Да, и это пугало меня больше всего, что Руслан был в эпицентре этого всего. Хоть и не разделял всех традиций.
— А к тебе она держится ближе, потому что ты ее никогда не обидишь, — я кладу руки ему на плечи и начинаю разминать, переходя на шею. И вздрагиваю, когда он поворачивается ко мне и кладет руки на попу. — Руслан.
Я машинально хочу отстраниться, но мужчина держит крепко.
А его хищная улыбка приводит меня в замешательство. Сразу понимаю, что он что-то задумал. Что-то связанное с сексом.
— Мне тут привезли кое-чего, — говорит загадочно, а улыбка так и не сходит с его лица, что кажется хищным.
Не успеваю даже возмутиться, как оказываюсь на столе с задранной юбкой кверху.
— Тебе сегодня нужно на бой, который ты, как я полагаю, отменить не можешь, так что почему ты... — начинаю тараторить, но он просто толкает меня на спину и раздвигает ноги широко в стороны.
Тело наполняет страх, но Руслан поднимается во весь рост и просит:
— Помолчи, последнее время ты слишком много болтаешь.
Я все же хочу сказать своё слово, но внезапно мой рот заполняет язык. Горячий, влажный, сильный.
Он вынуждает меня не только замолчать, но и погрузиться в омут удовольствия, а его рука без движения, давящая на живот, только подкрепляет это ощущение.
Он держит меня так уверенно, словно наши тела уже давно знают друг друга.
Я догадываюсь, что может сейчас произойти, и пытаюсь отодвинуть все страхи подальше.
Ох, если бы все было так просто...
— Ты доверяешь мне? — спрашивает он тихо и переходит на шею, нежно ласкает языком, а пальцами подбирается к резинке трусиков.
Я хочу доверять. Очень. Отдаться ему полностью, как положено женщине.
— А мне больше и некому… — отвечаю, задыхаясь от странных ощущений, что кружат голову.
— Так должно быть постоянно. Твой мир – это я. Мой мир – это ты. Я хочу, чтобы так было всегда.
Я тоже этого хочу. Вместе, навсегда. Только мы вдвоём и никого больше.
— Так и будет, — говорю дрожащим голосом, — но, что ты задумал…
Ой, не нравится мне этот взгляд. Или нравится? Почему он смотрит на меня так алчно? Почему от его уверенности щекочет в животе?
Коленки начинают дрожать. А сердце заходится в бешеном ритме.
— Не будем смущать домочадцев, — произносит он, и моих губ касается резиновый шарик. Мягкий и тёплый от его ладони, вторая же рука продолжает скользить, касаясь краешка белья. И это предвкушение будоражит больше, чем огромная плоть, упирающаяся в бедро через пару слоев ткани. — Открой рот, Ангел...
Я смотрю на него шокировано.
На него и на этот небольшой чёрный шарик, который я видела впервые и не совсем понимала, для чего он нужен. Это какие-то игры?
— Р-руслан?
В глазах плывет. Я пытаюсь отползти, но он держит на месте, не давая сдвинуться ни на сантиметр. Словно уже решил, как все сложится. Снова поймал меня в ловушку. И готов сожрать. А мне остаётся только дрожать от страха и предвкушения.
— Просто открой рот, если будет больно – остановимся.
— Ты уверен, что знаешь, что делаешь? — спрашиваю, испуганно смотря то на него, то на эту вещь.
— Я знаю, но, если ты не замолчишь, в твой рот упрется кое-что побольше, — поднимает он брови и кивает вниз, приказывая лечь, и я подчиняюсь.
Не то, чтобы я совсем против, но не все сразу. Мы же только начали, куда же так сразу.
Я ещё не могу принимать его полностью, а тут такое...
Он удовлетворенно вставляет упругий шарик и закрывает клепку на затылке.
Верчу головой в разные стороны, привыкая к новым ощущениям.
Странно. Необычно.
Не то, чтобы мне нравится... Но...
— Хочу, чтобы ты кончила. Постараешься для меня, милая? — смотрю на него скептически. — Просто попробуем.
Слегка киваю и вздрагиваю, когда его рука начинает движение вниз и мягко скользит между ног по белью. Пальцами задевая такие чувственные точки, что все тело дрожит и натягивается струной.
Сглатываю вязкую слюну и хнычу.
Но это ничто по сравнению с ощущением его дыхания.
Горячего. Тяжелого.
— Ты чудесно пахнешь. Мне еще тогда хотелось это сделать, — хрипит он, стоя у меня между ног, опаляя жаром. — Помнишь, ты готовила мне чай. А я только и думал, как бы уложить тебя на столе, вылизать, чтобы ты визжала.
Боже. Руслан! Прекрати.
Тогда я и не думала ни о чем таком.
Ты просто казался мне огромным и удивительно сильным. И вызывал дрожь в таких местах, о которых я только в медицинских учебниках читала.
Его нос касается влажной ткани…
Ох, черт! Нет... нет...
— Ты мокрая, значит, не боишься, — удовлетворённо утверждает он, а мне хочется спрятаться в укромное место от таких откровенных слов.
Страха нет, лишь стыд, что он вообще опустил лицо туда.
Это кажется таким интимным. И таким неправильным, что хочется убежать. Ещё и этот свет, который он оставил.
Я лежу распятая и слабая, а он нависает надо мной огромной горой, пугая и будоража кровь.
Хочу свести ноги, но он вклинивается огромными плечами и теперь скользит губами по ткани.
Мягко, нежно, совершенно, неправдоподобно хорошо. Снова и снова.
Вверх, вниз. Я отдаюсь чувствам и уже расслабляюсь, привыкаю к огненной пружине внизу живота, что скручивается все сильнее. Хочется плакать от пробирающих до костей ощущений.
Как вдруг он убирает ткань трусиков и резко впивается в розовую плоть губами.
Божеее...
Слёзы брызгают из глаз.
Такого быть не может. Мозг отказывается принимать происходящее. А по телу проносится неконтролируемая дрожь.
Вот тут-то я понимаю значение кляпа. Потому что хочется кричать во все горло.
Я врезаю пальцы в его волосы и тяну со всей силы, точно так же, как тянет у меня там внутри.
В животе кружат сотни бабочек, готовые выпорхнуть наружу.
Лишь одно слово приходит на ум. Короткое. Острое. Громкое.
Еще!
Глава 36
Тело горит. Пылает диким пламенем. Внутри горла рождаются рваные хрипы, пока между ног происходит настоящее безумие. Сумасшествие в чистом виде.
Это неправильно. Аморально. Грязно.
Таким заниматься не положено хорошим девушкам.
Но... ничего лучше я не испытывала. Никогда. И, кажется, никогда не испытаю.
