Не то, чтобы мне не нравилась эта песня — она клёвая, но…
— Логан…
— Просто позволь себе повеселиться, — умоляет его взгляд. — Видишь? Все вокруг развлекаются.
Я поджимаю губы и решаю не настаивать. Не хочется его расстраивать больше, чем я уже расстроила. Всё же мы не чужие друг другу люди.
Логан широко улыбается, когда я вынужденно киваю, и начинает двигаться интенсивней. Он кривляется, передразнивая солиста, иногда крутит меня вокруг оси, снова берёт за руки и водит ими в воздухе. Я немного расслабляюсь и позволяю себе капельку веселья.
И, очевидно, зря.
Я улыбаюсь, когда песня заканчивается, и Логан читает мою улыбку по-своему. Его взгляд опасно блестит перед тем, как он резко склоняется ко мне и касается моих губ своими.
На шок уходит целая секунда, а в следующий миг я упираю руки в грудь Логана и отворачиваюсь. Но тут же возмущаюсь:
— Логан!
— Сабрина, я верю, что между нами ещё не всё потеряно, — горячо произносит тот. — Разве, ты не чувствуешь тоже самое?
За меня отвечает неизвестно откуда взявшийся рядом Гилл. Он зло ухмыляется, переводя насмешливый взгляд с меня на Логана:
— Похоже, у ведьмы уже кто-то есть, Лог. Популярная до скрежета зубов.
Логан хмурится и немного раздражённо смотрит на своего друга, а я вновь возмущаюсь:
— Никого у меня нет!
— Уверена? — вонзаются в меня глаза цвета грозового неба, в которых сверкают молнии.
Он, что же, намекает на себя? Тогда почему не говорит прямо?
Ах, да, простите!
У него же уже есть девушка! Вдруг она поймёт, что он переспал со мной, и расстроится!
— Ты видишь здесь кого-то, кто назвался бы моим парнем, Гилл? — язвлю я, а сердце болезненно сжимается. — Зато я вижу ту, что назвалась твоей девушкой. Так может, ты уделишь время ей вместо того, чтобы вмешиваться в мои дела?
Гилл сжимает зубы, глаза горят от ярости, что в них плещется, а затем он хватает меня за руку и резко дергает за собой. Плечо обжигает боль. Но уйти далеко нам не удаётся: на пути Гилла вырастает Логан:
— Какого хрена ты опять творишь, Тай? Мне казалось, ты успокоился.
— Уйди с дороги, Лог, — рычит тот, сильнее стискивая пальцы на моём запястье.
— Отпусти Сабрину, — в свою очередь требует Логан.
Рядом появляется Фрейзер:
— Ты обещал, Тай! Отпусти Сабрину — ей больно!
Я и правда поморщилась от боли, но что Гилл пообещал Фрейзеру? И когда?
Гилл бросает на меня виноватый взгляд, но пальцы разжимает без особого на то желания, а затем глухо говорит:
— Я всего лишь хочу с ней поговорить. Позволите?
Вопрос — откровенная насмешка. В том числе и надо мной, даже если сам Гилл этого не подразумевал. Потому что какого чёрта эти двое могут или нет позволять кому-либо со мной разговаривать?! Только я сама должна такое решать!
— Что происходит? — подаюсь я вперёд.
Но меня успешно игнорируют. Логан скрещивает на груди руки и говорит деревянным голосом:
— Меня больше устроит то, что ты оставишь её в покое.
Дерек тоже склонен так считать:
— Серьёзно, Тай! Сабрина не сделала тебе ничего плохого! Отстань уже от неё!
— Да что вы…
— Не могу, ясно?! — взрывается Гилл. — И не хочу! Буду мучить её, пока сам не сдохну от мучений! Вопрос решён?
Мучить?
Мы с Гиллом встречаемся взглядами, и меня окутывает тревожное ощущение, что всё вокруг исчезает. Остаётся лишь его ярость, мольба и боль. Но поверх всего перечисленного… Нужда.
Это невозможно, но сейчас я чётко ощущаю то, что Тайлер Гилл нуждается во мне. Как никогда и ни в ком не нуждался.
Но всё рушится, когда на его руке виснет брюнетка со свежим слоем алой помады на губах.
— Мальчики… и девочка, — бросает она на меня недовольный взгляд. — О чём болтаем?
Гилл вырывает руку из её цепких пальцев и вновь ловит мой взгляд.
— Сабрина…
В голосе смешиваются настойчивость и мольба.
Я не в силах устоять: вкладываю пальцы в его протянутую ладонь. Внутри всё замирает от теплоты его касания и оттого, как он облегчённо выдыхает сквозь зубы на моё безмолвное согласие.
— Ты не посмеешь, Гилл! — шипит Фиона, когда мы проходим мимо неё.
— Тебя не спросил, — выплёвывает он в ответ.
Что думают по поводу нашего ухода Логан и Дерек, я не знаю, потому что, пока вышагиваю вслед за Гиллом, смотрю исключительно себе под ноги.
Впрочем, это и не важно. Моя жизнь — мои решения. Если с ними кто-то не согласен, то это уже их проблемы.
Глава 20. Сабрина
Как только мы с Гиллом выходим за забор в гущу леса, парень дёргает меня к себе и прижимает мою спину к широкому стволу дерева. У меня замирает дыхание и кружится голова. Гилл впивается в моё лицо лихорадочным взглядом, а через минуту упирается лбом в моё плечо. Выдыхает на грани слышимости:
— Проклятье. Думал, я сдохну от ревности. Или сломаю шею лучшему другу.
Ревность? Гилл умеет ревновать? И, Бог мой, он ревнует меня?..
— Паршивое чувство, — заканчивает он и медленно, словно хочет насладиться каждым своим движением, притягивает меня к груди, чтобы крепко обнять.
Я безмолвно с ним соглашаюсь: паршивое, да. Знаю это, потому что сама, кажется, ревную его к брюнетке.
У меня, кстати, миллион вопросов по поводу этой девушки, но я веду ладонями по плечам Гилла, добираюсь до шеи и обнимаю его в ответ. Крепко-крепко. Сердце неистово стучит в груди, но этот бешенный стук разбавляет ощущение спокойствия. Мне одновременно тревожно и приятно находиться в руках Гилла. Этот парень полностью завладел моим сознанием. Моими мыслями. Сердцем…
Когда он рядом меня ничего не волнует, кроме него самого.
Гилл отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я вижу в них те же умиротворение и желание, которые сейчас испытываю сама. Мы словно очутились в другой реальности. В мире, где существуем только мы одни. И, кажется, я счастлива здесь быть.
А через мгновение Гилл меня целует.
Сначала он пытается быть осторожным и нежным, но терпения ему хватает лишь до моего первого сладкого стона, который я выдыхаю ему в губы. Он с рыком вдавливает моё тело в своё и углубляет поцелуй.
Наше дыхание сбивается, языки сплетаются в безумном танце, мы цепляемся друг в друга, словно от тесноты объятий зависят наши жизни. Разум постепенно тает под натиском огня нашей обоюдной страсти…
