Какое-то время мы идем молча, каждая думая о своем, но связанные дурным настроением.
– Я понимаю тебя, Эрика, – неожиданно выпаливает Даниэла, возвращаясь к прерванной теме. С силой швыряет носком ботинка пожелтевшие листья клена, как будто они в чем-то виноваты. – Потому что я выхожу замуж за какого-то мажора. Да, он сложен, как Бог, у меня трусики намокают, едва я вижу его. Да, он бессовестно богат. Но, девочки! Несмотря на эти важные, по мнению многих девчонок нашего курса, качества, я не люблю его! И не уверена, что смогу! Он же такой…такой…
Мы с Олесей останавливаемся, как по команде, и смотрим на Даниэлу. Она запрокидывает голову к небу, прикрывая глаза, тяжело дышит, но одинокая слезинка все же скатывается по ее щеке, которую подруга быстро и упрямо стирает с лица.
– Что?!
– Да, девочки, – грустно усмехается, разводя руками. – Моя холостая жизнь закончится через неделю. На свадьбу-то придете? Обещаю, Ксюхи там не будет.
Я открываю и закрываю рот. Понимаю, что мне надо как-то поддержать подругу, но я просто не могу подобрать слов. Вернее, в голове крутится чертова туча вопросов, но я не знаю, с какого начать и вообще, уместно и этично ли будет спрашивать о таком?..
– За «какого-то»? – первой в себя приходит Олеся. Она очень волнуется за Дану, даже заметно побледнела. – В каком смысле?
– В самом прямом. Я понятия не имею, кто он такой.
– То есть как это?! Ничего понимаю! Погоди, а как же Дима?!
– Вот и я тоже не понимаю, – Даниэла продолжает идти вперед, глядя перед собой и рассказывая отрешенным тоном. – Его зовут Алан. Это все, что я о нем знаю. А Дима…по сути, он отчасти виноват в том, что случилось.
Трясу головой, отказываясь укладывать в мозгу то, что слышу. Это же…за гранью! Так не бывает! Только не с нашей Даной! Неужели ее отец позволит такому произойти?!
– Так, девочки, – пока мы с Олесей находимся в состоянии тотального шока, Даниэла берет себя в руки и круто к нам разворачивается. – Не хочу обсуждать свою личную жизнь! Она у меня дерьмовая, но у меня есть еще неделя! Я что-нибудь придумаю! И я собираюсь от этих семи дней взять по максимуму! Например, сегодня собираюсь в клуб! Вы со мной?
Я неопределенно пожимаю плечами. Понимаю, что надо поддержать подругу, помочь ей хоть чем-то, но я сейчас сама в таком состоянии, что мое кислое лицо не способствует веселью никак.
– Я не знаю, Дан. Не могу ничего обещать. Если мегера босса не загрузит работой до ночи…
– Поняла, без проблем, Рик. А ты, Олесь?
Теперь подруга тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону, едва сдерживая слезы. Похоже, и у нее в жизни все не так радужно…
Я ощущаю болезненный укол в груди. Потому что давно замечала, что с подругой что-то происходит, но настолько ушла с головой в собственные проблемы, что ничего не видела дальше собственного носа и даже не нашла времени спросить, как у нее дела. Что я за подруга после этого?..
– Лесь, – осторожно касаюсь ее руки, – что случилось? Я знаю, что давно что-то происходит с тобой, но…Прости меня…
– Да, Лесь, поделись! Мы вместе попробуем решить твою проблему.
Реакция подруги нас удивляет. Ошеломляет. Сбивает с ног.
– Мой ребенок – не проблема! – кричит, прикладывая руку к животу. Из ее глаз брызжут слезы, но Олеся, кажется, этого не замечает. – Не проблема!
Подруга роняет лицо в ладони и плачет едва ли не навзрыд. У нее самая настоящая истерика. Мы с Даниэлой действуем слаженно: в один шаг оказываемся рядом и с двух сторон обнимаем Олесю, поглаживая по спине.
Она довольно скоро утихает и лишь изредка всхлипывает.
– Я в порядке, в порядке, – словно убеждает сама себя. Олеся робко обнимает нас в ответ и словно извиняется: – Это все гормоны. Я стала такая плакса.
– Ты…
– Я беременна, девочки, – на выдохе, словно бросается в ледяную воду с головой, сообщает Олеся. – Уже девять недель.
– А Леня, он…– осторожно интересуюсь, с беспокойством глядя на Олесю. Но она уже взяла себя в руки и все эмоции спрятала внутрь, вновь натянув фальшивую улыбку на лицо.
– Да, отец – он. Но я не хочу больше об этом. Не сейчас. Потому что все сложно, девочки. Но я больше не могла все носить в себе…
– И не надо! – горячо заверяет Дана, крепко обнимая Лесю. – Давно надо было поделиться, зачем носить все в себе? Да уж, хреновые мы подруги…Блин, Лесь, ты вся дрожишь! А тебе в твоем положении никак нельзя болеть! Как насчет того, чтобы выпить по чашечке чая и съесть большой кусок торта? Я угощаю.
Мы с Олесей соглашаемся и решаем пойти в ближайший ресторан неподалеку, где мы уже как-то бывали.
– Эрика, а ты чего молчишь? – Дана подмигивает, невесело усмехаясь. – Какое дерьмо происходит в твоей жизни? Помимо Клима, который вдруг резко прозрел? – делает характерное движение пальцами, показывая ее скептическое отношение к ситуации.
– У меня…
И я так и застываю с открытым ртом, не закончив фразу.
Какое дерьмо у меня?!
Босс и препод в одном лице, который соблазняет меня раз за разом, навешивая на уши километры кудрявой лапши о том, что «не будет спешить и давить» и так дальше по списку.
Который с серьезным лицом говорил, что со Златой у него ничего серьезного и никаких чувств. Который приехал ради этого на другой конец города на ночь глядя!
А сейчас стоит на пороге ресторана и на глазах у десятка прохожих целуется с этой самой Златой как в лучших немецких фильмах для взрослых.
Глава 22
Эрика
– Рик, что? – Дана трясет меня за плечо, пытаясь привести в чувство. – Ты как будто чудовище увидела!
В точку. По-другому Влада Сергеевича не назовешь.
Мерзкое, лживое чудовище. Любитель закусить неопытными девочками на обед. А на десерт у него вот такие куклы Златы.
– Все в порядке, – разворачиваюсь к девочкам, чтобы не смотреть больше на эту мерзкую сцену. Тяну губы в улыбке так, что щеки немеют. Понимаю, что выгляжу сейчас как поехавшая крышей идиотка, но лучше так, чем в соплях. – Просто задумалась, с чего бы начать. Дерьма в моей жизни хватает, сами знаете. А еще вспомнила, что мегера босса вечером говорила, что нужен сводный отчет за прошлую неделю по филиалам. А я его не доделала. Так что очень кстати отменили последнюю пару. Я побежала, девочки. Попейте кофе без меня, хорошо?
Я тараторю так быстро, что не даю возможности вставить и слова девчонкам. По глазам Даниэлы вижу, что она мне не поверила ни разу. Она чмокает меня в щеку, чуть прищурившись, заглядывает в глаза, выворачивая душу наизнанку. Снова оглядывается по сторонам и вновь смотрит на меня. Как будто ответ пытается выпытать.
– Созвонимся, Эрика, – медленно тянет, намекая, что обязательно выяснит, что происходит в моей жизни. Но я пока не готова ни с кем делиться. Мне бы в своей голове все уложить. Понять и принять.
