Он уловил мое настроение и кивнул.
— Сейчас быстро перекусим и начнем.
Поесть я всегда за, тем более с отцом.
Мы разогрели обед, приготовленный Тамарой Павловной, никуда не торопясь, молча поели, спокойно попили чай и также не спеша прошли в отцовский кабинет.
Чинно расселись в кресла, отец достал спичечный коробок и бросил его на журнальный столик передо мною.
— Двинь его ко мне!
Я, помня свои потуги в ресторане, приготовился к серьезному сражению. Сосредоточив всё свое внимание на коробке, я мысленно постарался двинуть его от себя. И каково же было мое удивление, когда коробок без особого сопротивления переместился на пару сантиметров в направлении отца.
— Так, стоп! Теперь опиши свои ощущения.
— Да нормально всё! Никак не сравнить с тем, что было тогда в ресторане.
Отец понимающе кивнул.
— Это после инициации так! Сейчас как? Головокружение, тошнота есть?
— Нет, всё в норме.
— Хм. Двинь его теперь к себе.
Я посмотрел на коробок, представляя мысленно, что я накинул на него аркан и подтягиваю его к себе.
Коробок дернулся и сдвинулся ко мне на сантиметр.
— Устал?
— Нет.
— Хорошо.
Отец взял коробок, вытащил из него все спички и аккуратно положил на стол.
— А теперь подними его над столом!
Уже окрыленный успехом, я уставился на коробок, силясь поднять его над столом. Ничего не получалось, коробок как будто прибили гвоздями к столешнице.
— Сосредоточься! — строго приказал мне отец.
Я усилил нажим. В голове зашумело, во рту появился соленый привкус крови.
Ну же, ну!
Сначала один край коробка оторвался от стола, и затем он целиком завис в воздухе на несколько мгновений. Я, закрыв глаза и тяжело дыша, устало откинулся на спинку кресла. Через минуту придя в себя, я вопросительно посмотрел на отца.
— Силен! — он уважительно кивнул мне. — Очень силен!
— Ты так думаешь? — спросил я, отдышавшись.
— Хм, думаешь! Уверен! — отец снова начал набивать коробок спичками. — Мой уважаемый прапрадед Савва Новгородский владел таким же даром, как у тебя, с самой своей юности. Так вот! Будучи уже дряхлым и беззубым старцем он мне сам рассказывал, что он только десять лет двигал щепу по столу туда-сюда, а поднимать он ее начал только после пятнадцати лет упорных тренировок.
— А какой у него был конечный результат?
Отец с готовностью ответил, как будто ждал от меня этого вопроса:
— Он мог силой мысли вытащить кинжал из ножен у одного и воткнуть его в глаз другому, поднять с земли камень и запустить им в противника, остановить брошенный в него предмет. Может, он что-то еще мог… если честно, я не знаю!
— Сильно! — восхищенно воскликнул я.
— Да не спорю, но ты намного, повторяю, намного его сильнее!
Отец закончил набивать коробок спичками и положил его в карман.
— Как-то раз Савва остановил нож, брошенный в его отца из-за угла.
Он многозначительно посмотрел на меня.
— Но я думаю, с твоей силой ты и стрелу остановишь со временем.
— Буду стараться!
— На сегодня всё! К обучению этим дисциплинам надо подходить очень аккуратно.
— Отец, у меня к тебе вопрос?
— Давай.
— Я тут сидел в кабинете и читал летопись. Мое внимание привлекла шпага, такая в черных железных ножнах.
— И что дальше? — отец с интересом посмотрел на меня.
— Я обнажил клинок и дотронулся до лезвия. Затем в голове немного помутнело, и мне, как бы это сказать! Мне было видение! Человек, явно наш родич, в черном камзоле и с этой самой шпагой.
Отец как-то странно посмотрел на меня и, почесав затылок, задумался. Затем тихо проговорил после небольшой паузы:
— Ну, сынок! Сегодня ты… вот так просто взять себе приглянувшийся клинок со стены и… ладно, попробую, как смогу, тебе сейчас объяснить это явление, потому как у меня такого еще не было ни разу, хотя как-то с месяц назад я почувствовал, что уже вот-вот!
Я удивленно уставился на него.
Отец кивнул и начал мне свои объяснения:
— Мы в нашем роду это называем родовой памятью, и этот феномен, как правило, проявляется у нас уже в совсем зрелом возрасте, ну, примерно, когда тебе уже перевалит за первую сотню! Я, как ты понимаешь, в отличие от тебя не дорос еще!
Он еще раз почесал затылок, улыбнулся своей шутке и продолжил:
— Предок, который очень долго пользовался одним и тем же предметом в повседневной жизни, как бы передавал часть своей энергетики в этот предмет. Зачастую в нашем роду это как раз и есть боевое оружие, с которым мы не расстаемся никогда, даже сейчас!
Отец похлопал себя по правому боку, где у него была пистолетная кобура для скрытого ношения.
— Не могу объяснить тебе, как это работает, Коля, но иногда взяв в руки какой-нибудь клинок со стены или любой другой предмет, долго принадлежавший нашему общему предку, у меня возникает ощущение какой-то сакральной близости с этим предметом, как будто ты им пользовался всю свою жизнь и только совсем недавно повесил на стену или положил в сундук. Это у нас происходит сплошь и рядом в любом возрасте, а вот такие видения наподобие тех, что посетили тебя сегодня… это очень редко и, повторюсь, происходит после определенного жизненного периода. Но и тогда для этого нужен специальный настрой, некоторое состояние транса, что ли! У тебя было что-то такое сегодня?
Я пожал плечами.
— Мне просто стало интересно, кому принадлежала конкретно эта шпага! Это видение проявилось так отчетливо и реалистично, что мне показалось, еще немного и можно было бы потрогать его рукой. Затем я шевельнулся, и это видение сразу же пропало.
Отец покачал головой.
— Сбилась концентрация, с этим надо быть повнимательнее.
— Понятно! В следующий раз постараюсь быть и аккуратнее, и повнимательнее.
Отец остро глянул на меня и завистливо вздохнул.
— Добро!
Затем он посмотрел на часы, что-то там прикинул и проговорил:
— Сын, мне сейчас должен быть очень важный звонок, я жду его с минуты на минуту. Можешь оставаться в кабинете, ты мне не помешаешь! Или иди, посмотри телевизор в зале! Делай, как тебе удобно. Мне тут надо всего-то пару минут.
Я решил не мешать отцу и пошел в гостиную.
К занятиям с отцом мы вернулись только через пять дней. Он всё это время просто не появлялся дома. Изредка звонил, предупреждая, что останется ночевать на работе, и всё, больше никаких объяснений. Разрешил мне самостоятельно позаниматься, как он выразился в телефонную трубку — нашими семейными делами, но только без особого фанатизма.
