— КГБ? — спросил я, провожая глазами автомобиль.
— Да нет! Те так топорно не работают… наружка милицейская, скорее всего!
Отец опустил шарф ниже и выдохнул на мороз облачко пара.
— К чему я затеял этот разговор? В связи с такой ситуацией в стране давай не будем торопиться и вернемся к этому разговору чуть позже. Посмотрим, как всё в стране начнет развиваться, а там уже и решим, куда тебе идти и чем заниматься.
Я кивнул и уставился себе под ноги. Хорошее настроение как-то быстро стало улетучиваться.
Отец скосил на меня взгляд и, выдержав небольшую паузу, продолжил:
— Я хочу тебе вот что сказать. Я давно уже хотел поговорить с тобой на эту тему, но всё как-то не срасталось. То тренировки, то меня нет дома, то еще что-нибудь…
Студент вдруг вскочил с лавочки напротив нас и, пританцовывая от холода, закурил сигарету.
— Так вот, что я хочу тебе сказать! — наблюдая за ним, повторил отец. — Если ты думаешь, что сидишь у меня на шее, то сейчас послушай меня очень внимательно. Как ни крути, Коля, но ты родился с золотой ложкой во рту, и я сейчас говорю не о моей генеральской зарплате, совсем нет.
Отец снял перчатку, достал из кармана пальто какую-то блестящую монету, положил ее плашмя на указательный палец и щелчком большого пальца ловко отправил ее в мою сторону. Я поймал ее на лету и, посмотрев на ладонь, от увиденного аж присвистнул. В моей руке сейчас находился золотой испанский эскудо одна тысяча семьсот пятидесятого года чеканки.
— У нас в роду, Коля, есть еще одна книга, — сказал отец после того, как я вернул ему монету. — Не говорил тебе о ней, ждал пока ты войдешь в силу после обязательного родового испытания, но раз уж у нас разговор зашел в эту сторону, то слушай!
Отец поудобнее устроился на лавочке и закинул ногу на ногу.
— Эта книга не сгорела в пожаре, и она намного постарее той, что ты сейчас изучаешь. Сейчас она хранится в другом надежном месте, я тебе позже покажу где. В ней указаны все тайные места, раскиданные по всей нашей необъятной планете, где когда-то побывали наши родичи, и где припрятаны кое-какие наши родовые сбережения.
Отец многозначительно посмотрел на меня.
— Это Тайники, Коля, очень серьезные и надежные тайники! Судя по книге, многим из них уже по три, а то и больше тысячи лет! Все они с мудреными секретами и открыть их не всегда просто, даже имея на руках подробные инструкции от тех, кто их когда-то создавал. А создание этих тайников — это наша древнейшая семейная традиция, сынок, и подходить к ней надо со всей ответственностью! Она берет начало от тех первых поселенцев на этой планете, и пока неясно истинное значение всего этого, но мы из поколения в поколение свято чтим ее, и каждый член нашего рода должен оставить после себя именно такое наследие.
Я непонимающе посмотрел на него. Отец заметил мой взгляд и продолжил терпеливо пояснять:
— Когда какой-нибудь из наших родичей подходил к самой грани и чувствовал, что ему осталось совсем недолго, то он продавал всё свое движимое и недвижимое имущество, обнулял все свои счета и превращал все эти свои, ранее накопленные сбережения, в драгоценности. Как правило, чаще всего в золото и крупные драгоценные камни. После этого, он прятал всё это в только ему одному известном месте и, как правило, это всегда крайне труднодоступные места. Затем он пересылал своему ближайшему потомку известие о том, где он всё это припрятал, и как до этого добраться. Всё это скрупулезно фиксировалось в книге и ждало своего часа. И так из поколения в поколение, тысячи лет подряд. Как ты думаешь, за несколько тысяч лет — сколько у нас всего накопилось?
— Я даже не представляю!
— Вот и я не представляю! Нет, при большой нужде, конечно же, можно вскрыть какой-нибудь тайник, и этого хватит на несколько поколений богатой и разгульной жизни в любой из стран мира, но если тебе просто не хватает денег, то делать это не рекомендуется из-за обычной нужды, причина должна быть куда более серьезной.
Мне стало интересно, и я спросил:
— А ты вскрывал уже такие тайники?
— Да, один раз приходилось! — отец снова подбросил в руке монету. — Я был тогда еще очень молод, и это было еще с моим прапрадедом.
Отец ухмыльнулся одними глазами.
— Надо было устроить небольшую войнушку между закадычными друзьями, и для этого нужны были очень большие деньги. Политика, понимаешь ли! И вот что я тебе скажу, если тебе когда-нибудь придется вскрывать такой тайник, очень внимательно читай инструкцию к нему. Я не шучу. Некоторые наши родичи такие затейники, и ты даже не представляешь — какие! — сказав это, он что-то вспомнил, потер свое правое плечо и поморщился.
Мы сидели несколько минут молча, думая каждый о своем.
Первый контроль
Я посмотрел на студента, затем на то место, где еще совсем недавно стояла машина с затемненными стеклами и, наконец, решился.
— А можно я попробую? — я повел глазами в сторону одинокого молодого человека с сигаретой в зубах.
Щуп я освоил еще четыре дня назад. Это, конечно, сложнее, чем увидеть ауру, но ничего, отец хороший учитель, и у меня всё получилось чуть ли не с первого раза.
Я постараюсь объяснить на пальцах, как это работает. Щуп, как бы это правильно сказать, он у меня в сознании! Самое сложное — представить этот щуп мысленно, но это еще полдела, самое главное — представить его надо было так, как будто он есть наяву на самом деле и во всех деталях. Чем отчетливее ты представляешь себе этот щуп, тем он легче проникает в ауру человека, и тем послушнее становится твой оппонент.
Отец говорил, что со временем это будет происходить чисто автоматически, на рефлексах. Но пока мне с созданием этого щупа приходилось попотеть.
— Ну, попробуй! — получил я согласие от отца.
Я, немного волнуясь, присмотрелся к студенту. Его ауру я увидел практически сразу, даже как мне показалось, не сильно расфокусировал при этом взгляд. Старательно создав щуп, я осторожно потянулся к его ауре.
Так, есть контакт!
Студент, ничего не подозревая, продолжал увлеченно читать книгу.
Я немного растерялся, что дальше?
Щуп, как бы почувствовав мою растерянность, тут же исчез, и мне пришлось всё повторять заново. Со второго раза всё получилось увереннее и быстрее. Послал ему установку — надо встать и попрыгать, постоянно хлопая себя по плечам, чтобы согреться.
Пару секунд ничего не происходило, а затем молодой человек подскочил, выронил книгу и стал прыгать, и хлопать себя по плечам как заведенный.
Затем ему поступила от меня команда — присесть и отжаться десять раз, а затем побегать вокруг лавочки. Студент как заправский физкультурник выполнял все мои команды, хотя было видно, что отжимается он, наверное, первый раз в жизни. Решив, что с него хватит, я дал ему установку сесть на лавочку и снова взять в руки книгу.
