— Где она? — хриплю я, спрашивая своего помощника в поисках.
— К сучке, дочке генеральской сбежала. На такси уехала.
К Кате поехала значит. В дом, где все началось. К подружке своей. И к мужикам ее, моим друзьям, которые ее в два ствола берут.
Сучка… Да... Мы, пока искали Кристину, обсудили это дело.
Парни, баб которых трахали два члена, даже за женщин не считают. Шлюхами.
Шмары, которые не смогли зуд в своей заднице сдержать.
Это же какой извращенкой надо быть, чтобы даже думать о таком? Таких можно потрахать, но не больше.
Зашквар даже в люди ее вывести.
Грязь. До тошноты не по себе.
Но друзья сделали, походу, свой выбор, и лезть к ним со своими нравоучениями я не стану.
Я раньше так же думал. Думал, что у бабы должен быть только один мужик на всю жизнь, а если нет, то нечистая она. Недостойная.
А теперь Кристина… Черт… Это другое. Другое, сука!
Она же не виновата. Я виноват, не она.
— Ты чего там?
Нужно решать эту ситуацию. Отпускать Кристину я не собирался.
— За входом следить, — говорю убитым голосом. — Не отпускать. Я еду.
Глава 27
Дурдом. Кристина, значит, смоталась к этой шлюшке. А та дура мужикам своим мозги промыла, чтобы меня не пускали. Мол, я угроза.
Да они правы, мать вашу, я угроза, но лишь для тех, кто попытается меня не пустить к Кристине.
Нашла, конечно, где защиту искать. Со мной будет. Не по-хорошему, так по-плохому.
Правда, потом извинюсь за резкость. Но это когда она дома у меня окажется. А сейчас…
— Кристина! Выходи, я сказал! — ору в домофон, пока парни из охраны сдерживают смех. Не до них сейчас, а то бы…
Бью ногой по воротам. Ещё и ещё. Вижу, как она шторку отодвигает, являя своё лицо, а потом снова прячется.
Детский сад. Ну, честное слово.
— Да я пальцем тебя не трону, если ты ко мне выйдешь, — говорю громко, чтобы услышала. Вру. Ещё как трону. И когда в ответ раздается чужой голос из динамика, меня начинает рвать на части. — Выходи, пока за волосы не выволок!
Ни ответа, ни привета.
Внутри злоба не утихает. Потому что не сказала. Потому что убегала.
Злоба на нее, да и на себя, впрочем, тоже.
Нажимаю на звонок снова. Тишина.
Захар с Ренатом тоже не открывают. Нарываются ведь. Пытаются убедить меня в том, что я должен уехать и дать девушке время привести мысли в порядок.
Какое, нахуй, время! Нет его больше. В охапку и домой. Разговаривать. Лечить.
Детей рожать!
— Иди домой. Ты не в себе! — пытается убедить меня динамик.
И я взрываюсь. Рукой срываю домофон со стены. Сука! Спокоен я. Буду. Когда Кристину в тачку посажу и увезу из этого вертепа.
Приедем домой, поговорим, обсудим, как жить дальше. Зацелую, заболтаю, может еще, чем займемся. Аккуратно. Не спеша.
Она че, думает, меня произошедшее в плену волнует.
Да, сука, волнует. Но не до такой степени, чтобы с ней расстаться. Не до такой степени, чтобы забыть. Потому что нельзя забыть дрожащие губы, что целовали так нежно, нежный голос, что читал во время комы, любовь, которую она мне подарила.
Это все, конечно, дерьмо романтичное, а на деле ее поимели. И все, судя по всему, были в курсе.
Но мне срать на всех, потому что своих решений я менять не привык.
Сказал – жена, значит, она сейчас выйдет и будет мне женой. И готовить научится. Надеюсь.
Короче. Уже ровно два часа и ваше время истекло.
— Есть оружие? – спрашиваю играющего в телефон Жорика, тот по сторонам смотрит.
— Да не ссы. Мы тихонько Кристину заберем, и ствол в кусты выкинем.
Сам я пушки не таскаю, но ребята балуются.
Так что спустя пару секунд в моей руке ствол, а парни из охраны начинают судорожно вызванивать хозяев.
Но поздняк метаться.
Пара выстрелов и я захожу на территорию генеральского особняка.
Стараюсь не думать о том, что здесь произошло. Особенно вон в том холе, что виднеется из приоткрытой Захаром двери.
— Друг, прости, но Кристина просила не пускать. Уезжай, отдохни.
Легко сказать. А что бы он делал, если бы я его женщину у себя дома закрыл и не выпускал?
Хотя, о чем я. Если он дает свою бабу другому пердолить, то ему на нее насрать. Мне нет. Тем более обещания, дорогая моя, нужно выполнять, а ты согласилась стать моей женой.
Подхожу ближе, почти вплотную.
— Мне плевать, что она просила. Мне плевать, что ты слушаешься свою жену. Если я сказал, что Кристина уходит со мной. Она уходит со мной! А вы… уроды, за «помяли» еще ответите.
— Она сама просила не говорить…
— Она жертва изнасилования! Конечно, она просила никому не говорить! — ору я, чувствую, что скоро начну махать кулаками. А нельзя. Нельзя пугать Кристину еще больше.
— А не ты ли ее только что сам… — тихо высказывает Захар, и это становится точкой невозврата.
Щёлк. И нос сломан. Из него сразу хлыщет кровь, заливая алыми каплями новую белую плитку. Мало, слишком мало.
А я ещё подумывал на арену поскорей возвращаться, а тут из-за Кристины приходится целыми днями кулаки чесать. Хотя тренировки мне не помешают.
— Ты что творишь! — вылетает Ренат, и тут же получает удар по ребрам. Силы много, применить некуда, так что хруст — это нормально.
— А что я делаю? Немного мну…
— Ты чудовище! — а вот и героиня нашего романа подоспела. Как всегда, одета как шлюха, наверное, чтобы ебаться было удобнее.
— Ты что наделал! Им же больно!
Не выдерживаю.
Хватаю за плечо и сжимаю.
— Да что вы все знаете о боли? Развели Садом и других втягиваете.
К виску прижимается ствол, и я отпускаю часто дышащую Катю. Но в глазах нет страха, только вызов.
— Не тебе говорить о морали. Что ты сделал с Кристиной! Она даже после плена не была такой испуганной. Её всю колотило и пришла почти голой!
— Что надо, то и сделал. Не сделал бы, скажи вы мне правду! Ты своим побегом вынесла смертный приговор и мне, и ей. Действительно хочешь поговорить о морали, шлю…?
— Руслан, за языком следи! — одергивает меня залитый кровью Захар.
— А ты за бабой своей следи!
— Кристина никуда с тобой не пойдет! — решительно добавляет Ренат.
