— Если я скажу да, ты будешь удовлетворен этим объяснением?
— Нет, — твёрдо высказывает он, поднимая мое лицо вновь к себе. — Говори, Кристина.
Его гнев набирает обороты. Чувствую это всем нутром. Чувствую, что сейчас он вновь может сорваться.
Руслана не стоит оставлять таким, нужно сгладить углы, а потом рассказывать. Иначе произойдёт что-то очень нехорошее.
— Тогда сначала наказание, потом правда, — тяну руки вниз под его шокированный взгляд, стягиваю спортивные брюки.
Да, с ним я все больше набираюсь смелости. И мне почти не стыдно за свои откровенные действия. Ему это нужно. Возможно, мне нужно это не меньше.
— Почему не наоборот? — рычит он, прислоняясь к машине, и не делает попыток меня остановить. Отдаётся покорно в мои руки.
— Потому что я виновата, потому что ты должен получить свою награду, потому что я хочу тебя таким. Естественным. Неповторимым. Самым лучшим...
Слова неконтролируемым потоком льются из меня, вся правда, почти признание в чувствах.
Я смотрю ему в глаза, а он в мои безотрывно. И я чувствую нашу связь, такую сильную, что она меня пугает.
— А боль? — теряет он голос, вжимает меня в себя, так что в бедро упирается его твердая сила. И я хочу быть заполненной ею до краев...
— Ты не способен причинить мне боль... Руслан... Мой Руслан.
Глава 40
Руслан словно теряет себя. Звереет прямо на глазах. Поднимает меня резко. До головокружения. Рычит диким животным.
Садит на капот, раздвигает ноги и вклинивается. Берет напором, лишая меня чувств. Не давая даже подумать о том, что между нами происходит в данную минуту.
Задыхаюсь. Плавлюсь под его натиском как сахарок в духовке.
Он отрывается от губ лишь для того, чтобы набрать воздуха. И снова нападает. Жалит. Кусает. Грубо раздвигает губы. Вторгается языком.
Пока огромные руки рваными движениями справляются с моими брюками. Я ему позволяю это делать, ведь между нами не должно быть никаких преград.
Я тоже не сижу на месте.
Пальчиками помогаю освободить его твердую плоть. Его силу и мощь, упакованную в усыпанный венами член.
Никогда не смогу в полной мере привыкнуть и осознать его величину. И пока я растираю по нему влагу, пока чувствую жжение от трения, он уже ловко ласкает меня между ног.
Мне нравится.
Внутри словно лопаются маленькие пузырьки, а живот сводит в странной неге.
Пальчики ног подгибаются, а по телу проносятся вихром мурашки.
Но стоит его пальцам забраться внутрь, как меня пронзает дрожь страха.
Я замираю. Громко вздыхаю. Замирает и Руслан.
Смотрю в его застеленные страстью глаза и хочу любоваться ими остаток своей жизни. Видеть, как сильно он меня хочет.
Чувствовать, что я ему дорога.
Но вот он хочет отстраниться. Не даю ему это сделать. Ещё сильнее вцепляюсь ногтями в плечи. Губами в губы.
— Не надо. Не надо. Мне всегда будет страшно. Но я знаю тебя, — шепчу тихо, сильнее впиваясь ногтями. — Я знаю, что ты моя судьба.
Он медлит. Обдумывает мои слова, я даю ему время. Тянусь к его щеке и провожу губами, не сводя взгляда.
— Уверена? — спрашивает гортанно, и я киваю.
Доверяя ему себя полностью. Он не сделает больно. Знаю, что хочет, чтобы мне было хорошо. И только поэтому стоит давать ему шанс. Раз за разом.
Он толкается пальцем чуть глубже, растягивает мягкие стенки влагалища.
Вытаскивает палец и медленно вводит обратно. И я чувствую, как это древнее как мир движение запускает механизм саморазрушения.
Я уже не здесь. Я не человек. Я лишь скопление частиц, каждая из которых направлена на удовлетворение своего мужчины.
Ему хорошо и это главное. Я привыкну. Смогу его принять.
— Уверена, Руслан… Здесь так хорошо. Кромешная тьма. И тогда была тьма. Я ведь тогда о тебе думала, — в горле скапливается ком, а глаза наполняются влагой, но я продолжаю. Тихо, еле шепча. — Представляла. Осознавала, что лучше выдержать насилие от тебя, чем от кого-либо другого. Потому что я... Я люблю тебя…
Глаза моего мужчины загораются с большей силой, лицо приобретает более резкие очертания.
Смотрит безотрывно. Не дышит несколько мгновений.
— Ангел, — хрипло шепчет Руслан, утыкаясь губами в шею, добавляя к первому второй палец. Заполняя меня еще больше. — Я тебя…
Он словно не знает, как сказать это слово, а мне и не нужно. Я и так все знаю. Мне достаточно того, что он со мной. А слова не важны.
Главное его поступки, они говорят за него.
— Я знаю… Я все знаю, — шепчу, язычком слизываю капли пота с висков, и сама направляю огромную плоть в себя, заменяя его пальцы. Напрягаюсь всем телом, чувствую вторжение и закусываю губу.
Должна терпеть.
— Тише, — слышу хрип. — Блять, как же туго… Расслабься, малыш. Я не хочу тебя порвать…
Он проталкивает член чуть дальше, и я уже не чувствую ничего от острой боли, пронзившей низ живота.
Но я сдерживаю крик, сильнее прижимаюсь губами к скуле и только радуюсь, что я сейчас там, где должна быть. С мужчиной, которой готов ради меня на все. Слушаю его вздохи.
— Я… почти, — шумит его голос сипло, и я стараюсь принять в себя весь его размер. И как только получается, как только упираюсь в ширинку, я кричу, сильнее вжимаясь в него.
Осознаю, что вот теперь все правильно, теперь все, как надо. И пусть даже после череды фрикций боль не сменяется наслаждением, я рада, что смогла отдаться полностью. Что смогла принять своего мужчину, Зверя, таким, какой он есть.
****
— Теперь скажи мне, Ангел, — довольно спокойно начинает разговор Руслан: — Причастна ли Дамира к тому, что ты гуляешь по трассе ночью. Одна.
В голове после секса еще пусто, да и тело ломит от резких толчков. Но я думаю, что же мне ответить.
Солгать? Или сказать правду?
Дамира хочет для сына самого лучшего. И я когда-нибудь буду хотеть для сына того же.
Моей же матери самое главное было сплавить меня, да и заиметь приличного зятя.
Интересно, как она там? Сколько еще детей родила? Вспоминает ли обо мне?
— Она сказала, ты ждешь меня, — не стала я врать.
— Вот сука! — орет Руслан, оглушая меня, и бьет ладонями об руль, но тут я кладу на его колено руку.
Не хочу, чтобы он заводился из-за этого. Скандалы нам не нужны.
— Я прошу не выгонять ее, — говорю уверенно, зная, что он вряд ли согласится.
