Сестра стирает с глаз слёзы, кивает и срывается на выход. А я аккуратно и быстро подхватываю на руки худенькое тело бабушки и, прижав её к груди, несу на улицу.
Через пару минут у тротуара визжат шины.
Я укладываю бабушку на заднее сидение и иду к водительскому месту, пока Бо пересаживается назад, к Агате.
— А что... что с мамой?
— Разберёмся с ней потом.
Я утапливаю педаль газа в пол и, нарушая все правила дорожного движения, мчу на бешенной скорости в городской госпиталь Санта-Моники.
Именно поэтому на дорогу уходят считанные минуты.
Я торможу машину у дверей в больницу, Бо дожидается пока я вновь подхвачу бабушку на руки, и бежит вперёд.
— Нам нужна помощь! Пожалуйста! — кричит она, как только мы заходим в приёмное отделение.
— Бонни? — окликает её женщина в медицинском облачении, отстраняясь от пациента. — Что случилось, милая?
— О, мисс Грин! — рыдая, бросается к ней сестра. — Наша бабушка... она потеряла сознание. Помогите нам, пожалуйста!
— Конечно. Пожалуйста, успокойся. Всё будет хорошо.
Женщина по рации просит подготовить каталку и жестом приказывает мне следовать за ней. Я сосредотачиваюсь на тепле родного человека, держу её так крепко, как могу, и иду за врачом.
Когда бабушку забирают, на меня разом обрушивается весь ужас того, что с ней могло случиться что-то непоправимое. В груди становится невыносимо горячо — так, что трудно дышать. Я притягиваю к себе рыдающую сестру и крепко её обнимаю.
Всё происходящее дальше, как в тумане.
Кто-то провожает нас с Бо в комнату ожидания, показывает кулер с водой и обещает, что врач подойдёт к нам, как только сможет. Сестра постепенно успокаивается. Нам с ней остаётся только ждать.
Всё это время я варюсь в котле собственной вины. Этого не случилось бы, если бы я не вмешался в жизнь матери, или хотя бы рассказал о случившемся своей семье...
Кажется, Бонни думает о том же, потому что аккуратно отстраняется от меня и закрывается в себе.
Что ж, я это заслужил.
Наконец, в комнату заходит та женщина, которую Бонни назвала мисс Грин. Сестра подскакивает к ней и требует ответа:
— Как бабушка? Она в порядке?
Доктор тепло улыбается:
— С твоей бабушкой всё хорошо, Бонни. У неё случился обморок на фоне сильного стресса, сейчас она в сознании и сетует на то, что находится в больнице.
— Слава Богу! — выдыхает сестра. — Её можно навестить?
— Сейчас у неё берут анализы, но через десять минут я провожу вас к ней, хорошо?
— Спасибо большое, мисс Грин.
— Не за что, милая. Оставлю вас пока здесь, ладно?
Мисс Грин уходит, а Бонни разворачивается ко мне, в глазах сквозит такой холод, что меня пробирает до костей:
— На фоне сильного стресса, слышал? То, что случилось, твоя вина, Ро.
— Знаю.
Дверь снова открывается, и в комнату входит Холд. Как всегда собранный и спокойный.
Но какого хрена он здесь делает?
— Дилан? — не меньше моего удивляется Бонни.
— Мне позвонила мама, — поясняет он. — Ты как, Львёнок, в порядке?
В глазах Бонни снова появляются слёзы, она порывисто кивает и бросается в объятья Холда. Тот прижимает её к себе, целует в волосы, что-то ей шепчет.
Я поднимаюсь с места и иду вон.
Подожду в коридоре, пока сестра будет жаловаться своему парню на ужасного брата, который едва не угробил родную бабушку.
Глава 21. Бонни: если я не готова, я подготовлюсь
— Бабушка! — едва не плача, бросаюсь я к ней.
Она нежно мне улыбается, перед тем как я заключаю её в свои объятия.
— Ну-ну, Бонни, всё хорошо, — гладит она меня по спине. — Я в порядке.
— Ты нас жутко напугала, — шмыгаю я носом, отстраняясь.
Не передать словами, как я рада, что с ней всё нормально.
— Мне жаль, что так вышло. Просто я не ожидала, что твоя мать... Хотя почему нет? С её образом жизни... Впрочем, это дело десятое. Где твой брат? Он остался с ней?
— Ронни всё знал и не сказал нам.
— Неужели? — удивляется бабушка.
— Да. Если бы не он... — вновь злюсь я.
— Постой, детка, — хмурится она. — Ты винишь своего брата в том, что со мной случилось?
— Он и сам признаёт свою вину, и ему стыдно, что очень хорошо.
— О, милая... Ронни здесь совершенно не причём. Я не хочу этого признавать, но у меня возраст такой. Меня могло лишить чувств что угодно! Даже весть от том, что у тебя, моей маленькой девочки, появился молодой человек. Понимаешь?
Я хватаюсь за колечко и кусаю губы. Бабушка это замечает:
— Что такое? Бонни, ты действительно с кем-то встречаешься?
— Ты только, пожалуйста, не волнуйся! — обхватываю я её пальцы своими. — Дилан — хороший! И он мне очень-очень нравится! Он сейчас здесь — примчался меня поддержать... Видишь? Я ему так же дорога, как он мне.
— О, милая, — коротко касается она ладонью мней щеки. — А что Ро? У него тоже кто-то есть?
— Есть, — признаю я, опустив глаза.
— Бог мой! Почему я ничего не знаю? Ладно, Ронни — мы с ним никогда не откровенничали, но ты... Совсем не хотелось поделиться со мной новостями?
— Тогда я не была уверена, что эти отношения к приведут к чему-то хорошему, — честно говорю я.
— А сейчас уверена?
— Да, — улыбаюсь я. — Теперь между нами всё правильно.
— Только теперь? — сужает она глаза.
— Это долгая история, ба, — отмахиваюсь я, не желая вспоминать о споре. Сейчас есть вопросы куда важнее, чем причина начала наших с Диланом отношений. — Что нам... Что нам делать с мамой, бабушка?
— Ты... — настораживается она. — Беспокоишься о ребёнке, милая?
— Очень! — сильнее сжимаю я её пальцы. — Она не бросила наркотики, не наблюдается у врача и совсем себя не бережёт! Я не могу спокойно жить, зная, что никто не позаботится о ней и о её ребёнке...
— Очевидно, именно поэтому Ронни ничего тебе не рассказал, — строжится бабушка. — Даже не вздумай, Бонни, перебраться к ней, слышишь меня?!
— Но как же...
— Бонни! Твоя мать загубила жизнь себе, и я не позволю ей сделать тоже самое с твоей жизнью! Её ребёнок — не твоя проблема, ясно?
А чья? Он же мой брат или сестра!
Но сейчас я решаю не настаивать на этом, потому что не хочу ещё сильнее волновать бабушку. И потом, я ещё не совсем освоилась с новой действительностью, и уж тем более не знаю, как поступать.
