— Черт меня побери, если я знаю почему, — сказал он сердито,
— и это меня чертовски раздражает.
Глава 7
Селлерс включил сирену, когда мы были на полпути к городу, и
стал набирать скорость.
— Ты можешь меня подбросить в контору? — попросил я.
— Я еще не закончил с тобой.
— Куда же сейчас?
— Увидишь, — сказал он и резко нажал на акселератор.
Мы с воем промчались по воскресным улицам и лихо подкатили к
гостинице «Бивербрук».
Полицейский в штатском, дежуривший в вестибюле, поздоровался
с Селлерсом кивком.
Селлерс подошел к нему и спросил:
— Что он делает? Он у себя в номере?
Полицейский кивнул.
— Один?
— Да.
— Звонил?
— Да, в бюро обслуживания.
— А сейчас что делает?
— Напивается.
— Прекрасно. Это мне подходит, — сказал Селлерс и, дернув
головой в мою сторону, предложил: — Пошли, Лэм.
Мы поднялись в лифте на одиннадцатый этаж. Селлерс уверенно
пошел по коридору, очевидно, он здесь уже бывал; костяшками пальцев он постучал
в дверь номера 1110.
— Кто там? — раздался голос из-за двери.
— Давайте открывайте, — сказал Селлерс нетерпеливо.
Послышалось какое-то движение, потом дверь открылась, и на
пороге появился высокий худой брюнет, широкоплечий, стройный, очень загорелый,
с широко расставленными серыми глазами и узким упрямым ртом. Он был одет в элегантный
костюм, который подчеркивал его красоту. И он знал об этом.
На столе стояли бутылки. У мужчины были красные глаза, но
неясно от чего: от злоупотребления спиртным или по другой причине.
— А-а! Досточтимый сержант Селлерс! — сказал он. —
Криминальная полиция собственной персоной! Входите, Селлерс. А кто это с вами?
Селлерс не заставил себя уговаривать, ввалился в комнату, а
я последовал за ним. Он ногой закрыл дверь и спросил отрывисто:
— Знаете этого человека?
Мужчина оглядел меня с ног до головы и покачал головой.
— Кто это? — спросил он.
— Дональд Лэм, детектив.
— А что ему нужно?
— Ему — ничего. Это мне нужно.
— А вам что нужно?
— Я хочу знать о нем все.
— Спросите у кого-нибудь другого.
— Почему вы нас не представите друг другу? — спросил я
Селлерса.
— Я Стэнвик Карлтон, — сказал мужчина.
— А-а, — протянул я.
Селлерс подошел к столу и уселся в самое удобное кресло.
Я протянул Карлтону руку и сказал:
— Рад познакомиться с вами, мистер Карлтон.
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Дональд Лэм.
Мы пожали друг другу руки.
Присаживайтесь к столу и выпейте чего-нибудь, Лэм. Пожалуй,
я к вам присоединюсь. Все равно делать нечего. Ребята очень добры ко мне. Пожалуйста,
делай что хочешь. Иди куда хочешь. Только не покидай город. Всякий раз, как я
выхожу из этой проклятой гостиницы, какой-нибудь шпик обязательно следует за
мной.
— Вы просто не понимаете, как вам повезло, — сказал Селлерс.
— Возможно, но мне бы хотелось, чтобы мне повезло гораздо
меньше, если вы это называете везением.
— Вы могли бы быть за решеткой.
— За что?
Селлерс растерялся и никак не мог придумать за что.
Я объект нездорового любопытства, — объявил Карлтон. — Я муж
шлюхи. Шлюхи, запутавшейся в сетях недозволенной любовной интрижки и… убитой.
Вы женаты, мистер Лэм?
— Нет.
— Тогда выпейте. И не женитесь никогда. Вы потеряете из-за
нее голову. Посвятите ей всю жизнь.
А потом выяснится, что ее убили в каком-то низкопробном
мотеле. Выпейте. Бурбон? Виски с содовой?
Пиво?
— Виски с содовой.
— А вам нельзя пить, — сказал Карлтон, обращаясь к Селлерсу.
— Вы находитесь при исполнении служебных обязанностей. Как вам не повезло!
Нетвердой рукой он взял бутылку и плеснул виски в стаканы.
— Этот молодой человек вполне цивилизованный, — продолжал
он. — Он пьет виски с содовой.
— Вы могли нанять его, чтобы он выслеживал вашу жену, —
предположил Селлерс.
— Верно, — объявил Карлтон. — Я мог. Я мог сделать уйму
всяческих вещей. И сейчас я могу сделать много чего. Я могу из простыни сделать
парашют и выпрыгнуть в окошко. Хотите посмотреть?
Селлерс не ответил.
Карлтон усмехнулся и сказал:
— А у вас какая корысть в этом дельце, Лэм?
— Никакой, — сказал я. — Старая ищейка Селлерс таскает меня
за собой и показывает людям. Наверное, хочет раскрыть какую-нибудь тайну.
— Не только хочу, но и могу, — сказал Селлерс, глядя на
виски голодными глазами.
— Расслабься, Селлерс, и будь человеком! Хоть ненадолго, —
сказал я. — В конце концов, нельзя же быть на посту двадцать четыре часа в
сутки. А нынешнее расследование тебя совсем докапало.
— Кто сказал «доканало»?
— Я сказал. Перед тобой глухая стена.
Карлтон залпом выпил виски и заплетающимся языком сказал:
— Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я хочу, чтоб меня
оставили в покое. Я не знаю, за каким чертом я приехал в Калифорнию… нет, знаю…
мне было грустно, я хотел увидеть свою жену… И я увидел ее… мертвую… в морге.
Теперь все уже знают об этом. Прочли в газетах. Грязная, пошлая интрижка в
каком-то дешевом мотеле… Боже мой! А я козел отпущения. Мне нужно устроить
похороны, идти за гробом, слушать траурную музыку. Лучше бы я был…
— Успокойтесь, — сказал я. — И потише. У маленьких детей,
вон там, большие уши.
— Ах вот как, — сказал Карлтон и, повернувшись к Селлерсу,
добавил: — А я о вас совсем забыл.
— Когда-нибудь, Лэм, — сказал Селлерс, — я разорву тебя на
куски, просто чтобы посмотреть — что там у тебя тикает внутри.
Селлерс тяжело поднялся, налил себе бурбона, потом добавил
пива.
