Блять, неужели сперла и у неё хватило наглости проникнуть внутрь.
– Какого хрена ты снова приперлась?! – рычу я, не особо контролируя свои эмоции.
Какого же мое удивление, когда в квартире мы оказывается не вдвоём.
Бляяя… Каришка, ну, как не вовремя ты решила ко мне приехать.
У меня просто все вниз падает и разбивается вдребезги, когда я ловлю обеспокоенный взгляд любимой. После перевожу взор на Марьяну, и внутри все покрывается льдом.
– Ой, сыночек! Да мы всего лишь общались, – говорит эта сука спокойным голосом, и я сжимаю кулаки.
Лишь бы не сорваться, только не при Карине, мне нельзя ее пугать, если она увидит, что я могу сносить все, что под руку попадёт, то она сбежит.
Раньше я ещё не такое вытворял, когда ещё жил в доме приёмных родителей: бил мебель, нападал на их детей, одному даже руку ломал, а один раз… Зарядил хорошую пощечину этой мрази, за что сильно пожалел, потому что бить женщин непозволительно, за это я себя никогда не прощу, тогда я опустился ниже некуда.
Тяжело выдыхаю, чувствуя, как хреначит пульс, главное успокоится…
– Я ещё раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? – переспрашиваю более мягче, чем до этого.
Ловлю взгляд Карины и понимаю, что она что-то знает, если не знает, то догадывается.
Я убью эту суку, если она сказала хоть одно лишнее слово…
– Я… – встает Марьяна со своего места. – Просто зашла в гости и не думала, что ты больше не живешь один.
Она строит из себя саму невинность, как делала это всегда. Даже ее отпрыски догадывались о том, что между нами было, всячески издевались и намекали отцу, но он всегда верил этой шлюхе, что изменяла ему налево и направо со всеми у кого имеется член.
Как бы я не пытался контролировать свои эмоции, скобу срывает, я за пару шагов оказываюсь около Марьяны, беру ее пиджак со стула и пихаю ей его в руки.
– Давай, вали отсюда, пока я твоему мужу не позвонил, – рычу я ей в лицо и хватаю за руку, видя, как она сжимается от страха. – Ключи.
Она сразу все понимает и достает из кармана ворованную вещь и передаёт ее мне, обходит меня и быстро скрывается из вида, оставляя после себя шлейф противных духов, запах которых проник в мою голову и остался там навсегда. Меня всегда от них начинает тошнить, и я не раз ей об этом сообщал, на что она только могла издевательски улыбаться.
Как только я слышу, как входная дверь захлопывается, я все же не сдерживаюсь и с диким ревом скидываю со стола все, что вижу, наблюдая за тем, как разбиваются о кафельный пол кружки с кофе.
Пиздец. Мой идеально построенный мир рухнул в одно мгновение.
Начинаю дышать чаще, специально не смотря на девушку, которая, скорее всего, сейчас видит во мне зверя.
Как же не вовремя…
Ну, почему именно сегодня, а, Карин? Зачем ты мне соврала, что ушла на работу, почему не предупредила.
– Макар… – тихо подзывает меня малышка, и я неосознанно вздрагиваю от ее нежного голоса.
Как я ей объясню своё поведение, не имею ни малейшего понятия. Мне легче будет язык проглотить, чем признаться в том, что я сейчас чувствую и рассказать о постыдном прошлом.
– Что она тебе сказала? – спрашиваю убитым голосом.
– Ничего такого…
Врет! Нагло мне врет! Да как она смеет?!
Поднимаю на неё взгляд, и она отшатывается, делая шаги назад.
Боится, дрожит, бедняжка, но меня уже ничего не может остановить. Лучше было бы, если она сразу ушла.
Карина упирается задницей о подоконник, загнанная в ловушку, а я подхожу к ней вплотную.
Поднимаю ее голову за подбородок и смотрю в любимые, но испуганные карие глаза. Мне так хочется видеть в них другие эмоции, но я заслужил только лишь это, а вдобавок ещё и призрение. Оно скоро в них появится, потому что рассказать всю правду мне все же придётся.
– Я спрашиваю ещё раз… – говорю нечеловеческим голосом. – Что. Она. Тебе. Сказала.
Глава 59
Девушка прикусывает алые губы, и моя агрессия начинает медленно, но верно перетекать в возбуждение, и, чтобы она это знала, я прислоняюсь к ней всем телом, на что Карина в который раз вздрагивает, словно получив разряд тока.
– Она… – взволнованно вздыхает. – Она сказала…
Не трудно понять, что Карине крайне сложно подобрать слова, и я ее прекрасно понимаю, но жду, пока она сама признается, потому что мне не хватит на это духу.
– Продолжай, – напираю, видя, как девушка сомневается.
Между нами повисает тяжелое, давящее молчание, шум которого отдаётся в голове.
Я бы отнёс свою тайну в могилу, если бы только смог, но все вышло наружу и отпираться нет никакого смысла. Она либо примет меня таким, какой я есть, либо ей придётся терпеть мое присутствие рядом, потому что я никуда не денусь. Карина поселилась в моем сердце, она во мне полностью, а значит, мы вместе до последнего вздоха. Это раньше я был одиночкой, но теперь нас двое.
– Вы с ней спали? – все же спрашивает шепотом, который звучит, как звон колоколов. – И когда это было в последний раз?
Это звучит отвратительно из ее уст, так мерзко, что живот скручивает спазмом тошноты. Она не должна была узнать, никто не должен. Чеерт!
– Ты все правильно поняла. Мы с ней спали.
Как только я признаюсь в этой мерзости, весь мой мир рушится вдребезги. Я обещал себе, что не будет того человека, кому я это расскажу, но не выполнил данное общение.
– О, Боже… Я не верю…
Карина всхлипывает, но, что самое для меня непонятное, это то, что в ее взгляде я вижу огромное сожаление и жалость. Но меня нельзя жалеть, я не дворовая псина, чтобы она из-за меня плакала, накручивала в своей голове, какой я несчастный.
Когда она отводит потерянные и полные слез глаза, меня начинает заново накрывать негативными эмоциями, которые я не могу ничем заглушать, просто не в силах справиться.
Я не бедная овечка и она должна это понимать.
– Смотри на меня, – резко хватаю ее за подбородок, достаточно сильно его сжимая. На моих губах появляется неконтролируемый оскал, а в словах содержится один лишь яд. – Скажи, дорогая, ты чувствуешь отвращение? Я трахал свою приёмную мать, не раз и не два, а сотню раз. И я кончал. Как же я кончал… Каждый сука раз с диким ревом. И мне даже нравилось.
Все это чистая правда. Но после того, что я делал, ещё долго приходил в себя, да что там, я до сих пор не могу отмыться, иногда смотрел на себя в зеркало, я всей душой себя ненавидел.
Трахал ещё много кого после Марьяны, но никогда не получал душевной радости, пока в мою жизнь не влетела эта девчонка и не показала, что такое любовь. Секс с ней – это лучшее, что со мной происходило, именно поэтому так и давил на неё все это время, именно поэтому принял быстрое решение, чтобы мы съехались. Потому что только после секса с ней я, наконец, стал чувствовать себе гораздо лучше, перестал ощущать омерзение.
