— Что, хочешь натравить на меня своих поклонниц? — с сарказмом спрашиваю я.
— Хочу, чтобы ты сегодня пришла на игру, — облокачивается он на стол.
— Очень интересно. И зачем тебе это?
— Придёшь и увидишь, — хмыкает он.
— Без вариантов, — отрезаю я и встаю из-за стола.
Физически не могу находиться рядом с этим человеком. Эти его невероятные глаза и то, что они транслируют… Обидно, что с другими девочками он приветлив и обаятелен, а со мной ведёт себя по-скотски. Словно я заслужила.
Впрочем, меня не должно это волновать. Пусть бы просто оставил меня в покое. Да.
Но ему плевать на мои желания.
В этот раз в отдел русской классики он идёт следом за мной.
Я резко разворачиваюсь к нему и шиплю:
— Какого чёрта, Гилл? Тебе больше нечем заняться, кроме того, что преследовать меня?
— До начала игры я абсолютно свободен, — равнодушно пожимает он плечами.
— Это не ответ на мой вопрос, — глухо рычу я, отвернувшись к стеллажу.
Вижу нужную книгу и тянусь к ней, но меня опережает Гилл: выхватывает книгу и переставляет её на полку выше. Его близость обжигает, а в нос проникает аромат парфюма: что-то древесное, с нотками океанского бриза.
— Почему ты вчера сбежала со стадиона, ведьма?
— Это так по-детски, Гилл, — замечаю я одновременно с его вопросом и отвечаю грубо: — Не твоего ума дело.
— То есть тебе всё же знакомо чувство стыда?
Гилл цепляется одной рукой в полку у моего лица и напирает на меня так, что в конце концов я оказываюсь зажата между ним и книжным стеллажом.
Я цепляюсь пальцами в полки ниже и едва дышу. Его аура и близость подчиняют, делают из меня заворожённого удавом кролика, который потерял рассудок…
Гилл медленно склоняется ближе, прижимается щекой к щеке, от чего я вздрагиваю, и горячо шепчет мне на ухо:
— Им будет полезно увидеть, что ты просто на просто повёрнута на бейсболистах.
Гилл с усмешкой отталкивается от шкафа и идёт вон.
— Кому — им? — хрипло спрашиваю я ему в спину, потому что в горле пересохло.
Парень тормозит у края стеллажей и усмехается:
— Точно, у тебя же их целая команда. — А затем его лицо каменеет: — Фрейзеру и Хейгу, ведьма.
Я обмираю.
Хейгу?
Гилл знаком с Логаном?..
Глава 4. Сабрина
Я включаю фильм ужасов и укладываю на колени огромную тарелку с попкорном. Смотрю на электронные часы на фальшивой каминной полке, где стоят фоторамки с моим и папиным изображением, и отстранённо думаю о том, что игра по бейсболу уже началась.
Выходит, парень, который раньше кое-что для меня значил, сегодня будет на стадионе… В числе команды соперников, я так понимаю. Сменил место учёбы, но бейсбол не забросил. Что, впрочем, не удивительно — он горячо любил эту игру.
Одна из главных тем наших давнишних разговоров.
Итак, Логан Хейг — подающий большие надежды питчер.
Каким он мне тогда представлялся?
Взрослый, спокойный и уверенный в себе молодой человек. А у меня на носу последний учебный год в старшей школе.
Небольшое отступление: можно сказать, что я росла на стадионе Беркли, отсюда легко находила общий язык с парнями из папиной команды. Я была им, как младшая сестрёнка. Пока мне не стукнуло шестнадцать.
Не самый лучший период в моей жизни, в который женщина, родившая меня, внесла свою лепту.
Очередной заскок на тему: я же мама, и у меня есть дочь, которая не проживёт без моих женских советов.
Виола Брукс внушила мне за те короткие два месяца, что я должна выглядеть привлекательно. Да, у неё, к моему сожалению, есть такая суперспособность — пагубно влиять на степень моих умственных способностей.
В общем, я легко научилась быть образцово-показательной девочкой, и результат вскружил мне голову.
Мне нравилось то, что я нравилась парням в том самом плане.
Но при всём этом я оставалась собой: обожала бейсбол и «мужские» темы для разговоров. Для парней из папиной команды я всё ещё оставалась «своей».
Да, мне оказывали знаки внимания, хотели общаться и просто дружить. По большей части из-за того, что мой папа был их тренером, и им хотелось выделиться на фоне остальных. Но я не отдавала предпочтения кому-то конкретному.
А затем я случайно врезала мячом по носу Логану Хейгу…
Не будем углубляться в детали, но с того момента мы с ним сблизились. Настолько, что я хотела считать его своим парнем.
А ещё он казался мне безумно красивым. Примерно настолько же, насколько сейчас кажется красивым кретин Тайлер Гилл. Будь он неладен!
Чёрт, неужели они реально знакомы? Неужели, прошлое не хочет остаться в прошлом и упрямо настаивает на том, чтобы я выяснила правду?
Как будто от неё мне станет легче.
Я снова смотрю на часы и отмечаю, что уже прошло больше часа.
В груди что-то зудит. О чём фильм — совершенно не представляю. Зато тарелка с попкорном полностью опустела.
Отставляю её на диван и иду к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Не представляю, что я творю и зачем, но уже через пять минут я выхожу из дома в спортивном костюме из футера[6]. На голове папина бейсболка с логотипом Беркли, а на глазах ковбойские солнцезащитные очки. И плевать, что уже сумерки.
Разжимаю кулак с ключами от папиного джипа, сажусь в машину и еду на стадион.
Уверена, я ещё об этом пожалею.
Припарковаться приходиться за квартал до стадиона — все парковочные места рядом сплошь заняты. Я оставляю машину у неприметного офиса стоматолога по имени мистер Барри и иду вдоль улицы, освещённой жёлтым светом фонарей.
Может, если я всего лишь загляну Ему в глаза, то всё пойму?..
Сомневаюсь, конечно, но ноги сами несут меня к монолитной стене с деревянными воротами входа для зрителей, любящих бейсбол.
Несмотря на то, что прошёл год, я привычно направляюсь к тренерской зоне, под гул забитого под завязку стадиона. И тем самым допускаю ошибку. Очевидно, папа меня узнает даже, если я буду завернута с ног до головы в плотную хламиду. На его лице проступает такая радостная улыбка, что будет настоящим предательством с моей стороны пройти мимо него. Поэтому я, фальшиво улыбаясь, позволяю папе обнять себя за плечи.
— Я знал, что ты придёшь, — горячо шепчет он мне на ухо. — Мы, если что, выигрываем.
Я даже не сомневалась в этом.
— Не буду мешать тебе, пап, — хлопаю я его ладонью по спине. — Пойду сяду.
