные подушки для отработки ударов, а к потолку на крепких цепях было подвешено два больших кубинских боксерских мешка из толстой буйволовой кожи. И еще появилась одна новинка — гладкое и тщательно очищенное от сучков и коры бревно размером от потолка и почти до пола. Оно было сразу возле входа, и я, погладив его рукой, удовлетворенно кивнул.
Еще из новинок я заметил вмонтированные под самым потолком какие-то железные крюки и кольца. Их было по три на каждой стене, и я даже пока не догадывался об их предназначении.
На полу в разнобой, как и раньше, были разбросаны различные борцовские маты. Например: рядом с обычными классическими татами для дзюдо лежал мат для самбо, а возле него настоящие японские татами из прессованной рисовой соломы (еще неизвестно на что мягче падать, на простые доски или на этот рисовый татами), а еще мог быть мягкий гимнастический мат, потом голые доски пола, обычный кроватный матрас. И так по всей площади зала.
Когда еще до армии в первый раз попал сюда, то я, кивнув на пол, спросил у отца — зачем всё это надо? Ведь тут же ноги можно переломать в одну секунду. Он ответил мне тогда, ехидно ухмыляясь, что это всё нужно, для того чтобы научиться правильно передвигаться и не смотреть всё время себе под ноги, потому как на улице или где-нибудь в поле ровных матов под ногами не окажется, а будут только бугры, кочки, ямки и так далее…
— Ну как тебе? — он обвел рукой спортзал.
— Отлично!
— Для тебя старался! Пришлось тут переделать кое-что, пока ты был в армии.
Я разулся и прошелся по залу.
— Вон там в шкафу… переоденься!
Заглянув в настенный шкаф за перегородкой, нашел там мягкие спортивные китайские тапочки, широкие штаны, майку с длинным рукавом и вырезом на груди. Я попробовал ткань на прочность, и ее качество меня приятно поразило. Тонкая, как марля, а была прочнее брезента. Я взглянул на отца, тот правильно истолковал мой взгляд.
